Современный Шах Али, деятельно участвовавший в уничтожении татарского компонента в образовании
О наличии темных пятен в биографии Гафурова, бывшего мэра Елабуги, слухи ходили давно. Но мало ли у кого какие грехи были в лихие 90-е, кто старое помянет… В сложившейся общественно-политической ситуации арест значимого представителя татарстанской элиты, «тяжеловеса» выглядит политически мотивированным решением, важным сигналом властям Татарстана. Совсем недавно республика «осмелилась» высказать собственное мнение, выступив против законопроекта Клишаса-Крашенинникова, окончательно добившего любой намек на федеративное устройство российского государства. И, похоже, «ответка» не заставила себя ждать.
Удивление вызывает скорее фигура внутри республиканской элиты, по которой был нанесен удар. Несмотря на свое татарское происхождение и фамилию, Ильшат Гафуров даже условно не может восприниматься как человек, который последовательно отстаивает интересы татарстанского суверенитета. Не был он и частью татарского национального движения. Гафуров - верный путинец, честно выполняющий указания московского центра, управленец, создавший жесткую авторитарную вертикаль власти в некогда либеральном вузе. Для татарской национальной интеллигенции он скорее отрицательная фигура, современный Шах Али, деятельно участвовавший в уничтожении татарского компонента в республиканском образовании. Так что если арест и был мотивирован стремлением подорвать татарстанскую политическую субъектность, то он явно не достиг своей цели.
«Усмиритель непокорных» и «крепкий хозяйственник»
Каковы же общие итоги десятилетия Гафурова? Был ли он успешен как ректор? Выполнил ли поставленные перед ним задачи? Наверное, уже можно начинать подводить предварительные итоги.
В начале 2010-х в каждом федеральном округе России создавался свой федеральный университет, как правило, на основе объединения нескольких местных вузов. Новые университеты благодаря всесторонней, в том числе финансовой, поддержке государства должны были стать передовыми центрами науки и образования, по потенциалу сравнимыми с ведущими мировыми образовательными центрами. Татарстан, претендующий на лидерство в ПФО, вступил в конкурентную борьбу с Нижним Новгородом за право создания федерального университета на своей территории. Это стремление соответствовало долгосрочной стратегии Татарстана, которая неоднократно давала плоды, – активно включаться во все значимые федеральные проекты и инициативы и через них привлекать в регион все новые финансовые и административные ресурсы.
Выдвижение Гафурова на пост ректора было инициативой татарстанского руководства, которое пыталось одним выстрелом убить сразу нескольких зайцев.
- Во-первых, создание федерального университета казалось красивым тактическим маневром по подчинению прежде непокорного КГУ, который немало раздражал казанский Кремль своим либерализмом и независимостью. Во вновь созданных федеральных университетах ректор не избирается, а назначается федеральным центром после согласования с местной властью. Таким образом, вхождение в состав федерального университета лишило коллектив КГУ права голоса и возможности влиять на назначение ключевого лица в своем руководстве. Гафуров, известный своим жестким стилем руководства, как никто другой подходил на эту роль «усмирителя непокорных».
- Во-вторых, предполагалось, что Гафуров как «крепкий хозяйственник», ранее управлявший Елабугой, приземлит университет и развернет его в сторону интересов экономики республики. Бытовало мнение, что университетские ученые слишком увлечены решением фундаментальных проблем науки и не уделяют достаточного внимания вопросам развития региона.
- В-третьих, привлечение в университет дополнительных федеральных средств должно было позитивно сказаться на качестве высшего образования в республике.
Итоги десятилетней работы Гафурова на посту оказались, на мой взгляд, очень неоднозначными. Многие цели им были достигнуты, но кажется, что слишком дорогой ценой. Действительно, благодаря высокому статусу университета на него пролился дождь господдержки, средний уровень зарплат профессорско-преподавательского состава вырос, он стабильно выше, чем во многих других вузах региона. «Крепкий хозяйственник» уделял большое внимание ремонту зданий университета, многие из которых до этого находились в плачевном состоянии. Благодаря бюджетной поддержке университет закупил значительные объемы лабораторного оборудования для естественно-научных направлений.
Непокорный прежде, либерально настроенный коллектив КГУ также был «усмирен». Гафуров сосредоточил власть в своих руках, резко понизив степень самостоятельности кафедр и институтов, а Ученый совет перестал быть местом для дискуссий. Оппозиционеры и вольнодумцы были выдавлены из вуза, на ключевые посты стали попадать исключительно лоялисты.
Но у этих достижений есть и обратная сторона. Еще неизвестно, насколько финансовое благополучие нового вуза было заслугой ректора, а не правительства Татарстана, пролоббировавшего решение. Гафуров поставил во главу угла коммерческие интересы, а академическая культура и качество подготовки студентов отошли на второй, третий, десятый план. Публикации преподавателей в «мусорных» журналах стали нормой, более того, они стимулировалась и финансово поощрялась. Отчетность была поставлена превыше реального дела, а форма восторжествовала над содержанием. Независимые ученые с активной социальной позицией один за другим покидали вуз, и это сказалось на общем уровне научной и образовательной деятельности. Закупленное дорогостоящее оборудование, по отзывам коллег, часто использовалось неэффективно, нередко выполняя роль красивого фасада при посещении университета «высокими» гостями. Сами же ученые не всегда имеют возможность на нем работать – «Мало ли, вдруг что-нибудь испортят, потом отвечай. Да и реактивы не дешевы…».
Наступившая ковид-эпоха показала направление, в котором развивается университетское образование во всем мире. Современные информационные технологии позволяют вести занятия онлайн, и многие студенты и преподаватели уже адаптировались к этому формату обучения и проводят занятия из дома. Только небольшая часть практических занятий требует очного общения. Так что, кто знает, может, пройдет 5-10 лет и прекрасно отремонтированные учебные здания университета заполнят магазины и офисы?
Не удалось Гафурову в полной мере развернуть КФУ и в сторону участия в развитии региональной экономики. Оказалось, у вуза не так много возможностей для маневра, а значительные усилия коллектива уходили на решение задач, которые ставились федеральным центром («программа 5-100»).
«Ректором будет тот же «Гафуров», только с русской фамилией?»
Что ждет университет в будущем? Какие перемены грядут?
Предполагаю, что сколь-нибудь существенных изменений в жизни университета ждать не стоит. Внутри вуза сейчас нет никакой «революционной ситуации», преподаватели и администрация вполне адаптировались к созданной властной вертикали и не стремятся сражаться за призрачные идеалы свободы самовыражения. Так что, по-видимому, после Гафурова будет Гафуров, но теперь, скорее всего, с русской фамилией. Современная Россия становится все больше похожей на Российскую империю, и КФУ будет развиваться в общем тренде. В глазах российской власти университет - довольно подозрительное место, «рассадник либеральных идей», сообщество потенциальных бунтовщиков. Центральная власть стремится усилить над ним идеологический контроль, особенно в отношении гуманитарных направлений, вытравить из молодежи любое стремление к социальным переменам. В современном российском университете политическая лояльность ставится выше профессионализма и личной эффективности.
Эти тенденции не обещают ничего хорошего для гуманитарных направлений. Это же касается и изучения татарской культуры и языка, которое сейчас, кажется, толкуется почти как сепаратизм. С другой стороны, Россия все же нуждается в университетах. Следуя «догоняющей» экономической модели, страна использует университеты для освоения и адаптации передовых зарубежных технологий и разработок, особенно в областях, критичных с точки зрения обороноспособности. Так что Казанский университет все еще может быть поддержан и полезен для экономики республики в таких областях, как IT, инженерия, нефтехимия, урбанистика.
Общественности, переживающей за татарский язык и культуру, стоит обратить внимание на Академию наук Татарстана, в которой собраны, пожалуй, лучшие кадры. Сейчас эта структура работает вполсилы, то ли из-за недофинансирования, то ли боясь привлечь ненужное внимание федерального центра. Между тем, Академия наук – это одно из важнейших достижений суверенитета 1990-х, научный и идеологический проект, который удался. «Проект Татарстана» ликвидируется, от многих достижений 90-х не осталось и следа, так что Академии стоило бы использовать имеющееся историческое время более эффективно, особенно в области подготовки молодых научных кадров. Что бы не произошло в будущем с Академией, подготовленные кадры останутся и будут работать на благо татарской культуры и татарского народа.
А КФУ – пусть он идет своим путем.
Камиль Насибуллов
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции
Фото: Владимир Васильев
