Участники:
Рушан Аббясов – заместитель председателя Совета муфтиев России, муфтий Московской области;
Айдар Аганин – заместитель директора департамента внешнеполитического планирования МИД РФ;
Расим Акчурин – генерал-полковник, заместитель председателя Московского совета ветеранов, экс-председатель автономии татар Москвы;
Марат Алыков – Герой России, ветеран ВВС, участник боевых действий на Северном Кавказе;
Равиль Ахметшин – заместитель премьер-министра Республики Татарстан – полномочный представитель РТ в РФ;
Ренат Ибрагимов – народный артист России и Татарстана;
Рашид Калимуллин – председатель правления Союза композиторов России, народный артист России;
Владимир Кудашев – заслуженный артист России, солист театра «Новая опера»;
Назиф Мириханов – экс-полпред Татарстана в РФ, доктор политических наук, кандидат экономических наук;
Ильдар Утямышев – академик РАЕН, член президиума РАЕН;
Фарит Фарисов – председатель Татарской национально-культурной автономии Москвы, заместитель председателя Совета муфтиев России;
Роза Шакирова – директор СОШ №1186 имени Мусы Джалиля, заслуженный артист Татарстана.
Модератор:
Тимур Рахматуллин – сооснователь проекта «Миллиард.Татар», журналист.
Тимур Рахматуллин. Может, все-таки выскажется уважаемый Фарит Фарисович?
Фарит Фарисов. Муфтий шейх Равиль Гайнутдин тоже сделал призыв для всех граждан России и отдельно для культурно-национальной автономии, для татар Москвы.
Мы здесь несколько раз упоминали евреев. Я совершенно с вами согласен, Рушан хазрат. Помню, 20 лет назад в мечети слушал о том, как возрождалась нация. Привели в пример несколько государств. И первым, что становилось главной причиной возрождения нации, была религия. Это стержень. Мы это обсуждали в Духовном управлении три раза по концепции развития татарского народа. Все замы собирались. Второе – это дух, третье – история, четвертое – культура, и только на пятом месте – язык. Они [евреи] возродили мертвый язык, гогда пришли в государство Израиль. Это отрицать нельзя.
Если мы не водим своих детей на кладбище и не показываем им, как мы уважаем своих предков, к нам никто не придет. Если мы не ходим с ними и не делаем вместе с ними намаз, то милосердия от них мы можем не ждать. Так же и по всем вопросам! Единственная школа в Москве… Просто можно отдать [детей] вам, Роза, с такими показателями, когда все выпускники поступают в высшие учебные заведения. И жители вокруг вас возмущены этой школой, потому что не все могут попасть к вам. Поэтому это нужно развивать.
Что касается культурно-национальной автономии и развития языка. Благодаря Татарстану у нас появилась возможность сделать уроки в каждой культурно-национальной автономии. Сейчас расширились и можем обучать в системе онлайн. Мы к вам обращались. Сейчас Равиль Калимуллович дал человека, это по Краснопресненскому району. Если помните, в трех районах Москвы в школах запросили уроки на татарском языке. Сейчас мы это прорабатываем, финансирование будет – и постараемся это сделать. Идем поступательно и четко. Мы сегодня находимся на той точке, на которой не находились никогда. За последние 500 лет татары живут с бо́льшими правами, заявляют о себе, и этому надо радоваться и усиливаться.
Что касается вашего ролика, о котором вы сказали. Чем больше мы на него обращаем внимания и о нем говорим, тем больше мы делаем им хайп. Сами понимаете. Такие еще будут. Нужно взять ту канву, по которой мы шли, и идти по ней дальше.
Что касается истории. Говоря о татарах, нужно всегда начинать со скифов. Вот откуда начинается. Ильдар Рустамович [Утямышев], вы же прекрасно знаете эту историю, что именно несколько тысячелетий по гаплогруппе уже доказано, что они тюрки. Тюркский каганат и только потом Чингисхан и все остальное.
Что касается последних событий, то весь месяц у нас через день идут мероприятия, проводим именно в этом контексте по переписи. Завтра собирается большая часть молодежи, которая получила наставления здесь неделю назад.
Хотел бы вам ответить по поводу распространения информации. Ударная рассылка по Москве, больше миллиона. Это вместе с молодыми людьми. Это АТО (автономное татарское объединение). Она доходит до вас, вы чувствуете это?
Т.Р. Это таргетированная реклама у вас?
Ф.Ф. Нет, это поступательные, каждый день. Это не реклама…
Равиль Ахметшин. Это единая форма по линии Всемирного конгресса татар. Там порядок действий - как быть, пояснения каждого вопроса - как писать. У нас была прямая видеоконференция с Гульнарой Ильдусовной Сергеевой, она юрист, по поводу вопроса, как быть в тех или иных случаях. Идет такая разъяснительная работа. Это мы опять рассылку делаем.
Айдар Аганин. У вас, у Полпредства, есть Telegram-каналы?
Ф.Ф. Есть. Мы повторяем все, что делается в Полпредстве – это и Telegram, и WhatsApp, и TikTok, и Facebook. Везде все есть. Если Полпредство что-то не может представить, мы это размещаем и дополняем. Что касается Полпредства, те мероприятия, что здесь проходят, они не сравнятся с культурно-национальной автономией, потому что важного проходит даже больше.
Т.Р. Рашид Фагимович, прошу вас.
Рашид Калимуллин. Конечно же, наш народ – большая часть многонационального народа нашей страны. Но в то же время он занимает важные позиции в нашей стране, пользуется большим авторитетом. Могу это не просто сказать, как какие-то заученные фразы. По своей работе я много езжу по России и вижу, что к нашему народу относятся с большим уважением. Все же знают, что я татарин. И, как приедешь куда-то, сразу начинается общение. Хотя в детстве, когда учился в школе, во дворе всегда пытались обидеть. И это было настолько обидно. Если фамилии немусульманские, то они как будто имели право осуждать. В армии, помню, был грек по национальности, и такие обидные слова мне бросал, что однажды даже пришлось ответить кулаками. Но я сумел постоять за себя.
Республика за последние 15-20 лет и больше показала себя успешной во многих отраслях. Это культура, экономика, политика и спорт. Мы делами доказываем. Сегодня было сказано, что мы трудолюбивый народ.
Что касается переписи. Очень важно, чтобы мы осознавали свою идентичность - кто мы, что мы. Недавно мы с Валиуллиным (Ренат Валиуллин – постоянный представитель РТ в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, – прим. ред.) общались, поскольку у меня будет концерт в Петербурге. И он говорил, что нас столько-то. Я в ответ вопрошал, уверен ли он в этой цифре? А мне кажется, что больше.
Я бы мог доказать, у меня много родственников там живет, но они по профессии, скажем так, не деятели культуры. Простые рабочие люди. У меня есть двоюродный брат, у него есть дети, внуки. Они никуда не ходят, они нигде не отмечены и не помечены. Белмиләр алар. Они просто живут, иногда приезжают в отпуск в Казань.
Таких очень много и в Москве, и в Петербурге, и в других городах. Как сделать так, чтобы они были более сознательными и чтобы мы могли их узнать. Чтобы мы могли сказать, что в Москве их столько-то. Очень много представителей этого класса живут в Москве и Петербурге, да и в других городах.
Что касается языка. Я же говорил, что Татарстана успешная республика. Я вам скажу, и, общаясь с коллегами, они видят, и я рассказываю и убеждаю. Рассказываю, что в любом райцентре нашей республики все выложено асфальтом, а пешеходная улица – брусчаткой. Порой лучше, чем в Казани. Более качественно. Приехав в Арск, я удивился – пешеходная улица выложена цветной брусчаткой. То есть наша инфраструктура выстроена. И другие народы относится к нам с уважением.
Так вот, говоря о языке, - что бы я сделал? Во-первых, воспитание с детства. С садика. Через язык музыки. Не уроки, как в «музыкалке», а как детей воспитывают в детском саду. Я многие мелодии запомнил еще с детства. В том числе и зарубежную классику.
И в этом отношении можно делать онлайн-уроки. Например, записать в детском садике утренники - как они песни учат на татарском языке, как хором поют, как разговаривают, и т.д. И таких уроков 10-20-30. И детям будет интересно слушать и смотреть, они же включают мультики. А тут регулярно, при помощи родителей, утренние программы, особенно в выходные дни. Раньше же были воскресные школы? А теперь можно делать подобные школы онлайн! И, мне кажется, надо это все записать. Через музыку, через песню язык учится кратно быстрее.
Расим Акчурин. Это точно, это доказано.
Р.К. Да, это доказано. И мне кажется, это надо сделать. Во-первых, привлечь композиторов, поэтов, писателей, чтобы создали для детских садов…
Роза Шакирова. …методички?
Р.К. Да, методички. Как хрестоматии и сборники - мы должны сделать подобное на татарском языке. Мы с Равилем Калимулловичем иногда говорим об этом, но просто приходится много ездить. Мы собираемся открыть филиал Союза композиторов Татарстана в Москве. И вот Равиль Калимуллович меня даже подстегивает: «Ну когда мы с тобой соберемся?». Если бы нам удалось это сделать, любовь к татарской музыке, любовь к языку и любовь ко всему национальному шла бы с этого возраста, у них и понимание было бы.
Кто-нибудь из состоятельных людей мог бы проспонсировать создание подобных сборников. Это же должна быть какая-то работа, и все это нужно сделать. Кто-то должен разработать методику и т.д. Но все это можно сделать. Если мы это сделаем, результаты, мне кажется, будут очень положительными.
Т.Р. Спасибо, Рашид Фагимович, вы уже плавно перешли к нашему второму вопросу.
Владимир Кудашев. Я родился и вырос в Казани. В то время многие татары не разговаривали на татарском языке, как-то немодно это было.
Р.Ак. Стеснялись.
В.К. Да, стеснялись почему-то. И сейчас то же самое! У меня сосед – татарин, и они с женой всегда говорят по-татарски. И с очень большим акцентом говорят на русском языке. А дети их не разговаривают на татарском, и внуки тоже. Они, наверное, даже и не знают, что они татары. И чтобы внуки идентифицировали себя как татары, надо подвинуть их к этому исподволь.
Многие в машине слушают «Эхо Москвы», где есть рубрика «Говорим по-татарски». И люди уже исподволь, ни у кого ничего не спрашивая, просто слушают татарскую речь. Татарская речь очень красивая.
И мне кажется, надо использовать какие-то центральные медиаресурсы. На любой передаче, на любом радио сделать передачу на татарском языке.
Р.К. Сейчас только в интернете надо. Там все дети.
В.К. Они едут за рулем, они не переключат, понимаете? И всё, они уже слушают. Или, предположим, твой концерт. Удивительная, фантастическая музыка! Шостакович и Калимуллин – это практически одинаковые величины. Настолько удивительная музыка, что угадывается с первой ноты. Но ведь зрителей-то практически не было. А почему на центральном телевидении тебя нет?
Р.К. Зрители были, но мало. Другой зал нужен, чтобы публики было больше.
В.К. Нужно, чтобы слышали татарскую речь. «Татнефть» и дальше должна работать, помогать проводить такие концерты на центральном телевидении.
Р.К. Видите, мы все больные вопросы поднимаем.
Р.Ах. Да, мы поднимаем вопрос более глобальный – сохранения языка и культуры. Не только перепись. Но это и через перепись тоже.
Р.К. А вообще, среди нас много умных людей, но не всегда они могут поделиться. Не потому что это востребовано – не востребовано, а потому что нужно создать какой-то банк мыслей, идей и пожеланий тех, кто может это делать.
Как жалко, что зал был полный, несмотря на то, что разрешено было всего 350 мест. Это в ДК Энергетического института. Полный был зал! Но если бы было разрешено провести в тысячнике, то народу было бы еще больше. Сейчас и пандемия вносит свои коррективы.
Р.Ш. Надо увеличивать масштаб.
В.К. Надо вести на центральные медиаресурсы. Чтобы люди думали: «А давай-ка посмотрим? Слушай, а я ведь тоже татарин!». И пошло. Людям нужно подсказать.
Т.Р. Мы сейчас перешли ко второй теме - татарам Москвы. Уже все высказали свои проблемы по этому вопросу. Я обратил внимание, что некоторые из уважаемых спикеров затронули вопрос татарского образования, татарских школ, татарских групп и классов.
Приведу пример в Набережных Челнах. Башкиры давно предъявляли претензии в адрес Татарстана: «Почему у вас в Татарстане нет башкирских школ, башкирских классов?». А я скажу почему. В Набережных Челнах решили открыть башкирский класс. Выделили отдельные кабинеты, даже нашли учителей. Но не смогли набрать учеников. Буквально по крупицам собирали со всего города. Казалось бы, в Челнах много выходцев из Башкортостана, но в класс никто не хочет идти. Кому-то далеко, кому-то просто это не надо.
В связи с этим хотелось бы узнать: будут ли здесь востребованы татарские школы и татарские классы? У нас Роза Жафяровна уже частично подняла этот вопрос.
Р.Ш. Я думаю, что людям надо дать такой посыл, чтобы они активизировались в желании реализовать свое право на изучение родного языка. Мне кажется, многие люди равнодушны к тому, что будет с их следующими поколениями, кем вырастут их дети. Надо вести пропагандистскую работу с населением в каждом округе и каждой автономии, чтобы разбудить людей.
Когда наша школа начиналась в 90-е годы, это были просто татарские классы при многонациональной школе. И к нам приходили даже родители и дедушки с бабушками. И это был какой-то расцвет национального духа. Все хотели в школу. Родители хотели. А если родители не хотят, то ничего не будет. А чтобы они захотели, их надо разбудить и дать понять, что есть такая возможность и такое право на изучение родного языка. Многие просто об этом не знают и боятся спросить. И попросить руководство школы, чтобы им обеспечили преподавание родного татарского языка. Поэтому надо пропагандировать эту возможность.
Т.Р. В вашей школе, если я правильно понимаю, учатся не только татары?
Р.Ш. В нашей школе на сегодняшний день осталось всего 25 процентов татар. Они из полных и смешанных татарских семей. И 75 процентов – это остальные национальности, преимущественно дети из среднеазиатских республик.
Но вы знаете, сегодня ко мне пришла учительница второго класса и говорит, что родители хотят, чтобы дети лучше понимали то, что мы говорим на уроке. Для этого мы дали русский язык как родной. Дополнительно к урокам русского языка. Чтобы им было легче. Но нет, эти дети узбеков приходят ко мне и просят изучать татарский. Татарский востребован не только для нас, для наших татар, но и для других народов.
У нас были русские дети, которые специально переходили из других школ, чтобы изучать татарский. Но, к сожалению, сейчас народ стал равнодушен к своему будущему. И среди них нужно вести разъяснительную работу.
Р.К. Разъяснительная работа, вы очень правильно говорите. Сейчас дети какие? Он еще совсем маленький, но уже все умеет. И многие сегодня сидят в «ТикТоке».
Р.Ш. Надо интернет задействовать, да.
Р.К. Надо делать интересные передачи для детей. Делать то, о чем мы говорили: воспитание в саду, в школе.
Т.Р. Если вы про «ТикТоки, то это не ресурс для каких-то передач, это больше про какие-то приколюшки и короткие веселые штучки.
Р.Ш. Это тоже можно использовать.
Р.К. Если их сочетать с такими вещами. Я говорю, надо разработать целую методику. Чтобы были грамотные ребята-блогеры, которые все это размещали так, чтобы они стремились постоянно залезть туда, как я сижу в «Фейсбуке». Мне надо, да, и я много новостей узнаю из области музыки. За этим я в «Фейсбуке» сижу, например. Там много музыкантов-профессионалов сидит. То же самое!
Где дети сидят? Эти приложения должны быть разработаны нами по новой методике с новыми взглядами и новым мышлением, и не с нашим мышлением, а мышлением наших детей. И это будет вообще шикарно.
Р.Ш. Говорить на их языке?
Р.К. Да.
Р.Ш. Наверное, для примера можно привести «Ак буре». Учим татарский с «Ак буре». Серия мультфильмов - очень хорошо, детям нравится.
Р.Ах. Мы создали пришкольный центр Каюма Насыри. Онлайн, пожалуйста, мы объявили всем новость, первое время активность была, а потом немного остыли.
Р.Ш. Равиль Калимуллович, дело в том, что сейчас пандемия, и мы не имеем права пускать в школу посторонних.
Р.Ах. Ну до пандемии остыли немного.
Р.Ш. Нет.
Р.Ах. Я просто скажу, что у Москвы с Татарстаном подписано прекрасное соглашение об экономическом, техническом и культурно-образовательном сотрудничестве. К нему прилагается план реализации. Там есть целый блок по образованию, по созданию классов. И мы бросили клич: «Если есть дети, желающие учиться в любом округе…». Мы за три месяца получили всего две фамилии желающих. И все. Тут насильно мил не будешь. Условия все были, Собянин сказал: «Создавайте, сделаем». Но, к сожалению…
Может, мы сами виноваты во многих вещах. Вспомните, в 2010 году, когда пришли мы, новая команда, президент республики, полпредство, люди кричали: «У нас нет памятника Габдулле Тукаю, нет Мусы Джалиля. Мы без них умрем все!» и т.д. Стоит замечательный памятник Габдулле Тукаю, а где цветы у памятников? Где молодежь, которая в день никаха или свадьбы в ЗАГСе возлагает цветы этим уважаемым и известным татарам? К сожалению, этого нет. Мы столько говорим, много разговоров. Но потом сами придумываем праздники, сами идем и возлагаем цветы, но только по памятным датам. Нам, татарам, надо самим проснуться!
Р.Ш. Конечно.
Р.Ах. Нужно быть активными. И молодым и старшему поколению. Условия есть, но все зависит от нас. Обучение? Пожалуйста! Когда на День знаний пошли, из 50 первоклассников было 11 татарских детей…
Р.Ш. Уже 13.
Р.Ах. Ну, уже 13. В шикарной школе, никто не запрещает! Но мы сами виноваты.
Т.Р. Наверное, завершим на этом обсуждение второго вопроса повестки, касающегося жизни татар Москвы. Теперь вопрос такой: мне бы хотелось узнать ваше мнение относительно мишарей, поскольку здесь, в Москве, много выходцев из Нижегородской области. Казалось бы, это всегда были татары, их так и называли. Но в последние годы, я обратил внимание, идет такой информационный посыл, что мишари, дескать, это не субэтнос татар, а какой-то отдельный народ, отдельный этнос. Порой звучит: «А давайте не будем называться татарами!». Как будто имеется какой-то мишарский сепаратизм. Для меня, если честно, это нонсенс.
Р.Ах. Тогда я вообще не должен здесь с вами участвовать, потому что я мишарин. (общий смех)
Рушан Аббясов. Мы уходим! (Смеется)
Ф.Ф. Движущей силой сабантуя здесь, в Москве, выступают все-таки мишари, выходцы из Нижнего Новгорода. Они самые активные. Все они проводят блоками борьбу, игры. Очень сильно участвуют.
Марат Алыков. Ну они татары, скажите?
Ф.Ф. Они не то что татары. Я сейчас приведу маленький пример, показатель для казанских. Ни один нижегородский татарин не построит дачу под Москвой, пока в своей родной деревне не поднимет свой родовой дом. Приехав в их деревни, я смотрю и вижу – они устраивают сабантуи за свои деньги, строят мечети на свои деньги. Местные власти, наверное, не дают денег. Просто приезжайте и посмотрите, как они проводят праздники, как они проводят все меджлисы, которые проходят на местном уровне, как они ездят на свою родину. Это будет такой показатель, после которого ничего даже не нужно будет объяснять.
Р.Ах. У нас в России этот вопрос: «Мишари – татары или не татары» – вообще не актуален. Из тысячи, может быть, один пытается говорить, что он не татарин, а мишарин. Не относит себя к нам. Ну, это глупость. Самый главный знаток у нас – Назиф Музагиданович.
Назиф Мириханов. Во-первых, я 35 лет живу в Москве, и ни разу не чувствовал этой разницы – кто татарин, кто мишарин. Более того, мишари сильнее себя считают татарами, чем восточные татары, татары из Башкортостана, ногайские татары и т.д. И это разделение рождено вне Москвы. В Казани или дальше их больше называют мишарями.
Насчет мишарей как элиты татар. Это не без оснований. Я кратко расскажу из истории.
Татарская Золотая Орда распалась на 6 татарских государств. 5 отделились от основы: Казанское ханство, Сибирское, Астраханское, Крымское и Ногайская Орда. Что осталось основой? Большая Орда! То есть когда империя распалась, осталась Россия. Большая Орда – это правый берег Волги, Пенза, Тамбов, Ростов, Мещерский юрт и т.д. То есть Большая Орда – это государство мишарей, западных татар. Они были преемниками Золотой Орды и боролись за сохранение и обратное объединение своего татарского государства. И они были самыми настоящими татарами.
И в 1418 году их хан – Ахмат-хан – уже без отделившихся ханств объявил Москве: «Нет, Орда не распалась. Мы продолжение. Платите дань». Иван III разрывает это письмо, после этого Стояние на Угре, которое заканчивается мирными переговорами. Войны не было.
Но с большой контрибуцией Большая Орда согласилась не требовать дани от Москвы. Вот после этого борьба за преемственность Золотой Орды усилилась, Москва тоже претендовала быть наследником Золотой Орды. Борьба за наследие Золотой Орды между Большой Ордой и Крымом усилилась, и Москва поддержала Крым – Менгли-Гирея.
И Большая Орда силами Москвы и Крымского ханства была разделена по Калуге. Южные части ушли к Крымскому ханству, до Тулы было Крымское ханство. А северные территории отошли Москве. А элита Большой Орды стали служилыми татарами. Они и до этого были в Московской Руси. В принципе получилось, что Москва усилилась, когда Большая Орда – мишари, западные татары – массово становились служилыми татарами. Поэтому это на самом деле элита.
Даже «Кодекс Куманикус» о взаимоотношениях с Европой написан в 1313 году на мишарском диалекте. В семитомнике есть оригинал кодекса. «Цокающий» мишарский диалект для разговора с Европой.
Кроме того, по культуре. Россия как Северная Евразия – это европейский проект. Мы впитывали европейскую культуру. Все тюрки, которые живут сегодня в России, впитывали ее через русских. Хорошо это или плохо – это другой вопрос. Но мы впитали европейскую культуру через русских.
А кто находился между восточными татарами и русскими? Западные татары – мишари. Они уже до распада Орды были двуязычные, знали русский язык. Поэтому они говорят с русским акцентом, и поэтому у них нет некоторых татарских букв. То есть европейскую культуру, образование, русскую культуру нам, татарам, а дальше и башкирам, привнесли с Заволжья западные татары-мишари.
Потом они явились муллами, учителями. Они потом дальше обучали нас – восточных татар и ногайских, потом обучали башкир, и до казахов, в общем-то. Так что действительно, они «халкыбызның каймагы» («сливки нашего народа», – прим. ред.). И если мишарей кто-то хочет отделить, это просто выдумка.
Р.Ак. Это нереально просто.
Ф.Ф. В общем, любой татарин хороший, если он нижегородский! (общий смех)
Р.Ш. Я, например, узнала, что я мишарка, в Казани. Я росла до 17 лет в татарской деревне и всегда считала себя татаркой. Приезжаю в Казань – и мне говорят, что я мишарка. А что это такое? Я даже не понимала. Назиф Музагиданович прав: это не от нас идет.
А.А. Это от нас идет. Внутри любого этноса существуют субэтносы. Начинается это с банального: «Вы с той стороны реки живете, а мы с этой». Даже у армян – западные армяне, восточные армяне. Возьмите германскую нацию – она «склеилась» только недавно. Хотя все кричат: «Мы немцы!». Баварцы, саксонцы, вюртембергцы, пруссаки – они раньше вообще считали себя отдельными субэтносами, и только недавно Бисмарк объяснил им железом и кровью что они немцы. Австрийцы до сих пор упираются. Вроде, получается.
Вы знаете, какая дискуссия идет у русских? О том, что сибиряки называют себя сибиряками, поморы - поморами. И что они тоже пытаются создавать свои отдельные образования, субэтносы. К этому нормально надо относиться.
Р.Ш. Но я не готова называться мишаркой. Я готова называться только татаркой.
Ф.Ф. Сейчас нужно такую поставить задачу. Кумыки есть – на самом деле это же татары! Уйгуров вспомним – тоже татары. Балкары – тоже татары. В этом отношении очень много сделал Ильдар Ирекович Гильмутдинов. В переписи все, кто назывался мишарскими или другими субэтносами, все равно все будут идти в раздел «татары».
И поднять работу, которую в 1920-х годах вел Мирсаид Султан-Галиев. Представляете, вот этот пласт никто не знает. А какие были репрессии татарского народа. Как три раза у нас убрали азбуку. Нас отделили от нашей истории, что и стало причиной нашего падения. Если мы хотим возродить этот пласт, нужно его поднять, открыть и разобрать.
Т.Р. Я почему именно про мишарей заговорил и включил эту тему в повестку. В Башкирии есть разные национально-культурные центры разных народов – удмуртов, татар, башкир, русских, мари, латышей, украинцев и прочие. В этом году создали Мишарский историко-культурный центр https://milliard.tatar/news/misarskie-narodnye-skazki-i-misarka-v-laptyax-poezdka-v-misarskii-centr-baskortostana-1042 [в Балтачевском районе Башкортостана]. И почему-то параллельно идет такой месседж – отделение мишарей от собственно татар.
Р.Ах. Ну это провокация.
Р.Ш. Это провокаторы.
А.А. А вспомните эту кампанию «Мы – булгары» в начале 90-х годов. Где она сейчас?
Т.Р. Слава Богу, мы решили этот вопрос о мишарях. Все-таки мишари – татары. И никто не сомневается.
Р.Ах. Я сам лично 20 лет живу в Москве. Многие здесь родились или живут от 20 до 35 лет. И я вспоминаю первый период и сегодняшний день. Сегодня 2021 год, октябрь. Есть большое движение вперед. Кто мог подумать, что в 16 лучших вузах Москвы будут татарские клубы? Кто мог подумать, что на вечеринке на день национальной кухни, одежды и культуры к нашим татарским ребятам спустится ректор [МГИМО] Торкунов? Или ректор [МГУ] Садовничий идет с ними говорить на равных? Поэтому, слава Богу, в Москве созданы все условия для сохранения языка, для развития культуры и сохранения традиций.
В Сабантуе в течение дня участвуют 300 тысяч человек. Лучший парк! Поэтому концерты, театры - их количество увеличилось. Кто мог подумать, что Атнинский театр будет выступать в Москве? Или Буинский театр? Тогда театр имени Камала всего один раз за два года приезжал. Сейчас все театры имеют доступ.
Условия есть, и все зависит только от нас. Никто не запрещает, двери открыты, Москва многонациональная, дружная. Я не чувствую, чтобы меня кто-то в течение этих 20 лет притеснял. Поэтому дома будем говорить на татарском языке, они поймут, будут расти и язык, и культура. И в театр будут ходить, и на кладбище, и в мечеть.
Повторюсь – все зависит от нас. Мы должны поднять те слои населения, которые как-то оказались «в окопах».
Р.Ш. Выводить из «зоны комфорта».
Р.Ах. Да, их надо выявлять, через землячество, национально-культурную автономию. Поднимать и привлекать к общей культурно-просветительской деятельности. От них же многого не требуется – прийти, посидеть, послушать хорошую музыку, поучаствовать в Сабантуе. Через это мы постараемся воздействовать.
За последние годы мы очень серьезно подняли работу, у нас и клубы работают, и столько мы выявили новых академиков, профессоров и генералов, а также многих других, которые с гордостью говорят, что они татары или происходят от смешанного брака. Или говорят, что родились или выросли в Татарстане. Поэтому это хорошая тенденция, что есть движение вперед!
Т.Р. Спасибо, Равиль Калимуллович, за вашу работу! Мы видим плоды вашего труда, труда Полномочного представительства. Даже то, что помогли нам организовать этот круглый стол, – очень большое дело.
Р.Ах. Можем хоть каждую неделю сидеть. (общий смех) Даже так: одну неделю доктора будут, вторую – генералы, третью неделю – журналисты.
Тимур Рахматуллин, Ильгизар Вахитов
Редакция «Миллиард.Татар» благодарит полномочного представителя Татарстана в РФ Равиля Ахметшина и пресс-секретаря Полпредства РТ Дину Аляутдинову за помощь в организации встречи.
