Татарское кладбище Пороховой слободы: заброшенный погост и поселения бездомных

Чье же кладбище?

Кладбище Пороховой слободы Казани нельзя назвать туристическим объектом, в отличие от Ново-татарского некрополя, куда регулярно водят туристов для знакомства с захоронениями выдающихся татарских деятелей. Пороховое кладбище является нетронутым островком, вписавшемся в городскую застройку, но остающемся скрытым от взгляда прохожих. На севере его естественной границей является автомобильная дорога. На западе и востоке – жилая застройка. На юге – гаражи советской эпохи и частный сектор.

Местом встречи с Айдаром Марсилевичем был двор мечети «Рамазан», чей минарет является главным опознавательным знаком для поиска входа на кладбище. Когда мы договаривались с историком, я думал, что на него можно попасть через территорию мечети, но Айдар Марсилевич сказал: «Кладбище не входит в зону ответственности мечети Рамазан». Этот факт является весьма странным, ведь к территории некрополя с западной стороны примыкает мечеть, а с восточной – Софийский православный храм. За разъяснением вопроса, в чьей зоне ответственности находится некрополь, редакция «Миллиард.Татар» обратился в мэрию Казани и получила следующий ответ. «Кладбище находится на балансе Управления по организации ритуальных услуг Исполкома г.Казани, является закрытым, захоронения не производятся. Кладбище регулярно убирается. Управлением совместно с МУП «Ритуал» также проводятся субботники, обрезка деревьев, вывоз мусора», – ответили из мэрии.

Было мусульманским, а потом общим

Пройдя вдоль гаражного кооператива на улице Окольная, мы нашли небольшие ворота между гаражами, ведущие на мусульманскую часть кладбища. Айдар Гайнутдинов рассказал, что изначально кладбище являлось мусульманским, и первые захоронения на нем датируются XIX веком. На нем хоронили татар, проживавших в Пороховой слободе Казани, и оно не изобилует могилами известных людей. «Богатые люди старались хоронить себя и своих родственников на Ново-татарском кладбище. Оно было более статусным и престижным», – сказал ученый.

Во время Великой Отечественной войны рядом с некрополем располагалась больница. Умерших в ее стенах, в независимости от конфессиональной принадлежности, хоронили на мусульманском кладбище. Из-за этого оно разделилось на православную и мусульманскую части. Хоронить людей на нем перестали в 1980-х годах после официального закрытия. Хоть кладбище уже как 40 лет заброшено, но оно не находится совсем в плачевном состоянии, как Бишбалта, на которой мы были с Гайнутдиновым в прошлый раз. На Пороховом присутствуют поваленные ограды, памятники и деревья. По некрополю можно ходить, не опасаясь, что на голову упадет ветка. Но под ноги все равно придется смотреть, потому что поваленные деревянные ограды изобилуют гвоздями, которые при невнимательной прогулке могут проткнуть ногу и привести к очень неприятным последствиям.

На кладбище люди практически не ходят и не следят за могилами усопших. И это не удивительно, ведь множество памятников некрополя изобилуют эпитафиями на старотатарском языке. Родственники покойных не могут прочесть надписи и найти могилы своих передков. «В 2017 году мы проводили исследования на кладбище и нашли 146 памятников, представляющих татарское наследие. Все они зафиксированы в монографии «Эпиграфические памятники Пороховой слободы Казани». Благодаря этой книге некоторые люди нашли захоронения своих пращуров. Например, родня историка Булата Султанбекова узнала, что их предки похоронены здесь», – рассказал Гайнутдинов.

Поселение бездомных

Когда Айдар Марсилевич рассказывал мне это, я заметил небольшие странности, выбивающиеся из общей панорамы кладбищенской разрухи. Нашему взору представали непонятные домики… Ученый, заметив мое удивление, прояснил ситуацию. «Во время исследования кладбища в 2017 мы с коллегами наткнулись на бездомных, поселившихся здесь. На кладбище практически никто не ходит, и они чувствуют себя здесь в безопасности», – сказал Гайнутдинов.

Подойдя ближе к домикам, перед нами предстала удивительная картина. Бездомные построили небольшое поселение рядом с южным входом. Около центрального домика, который был наспех сколочен из деревянных могильных оград и полиэтиленового брезента, находилось место для костра. На могильных ограждениях весели предметы быта и сушились вещи. Более удивительно оказалось и то, что, возможно, бездомные ночевали и на самих могилах: над некоторыми оградами висели старые ковры, которые служили своеобразной крышей.

Бездомных в их импровизированном поселении не оказалось, и мы не смоги узнать, почему они поселились именно здесь. За разъяснением этого вопроса редакция «Миллиард.Татар» также обратилась в мэрию Казани. «Лицами без определенного места жительства занимается полиция, вопрос в их компетенции», – ответила мэрия. Следуя рекомендации, мы отправили запрос в МВД по Татарстану, но ответа не получили.
 

Две эпохи в одном месте

Отойдя от домиков в северном направление в сторону завода «Тасма», эпиграфист заметил, что современные многоэтажные дома по улице Восстания, 129 и автомобильный салон, скорее всего, находятся на месте захоронений. «Я думаю, что раньше кладбище тянулось еще дальше на север, но этот вопрос требует изучения», – предположил исследователей. Подойдя к северным окраинам кладбища, мы наткнулись на одно из самых древних надгробий - 1841 года. Принадлежало оно Ахмади, сыну Габдрахима. Рядом с ним находилось надгробие 1843 года, которое можно принять за обычный пенек: он полностью покрыто мхом. Около него был камень 1846 года, прижавшийся к огромному дереву. Скорее всего, когда его устанавливали, этого дерева не было, или оно было только небольшим ростком. В 2023 году оно достигает в длину порядка 5-6 метров.

Также рядом находился памятник советского периода, который выбивался из общей картины. «В 1950-е году, когда арабская графика ушла из жизни татар, люди все равно изготавливали памятники на арабской вязи, следуя традиции предков. Внизу они добавляли имена на кириллице», – отметил Гайнудинов. Мы нашли и еще один примечательный памятник советской эпохи – это большой железный постамент со звездой. Нашли мы и относительно новое надгробие 1957 года, также на арабской вязи и на кириллице. Примечательно было то, что покрашен он был в зеленый цвет. Гайнутдинов обратил внимание на эту деталь, сказав: «Татары любят зеленый и синий цвет. Зеленый ассоциируется с природой и райскими растениями. Синий – это цвет неба».

Могильный гранит и секретный проход

В какой-то момент наших кладбищенских странствий мы сбились с пути из-за обилия деревьев, закрывающих обзор. И тут мы услышали азан, доносящийся из мечети Рамазан. Мы пошли на звук и вскоре увидели величественный минарет. Так мы вышли на западную часть кладбища, примыкающего к мечети. Подойдя к бетонной ограде, плавно перетекавшей в возвышение, на котором стоит мечеть, мы увидели гранитные надгробия, не встречавшиеся нам до этого. Под одним из них, как оказалось, покоился Габдулбари Мукминов. Он работал в мечети Пороховой слободы сначала муэдзином, а потом имам-хатыбом. Совмещал богослужения с резьбой по камню. Он создал множество надгробных камней, которые стоят практически на всех крупных кладбищах современного Татарстана. Ученые знают об этом благодаря медиа того времени - газете. В дореволюционных изданиях встречалась реклама его услуг.

На этом памятнике и закончилось наше путешествие по кладбищу Пороховой слободы. Лишь под его конец мы узнали, что все-таки с территории мечети можно попасть на некрополь. К бетонному возвышению, на котором стояла мечеть, примыкала небольшая деревянная лесенка, по которой мы поднялись и попали во двор мечети Рамазан. Расходясь, мы договорились встретиться для исследования Ново-татарского кладбища Казани.

Продолжение следует

Подготовил: Владислав Безменов
Видео: из открытых источников