Участники:Лилия Клюковская – медиаменеджер, пиарщик, пресс-секретарь ГК «Ядран-ойл»
Лиана Иликеева – активистка молодежного крыла Курултая башкир Татарстана, юрист
Евгений Калашников – редактор ленты новостей сетевого издания «Снег», поэт
Рамиль Латыпов – специалист по коммуникациям, пиарщик
Модератор:
Тимур Рахматуллин – журналист, сооснователь проекта «Миллиард.Татар».
Специальный гость:
Арслан Минвалеев – медиаменеджер, сооснователь проекта «Миллиард.Татар», главный редактор сетевого издания «Снег».
«А почему в Татарстане преступность на уровень ниже? Все спят»
Тимур Рахматуллин. Добрый день, дорогие друзья! Здесь собрались выходцы из Башкортостана. Мы в Татарстане неплохо устраиваемся, занимаем различные должности, работаем в совершенно разных сферах. Здесь, например, собрались больше журналисты и пиарщики, общественники. Также наших земляков много в бизнесе, политике, науке, образовании, культуре, здравоохранении. Про татарскую эстраду уже можно не говорить: самые востребованные артисты – уроженцы Башкирии: Салават Фатхетдинов, Ришат Тухватуллин, Радик Юльякшин (Элвин Грей), Филюс Кагиров, Ильнар Миранов… К слову, у истоков ТАССР на первых постах стояли «наши» люди: Мирсаид Султан-Галиев, Сахиб-Гарей Саид-Галиев, Зиннат Муратов, Салих Батыев. Нефтегазовый сектор – и снова найдем немало наших земляков, наверное, в немалой степени благодаря тому, что в Уфе работает нефтяной университет.
Если в Казани наличие машин с номерами 02, 102, 702 не столь заметно, потому что здесь также немало выходцев из Кирова, Удмуртии, Марий Эл, Ульяновска, то в Челнах, Елабуге, Нижнекамске, Альметьевске таких автомобилей стало заметно больше. Трудовая миграция налицо, народ постепенно сюда перебирается. И главный вопрос: почему жители Башкортостана переезжают в Татарстан? Что нас здесь привлекает?
Лилия Клюковская год назад в своей колонке в «Миллиард.Татар» отметила такую особенность: здесь, в Казани, люди более амбициозные, но менее гостеприимные, чем уфимцы…
Лилия Клюковская. И после этого Ринат Билалов (главный редактор ИА «Татар-информ». – прим. ред.) пригласил меня на чай. (смеется)
Т.Р. И Ринат Вагизович после этого написал свою колонку про «репатриацию» в Татарстан. Лилия, а почему вы переехали?
Л.К. Мне хотелось вытащить своего ребенка из Башкирии. В Башкирии, вроде, все было хорошо, но я занимаю там две позиции: во-первых, я заблокирована в аккаунтах главы Башкирии и внесена у него в черный список; во-вторых, я вхожу в топ-100 влиятельных людей Башкирии по рейтингу «Реального времени». Прилюдно я персона нон-грата, но при этом господин Хабиров (глава Башкортостана. – прим. ред.) может пожать мне руку, приехав в Казань, и спросить, когда я возвращаюсь. Звучит это как интонация в «Уральских пельменях»: «Я тебя не увижу? Я тебя точно никогда не увижу?»
В целом у меня всегда было желание отправить свою дочь учиться в Казань, и я хитро по-матерински каждый год, начиная с шестого класса, привозила ее сюда в КФУ в лингвистический лагерь. После одиннадцатого класса она поняла, что вариантов для поступления у нее практически нет: она просто приехала и поступила в КФУ. А я постоянно навещала ребенка. Естественно, мне нравится этот город. И я искала варианты, как я тоже могу сюда переехать.
К счастью, группа компаний «Ядран», нефтяная структура, предложила мне должность руководителя пресс-службы. Даже им пришлось меня ждать, поскольку я уезжала в Оксфорд на учебу. И спустя три месяца я заняла эту должность.
Почему я переехала в Казань? Потому что Казань, несмотря на свои национальные приоритеты, более современная, быть может, более приближенная к Москве и более европейская, ради чего я и отправляла сюда учиться дочь. Я не могу сказать, что я абсолютно очарована городом. У меня есть свои такие же амбиции и замечания, как у приехавшего жителя.
Есть те моменты, которые меня разочаровали в Казани. Первое – это раннее наступление темного времени суток. Для меня, как человека с экономическим образованием, непонятно, как в городе, который все время преподносится как город для туристов, можно сделать таким образом, чтобы часы работали на то, чтобы турист просыпался в четыре часа утра с такими глазами и думал, сколько сейчас времени, при этом в четыре часа дня не мог уже гулять по Казани, хотя мог бы просто тратить здесь деньги, покупать сувениры и ездить по всяким музеям и т.д. Но при этом в четыре часа надо всех их закрыть по гостиницам, чтобы они никуда не ходили.
Второй момент, который меня очень удивил, – до Уфы расстояние 500 км, а к климату до сих пор не могу привыкнуть. Я не могу привыкнуть к этим ветрам, к этой влажности. Мне показалось, что это такая татарская часть города Санкт-Петербурга, потому что там климат больше похож на казанский, чем на то, что в Башкирии.
Причина переезда – в первую очередь семейная. Сегодня у меня ровно два года, как я в Казани.
Т.Р. И специально к этой дате мы приурочили нашу встречу. (общий смех)
Евгений Калашников. Еще десять лет – и вы привыкнете и к ветрам, и к нравам…
Л.К. Ой, не знаю.
Т.Р. Женя, может, ты расскажешь о себе и своем опыте? Ты ведь из Стерлитамака?
Е.К. Я – стерлитамакский. Поучился полгода в Уфе и потом решил, что мне нужно уезжать сюда. В Стерлитамаке было все хорошо, пока я не переехал и понял, что все может быть по-другому.
Л.К. Оказывается, бывают города без противогаза. (общий смех)
Е.К. Да, это всю жизнь было. Каждый четверг «содовский» завод все время явно что-то сбрасывал. Это происходило [переезд в Казань] в 2003 году, с тех пор прошло почти 20 лет. Так что к ветрам я привык все-таки, а вот, кстати, к времени суток – до сих пор нет.
Л.К. Наверное, это время суток и казанцев напрягает. По крайней мере, на «Эхо Москвы» мы поднимали этот вопрос. И все равно не могу понять, я ни разу не услышала ни от правительства, ни от горожан действительно внятного ответа, почему. Кроме того, что «как в Москве». Ну и что?
Е.К. Ну и все, хватит.
Т.Р. Потому что это не казанцы живут по московскому времени, а москвичи живут по казанскому времени.
Л.К. Мне кажется, было бы экономически верно. Москва к 10 утра на работу не приходит! Она со своими пробками приходит ближе к 11-12. И как раз мы бы уже вышли на работу, наше казанское время было бы 12. И все было бы нормально, мы бы не сидели в 4 часа дня. В 4 часа темно, и я первое время боялась идти с работы. Мне всегда казалось: «Господи, что ж так темно-то?!»
Рамиль Латыпов. У меня сын тоже здесь удивлялся: «Пап, почему здесь так быстро темнеет?» Уезжаем из дома утром – темно, приезжаем домой – опять темно. Я переехал сюда два года назад, перед самой пандемией.
Л.К. У меня кошка здесь в Казани не может спать. Я ее специально отвезла на три месяца в Уфу – и все нормально. Даже она не может понять, что ж так светло-то? Действительно, биологически для людей это не совсем нормально, хотя это чисто наши башкирские претензии. Мы же должны к чему-то прицепиться.
Р.Л. Действительно, в районе 9 часов уже и спать хочется.
Л.К. Мне даже в Фейсбуке написали: «А почему в Татарстане преступность на уровень ниже? Все спят». (общий смех)
«В Уфе народ очень доверчивый»
Т.Р. Рамиль, тогда почему ты переехал?
Р.Л. Я очень хорошо жил в Уфе. Поступил в аспирантуру БашГУ, получил второе высшее образование в УГНТУ. До этого я отучился в Оренбурге на «связи с общественностью» в 2009 году. Жил в Башкирии прекрасно, народ там очень импонирует – прекрасный, мягкий, душевный. А эти горы – такая красота!
Л.К. Почему-то все, кто приезжает из Оренбурга, хвалят Уфу.
Р.Л. Реально классно, очень хороший народ…
Л.К. Даша Кучеренко, Максим Курников. Все, кто работает на «Эхо Москвы» в Уфе, оказываются из Оренбурга.
Р.Л. Прожил в Уфе больше 10 лет. И в 2020 году наступает период, когда мне нужно отдавать своих детей в школу. Старшему – 7 лет, среднему – 4 года, младшей – 1 годик. Соответственно, стоит вопрос образования. Я ищу подходящую школу, но, к сожалению, ее не нахожу. Хочется, чтобы малокомплектная, с хорошими преподавателями, с методикой образования. В Уфе такую не нахожу. А из Казани поступают предложения, причем из трех школ. И я принимаю решение хотя бы попробовать, чтобы потом не жалеть. Приехал сюда. И насчет образования я не пожалел – это 100%. Сын учится в 30-й школе, показывает очень хорошие результаты.
Л.К. То есть это не «Адымнар»?
Р.Л. Нет, не «Адымнар». Мой баҗа (свояк. – прим. ред.) мне не рекомендовал эти полилингвальные школы. Да, она новая, красивая, укомплектованная, но педагогический состав только формируется. Вообще, нужно не столько школу выбирать, сколько преподавателя, особенно это важно в начальной школе. И таким образом я переехал сюда.
И второй момент: здесь прекрасное бизнес-сообщество, есть культура предпринимательства – это мне очень понравилось. Если вспомнить нашу историю, эта культура началась довольно давно. Кроме того, сильно привлекли музеи, парки – в целом, на мой взгляд, вся инфраструктура здесь очень хорошо выстроена. Может быть, я и остался бы в Уфе, если бы там все так же присутствовало. Но мне пришлось переехать, хотя до сих пор я скучаю по своей родной Башкирии.
Т.Р. Лиана, ты еще не высказалась.
Лиана Иликеева. Я переехала в Казань в 2016 году. Родилась в Миякинском районе, в 2006 году поступила в Башкирскую республиканскую гимназию-интернат имени Рами Гарипова. Четыре года отучилась в ней. (обращаясь к Рамилю Латыпову) Можно было отдать детей туда же. Хотя там с 8 по 11 класс обучают.
Л.К. И они бы очень хорошо выучили башкирский…
Р.Л. Мин татар…
Л.И. И после того, как я закончила гимназию, я начала думать, куда мне поступить. Я захотела сменить город, сменить обстановку, достичь чего-то еще, хотелось чего-то большего. И я решаю поступить в Казань. Я поступила в КФУ на юридический факультет. Также я поняла, что хочу отучиться на финансиста и параллельно поступила в УГНТУ, где продолжаю заочно учиться на кафедре «Финансы и кредит». Год назад закончила бакалавриат юрфака, но продолжаю там учиться [в магистратуре]. Сейчас работаю юристом с предпринимателями.
Л.К. Третий ученик УГНТУ за столом.
Т.Р. Обратил внимание на такую особенность. Многие из тех, кто сюда приезжает, первые недели, первые месяцы восхищаются Казанью: «Какие здесь театры, музеи, парки, скверы, мечети, церкви, какая здесь шикарная инфраструктура!» Потом, когда «медовый месяц» проходит, начинают замечать какие-то недостатки. Помимо обозначенного Лилей (часовой пояс), обращаешь внимание и на неухоженные дворы (хотя их теперь стали ремонтировать по республиканской программе), грязненькие подъезды.
Также Лилия в своей колонке отметила такую вещь: в Уфе люди приглашают к себе домой, когда знакомятся. Здесь же больше приглашают куда-нибудь в кафе, в парк, ресторан, но к себе домой очень редко зовут. Получается, в Башкирии народ более гостеприимный? Или просто в Уфе негде собираться?
Л.К. В Уфе как раз есть где собираться. В городе в последнее время открыли огромное количество кафе и ресторанов. У нас же Фейсбук сильно популярен и является сильным звеном общения. Когда ты здесь общаешься с теми, кто когда-то переехал сюда, в лучшем случае происходят встречи в кафе, наспех, все очень быстро. И мне казалось, что это промосковское отношение. Я даже тогда сказала: «Казанцы ближе к московским. Они более холодные».
Тут даже вопрос не столько гостеприимства или негостеприимства, а о недоверии. В Уфе народ очень доверчивый. У меня мама 40 раз попадала на деньги из-за того, что разрешает почтальонам заходить чай пить, когда пенсию раздают. Я бы не сказала, что мы более сельские, но все-таки более мягкие, более спокойные. Мы не ожидаем от постороннего человека какого-то подвоха. А здесь в кафе пришел, быстренько посмотрел, свое нежелание общаться с телефоном обозначил и быстренько расстался.
И, видимо, когда Билалов прочел мою статью, ему стало несколько неловко, а мне было неловко, когда он меня пригласил в «Татмедиа» к себе в кабинет, сразу же зашла секретарь с подносом, показал мне гостеприимство. Я чувствовала себя как в «Кавказской пленнице» со своим упрямством.
Я два года работаю с коллегами. И у нас нет такого, чтобы просто где-то собраться. С 9 до 18 мы коллеги, а после 18 – уже не очень. В Уфе же – такие корпоративные посиделки, в субботу могут поехать на лыжах, начать защищать Куштау… Я это имела в виду.
«В Казани очень переоценены квартиры»
Т.Р. Вы отметили еще одну деталь: в Казани переооценена недвижимость, цены здесь невероятно высокие. Какие еще вещи бросаются нам в глаза и вызывают дискомфорт? Чему Татарстан может поучиться у нашей родины – у Башкортостана?
Е.К. Точно не ценой квартир, потому что в Уфе тоже переоценена…
Л.К. Ну если это не «Уфимский кремль», конечно… Я, в отличие от вас, только-только этим занималась. Двухкомнатную квартиру в хорошем микрорайоне рядом с «Президент-отелем» я продала за 4,4 млн рублей. Приехав сюда, я не смогла купить даже студию. Я не буду покупать где-нибудь в «Салават Купере» или даже в Азино. Но при этом я смогла спокойно поехать в Санкт-Петербург и купить квартиру. Не скажу, что это дом на Невском проспекте XIX века. А здесь продолжаю арендовать жилье, и мне так намного комфортнее, потому что я арендую прямо напротив офиса.
Здесь очень переоценены квартиры. Когда я только приехала, квартира-студия около Чеховского рынка без стен, без всего, там просто дырка для туалета и дверь, стоила 5 млн рублей. За год цена поднялась на миллион, теперь уже 6 млн. За что? Стоимость стройматериалов не увеличилась, дом уже построен. За понты.
Е.К. Да, сейчас цены на квартиры дико растут. Но можно взять на каком-то отрезке времени, например, пять лет назад. Я периодически писал новости, сравнивал, сколько стоит недвижимость в Уфе и Казани. И до определенного времени в Уфе стоила дороже.
Л.К. До 2013-2014 года, до Универсиады.
Е.К. Я и после 2014 года смотрел.
Л.К. Мы долгое время с мужем жили на Кавказе, я долго уговаривала супруга покинуть Кавказ и переехать куда-нибудь сюда. Я уже тогда хотела переехать в Казань. И муж мне сказал: «У нас там нет родственников. Я не знаю татарского. Давай поедем в Башкирию». Логика 100-процентная! И тогда мы поехали в Башкирию. Тогда квартиры здесь стоили дешевле, почему я планировала поехать сюда. Просто когда говорят, что цена на стройматериалы поднялись, я все время хочу спросить: «А что, где-нибудь в Воронеже кирпич другой, песок другой, зарплата у рабочих другая?» Та же самая зарплата, те же самые стройматериалы.
Арслан Минвалеев. Здесь играет важную роль то, что треть покупок квартир совершают иногородние.
Л.К. Просто за счет предложения и спроса.
А.М. Сейчас такое позиционирование Казани – это «Москва для бедных». Риэлторы рассказывают: человек в Челябинске рассуждает: «Куда я поеду? В Уфу? Нет. Москву, Питер не потяну. Остается Казань».
Л.К. При этом от москвичей слышала выражение: «Как только постоят М12, Казань превратится в дачу для Москвы». Они будут за 6 часов приезжать, покупать здесь дома, жить в Казани. Я думаю, рассада вырастет втрое.
Р.Л. Если уйти от цен на недвижимость, мою жену здесь первый раз в магазине обманули. И она говорит: «Теперь мне каждый раз приходится считать сдачу». А в Башкирии с ней никогда такого не было.
Т.Р. У тебя жена башкирка?
Р.Л. Башкирка. Но я в шоке был. И я тоже столкнулся с жестким цинизмом. Когда я снимал квартиру, меня тоже очень жестоко обманули, хотя, вроде бы, неплохие порядочные люди…
Л.К. Подобные ситуации и в Уфе были возможны. Я тоже несколько раз сталкивалась, и риэлтор обманывал.
Р.Л. До Казани у меня ни разу такого не было, хотя я в Уфе раз 13 снимал жилье. А здесь первый раз снял – и сразу попался.
Л.К. У меня то же самое было.
«Сюда приезжают именно на учебу в федеральный университет»
Т.Р. Мы с Арсланом несколько раз приезжали в Уфу. И он, родившийся и выросший в Казани, заметил, что в Башкирии продукты, еда в сто раз вкуснее.
Л.И. А наша красивая природа?
Л.К. Я была удивлена. Ранэль Зинатуллин (бывший постпред РТ в РБ. – прим. ред.) был у нас в эфире на «Эхо Москвы». И я как-то спросила: «Как вам у нас в Башкирии?» И он говорит: «Ребята, вам в Башкирии не хватает нормального пиара и нормальной упаковки. В Казани реально могут упаковать обычную карамельку в шоколадную обертку и сказать: «Это шоколад». А у вас настолько красивые водоемы…» Непонятно, что там делать, когда Белая обмелела. Я тут услышала, что собираются делать центр туризма, на кораблях круизы будут. Только непонятно, пешеходами будут ходить? Но у нас самая крутая природа!
Я на днях спрашивала супруга в связи с тем, что у дочери четвертый курс: «А что дальше будет? Какие у нас намерения? Остаемся в Казани?» Муж сказал, что в Башкирии намного красивее. И это человек, который вырос в Грузии, рядом море. И ему не нравилось в Казани из-за разницы часов. Он говорит: «Я устал тебя встречать ночами, в шесть часов».
В Башкирии самая лучшая природа, зима комфортнее, климат, ветров нет. Да, действительно, мы не умеем упаковывать. Нам не хватает людей. У нас просто абсолютно кадровый голод, многие просто уехали к соседям. Даже если лучшие журналисты Уфы уехали в Казань (общий смех), и работать там некому, конечно, и пиарить это некому, и рассказывать об этом некому, к сожалению. Уфа могла бы подняться при нормальном кадровом администрировании как в правительстве, так и в журналистике.
А.М. Это как раз к вопросу: почему не получилось в Уфе?
Л.К. В первую очередь это потому, что я татарка. Когда я уехала, мне вслед так и сказали: «Татарский националист, наконец, свалил». Хотя у меня не было ни одной статьи о нации. У меня были только об экономике, политике. На радио «Титан» я вообще была Олесей Черновой – ни татаркой, ни башкиркой.
Но при этом в Уфе работает [Шамиль] Валеев, у которого здесь в Казани папа [Римзиль Валеев], брат [Денис Валеев]. У него там в Башкирии живет мама.
Л.И. Я три года руководила молодежным крылом Курултая башкир Республики Татарстан, общалась с молодежью. И они мне говорили: в Башкирии нет какого-то федерального университета. Сюда приезжают именно на учебу в федеральный университет. Здесь рейтинг вуза выше, уровень образования выше. Соответственно, молодежь сюда приезжает и остается. Таким образом и происходит в Башкортостане кадровый голод.
Т.Р. Но Хабиров же создает объединенный вуз, до этого призывал молодежь не уезжать.
Л.И. Но это только-только делается.
Е.К. Как человек, который переезжал сюда, когда здесь еще не было никаких федеральных университетов, скажу. Я сначала поступил в БашГУ, поучился полгода на биофаке, параллельно подумывал переехать в Казань, и самые хорошие преподаватели были из Казанского университета.
Л.К. Наличие федерального университета нас не спасет…
Л.И. Теперь там хотят сделать Евразийский университет.
Л.К. Но мне кажется, что УГНТУ и УГАТУ (авиационный) намного лучше по образованию, чем КФУ.
Т.Р. И чем КНИТУ-КАИ? Кстати, его возглавляет наш земляк Тимур Алибаев.
Е.К. Это вообще отдельная казанская боль – превращение Казанского госуниверситета в КФУ.
Л.К. Моя дочь сейчас заканчивает КФУ. И я очень рада той студенческой жизни, которую дала ей Казань. Она постоянно в каких-то изданиях, что-то в «Ветре» пишет, еще что-то делает. И ей очень нравится. Но в части образования, если человек учится в Институте международных отношений на иностранных языках, а арабский язык у нее раз в неделю. Но переплюнуть УГАТУ для КФУ еще будет сложно. Выпускники УГАТУ работают в самых крутых предприятиях по всей России и за рубежом.
Е.К. Тогда сравнивайте УГАТУ с КАИ, который тоже ценится.
Л.К. В КАИ тоже произошла смена власти. У них в марте исполняется 90 лет. Может быть, к этому времени что-нибудь придумают.
«Башкортостан может взять природой»
Т.Р. Мы можем считаться посредниками между Уфой и Казанью. Мы периодически ездим на свою малую родину. Я как минимум раз в полгода бываю в Уфе, в других городах, районах. А как часто вы ездите к своим родным?
Л.К. Это через кого передачу передавать? (общий смех) Я раз в две недели. Моей маме 80 лет.
Т.Р. Почему сюда не хотите перевезти?
Л.К. Перевезите 80-летнего человека не только в другой регион, но и в другую квартиру. Она сейчас одна в трехкомнатной квартире.
Р.Л. Пожилым людям очень тяжело переезжать.
Л.К. У них всегда негативное мышление. Однажды она задала мне вопрос, на который я не знала как ответить, но, видимо, на лице моем все прочлось: «А если я умру в машине, как ты поступишь?» «А если я в Казани умру, вдруг ты меня в Казани похоронишь?» Я говорю: «Мама, там намного дороже. Я тебя в Уфу перевезу». И она говорит: «Нет, я буду здесь жить».
И я вынуждена каждые две недели мотаться, несмотря на все эти дороги, это ужасно страшно. Но хвала интернету: моей маме 80 лет, и она научилась пользоваться WhatsApp-ом. Мы с ней вечером вместе пьем чай, готовим. Я проверяю уколы, лекарства. Я иногда задаю себе вопрос: «Если мамы не станет, буду ли я так часто ездить?» Вряд ли. Мне проще будет на выходные в Москву смотаться, посмотреть на первопрестольную. И в те же музеи сходить, которые здесь есть.
В первое время до пандемии меня дочь подсадила здесь на какие-то бесплатные лекции возле Черного озера про маркетинг. Я ходила туда, мне это так нравилась, я даже писала посты об этом. В Уфе за это деньги бы взяли.
Л.И. В течение всего лета такие мероприятиях проводят в любых парках.
Р.Л. И это очень круто. Привлекает не только туристов, но и моих детей. И много бесплатных развлечений, можно целый день гулять.
Л.К. Блогер из Уфы выкладывала поездку в туристическом автобусе Уфы. Я смотрела, мне было это настолько смешно. Она все это пытается показать, как в Уфе круто. Это вид из окна через замерзшее стекло автобуса, и гид говорит: «Вот на этой улице было восстание башкир. А вот здесь мед продают». Вот и все. Дальше-то что? Ну памятник Салавату Юлаеву, «Гостиный двор», который превратился в центральный узбекский рынок. И больше ничего не вижу, при всей моей любви к Уфе.
Р.Л. Надо что-то менять в Уфе.
Е.К. А стоит ли полностью выдумать для привлечения туристов какую-то невероятную мифологию?
Л.К. Когда меня раньше спрашивали, что должно привлечь в Уфу, я в первую очередь говорила: «Нормальные дороги и железная дорога». Если бы из Казани в Уфу по железной дороге можно было добраться, как на машине, за шесть часов, наверное, те, кто едут в Казань на три дня, они бы и до Уфы доехали. Но не 23 часа же – такой был поезд! Один известный артист возвращался с гастролей и рассказывал: «Проснулся в поезде и думаю, что мы так долго стоим?» 23 часа до Уфы – это ненормально! То же самое с Челябинском: ладно, есть поезд, но если была бы нормальная дорога для машин, то и они бы тоже ездили.
В первую очередь проблема с дорогами. Но тут есть и другой минус: если будут хорошие дороги, то и остатки уедут из Уфы.
Р.Л. А что их будет привлекать внутри Уфы?
Л.К. Тогда нужно что-то реально развивать. Природные объекты, на Юрюзань бы возили, спортивный туризм. На Эльбрус же едут не только ради того, чтобы покататься на лыжах.
Р.Л. Башкортостан может взять природой.
Л.И. Это огромное преимущество, если его правильно развивать.
Л.К. Если под Питером устраивают глэмпинги. Хотя какие там могут быть природные ресурсы?
Е.К. Под Казанью они уже есть.
Л.К. Если в Уфе и окрестностях построить глэмпинги, поставить домики, бани, народ ездить будет. На озеро Банное же ездят к Мухамедьярову. Почему на этот глэмпинг не поехать? Народ бы действительно поехал. Санатории? Ну это смешно, когда «Янган-Тау» равен по цене Карловых Вар в Чехии. Вот этим, наверное, можно привлечь. Но, повторяю, в первую очередь нужна дорога, как минимум безопасная, железная дорога.
Л.И. Туристические места и нужно умение пиарить.
Л.К. Да, умение пиарить. Нужна нормальная башкирская Фишман (Наталия Фишман-Бекмамбетова – помощник президента Татарстана, курирует парки, скверы, общественные пространства. – прим. ред.), которая будет рассказывать, что вы приехали в чудо-край. Как раньше в советское время в Кисловодске говорили: «Возьмите хлеб, намажьте воздух, и вы будете здоровы». И то же самое можно сделать в Башкирии. Просто прослойка меда, конины – и весь ЖКТ будет в порядке.
Т.Р. И залить сверху кумысом… (общий смех)
«Мы ловим у федералов самые худшие черты и пытаемся внедрить их в Башкирии»
Т.Р. Пару недель назад все активно обсуждали встречу Минниханова с Кудриным, вновь поднимался вопрос об агломерациях, укрупнении регионов (и это уже не первый год). Все это вызвало раздражение у нас на родине в Башкирии, оттуда стали слышаться такие месседжи: «Татары нас хотят поглотить! Татарстан нас захватит». На сайте правительства Башкирии даже вышла методичка, чтобы ни в коем случае не сравнивали Башкирию с Татарстаном. У кого-то в Белом доме такие сравнения, а они чаще всего не в пользу Уфы, вызывают аллергическую реакцию.
И все-таки, возможна ли интеграция Уфы и Казани? В каких областях? Вы уже сказали, что должна быть своя уфимская Фишман. Мы, немало поработавшие в сфере средств массовой информации, пиара, должны лучше всех в этом ориентироваться.
Л.К. Однозначно, нужен хороший пиар. Нужно проводить какие-то мероприятия и обозначить бюджеты для всего этого.
Л.И. И одними идеями далеко не уйдешь.
Л.К. Да, и лозунгами. «Беҙ яҡшыраҡ булдырабыҙ», ну и что? Но ничего же нет. Город ничего не создаст, это город-осьминог, его не изменить: ни расширить проспект, ни присоединить Затон, ни поставить паркинг. Я занималась этим паркингом четыре года назад. До сих пор нет нормальной платной парковки. Невозможно заехать, невозможно уехать.
Как-то надо привлечь молодежь. Была однажды программа. Минниханов, вроде, ездил в МГУ. Если молодежь возвращается в Казань, им предоставляются какие-то привилегии, возможности работы и т.д. А в Уфе и не пытаются удержать студентов.
Р.Л. Но Радий Хабиров же сказал, чтобы не уезжали.
Л.И. У нас во времена студенчества были такие мероприятия. Мы ездили делегацией в Уфу, была встреча с Хабировым. Получилось так, что нас всех позвали обратно в Уфу, но конкретики мы так и не услышали. Но такое мероприятие было, где сказали, что они нас ждут и готовы принять обратно.
Л.К. Просто те времена, когда в тот же самый БГУ брали в соответствии с фамилией, уже вроде бы прошли. Но, тем не менее, не было такой практики, что в БГУ или медицинский можно поступить в соответствии со знаниями. Все равно это происходит. Очень сложно поступить на хорошие факультеты. Просто хороших факультетов в принципе не осталось. Но, насколько я знаю, поступить в медицинский в Казани намного проще, чем в Уфе, в Уфе даже на платное обучение невозможно поступить. И поэтому молодежь сюда едет.
Т.Р. Ряд знакомых, которые пытались поступить в БГУ или даже в БГПУ, не смогли туда поступить, зато поступили в МГУ или МГЛУ и другие московские университеты. Я говорю про своих ровесников, которые поступали в середине нулевых годов.
Е.К. То же самое. Даже говорили, что в МГУ есть целая группировка из Стерлитамака. Там никто не захотел поступать в Уфу, поэтому поехали в Москву – и все поступили.
Л.К. Из Башкирии было много тех, кто поступил в ОГУ (Оренбургский госуниверситет, - прим. ред.), потому что были с русскими фамилиями. У нас на журфак БГУ поступить было невозможно. Я с платного отделения журфака забирала деньги, когда увидела 1 сентября «Махсус дәресе», а мне декан сам говорил, что не будет уроков башкирского языка. Я не была противницей башкирского, просто я его не знаю. И я расторгла договор, потребовала вернуть деньги, сказала, что не буду здесь учиться.
Е.К. На самом деле, подобные жалобы были и в Казани.
Л.К. Я понимаю, да. Сейчас мне это намного интереснее. Мой ребенок неожиданно на зачете вспоминает, что у нее мама – татарка. И получает за это зачет. И ты понимаешь, что это неправильно. А она мне говорит: «Мама, какая тебе разница? За то, что ты татарка, тебя гаишник пропускает, а мне ставят зачет».
Конечно, это где-то используется, забавы ради, но это не решает наши глобальные проблемы, как улучшить нашу республику. А для этого, наверное, нужно решать на правительственном этапе. А нынешнее руководство Башкирии более политизировано. Мне всегда казалось, что все-таки мэр города – это большой завхоз в кепке. А у нас мэр управляется главой [региона], не имеет права идти направо или налево со своими решениями. К главе могут обратиться с вопросом, почему у нас улицы не вычищены. У нас в Башкирии народ потерял, кто управляет республикой.
Здесь я знаю, что в Метшина все влюблены, все радуются, здесь с Метшиным все всегда чисто, несмотря на то, что во дворе не могу поставить машину. Но вопрос не в этом.
Башкирия административно голая. Вспомните, советником по культуре у Хамитова был саксофонист Олег Киреев. Потом у Хабирова – Радик Юльякшин (Элвин Грей). То у нас Моргенштерн участвует во рекламных кампаниях «Башспирта» и «Альфа-Банка». А что делать, чтобы удержать молодежь?
Мы ловим у федералов самые худшие черты и пытаемся внедрить их в Башкирии. А лучшие, у тех же казанцев, не берем.
Т.Р. Что можно было бы взять у тех же казанцев?
Л.К. Первое – урбанистику. Второе – пригласите уже, наконец, тех, кто сможет сделать парковки, паркинги и т.д. Третье – да купите вы уже хотя бы те же красные автобусы у Казани, поставьте их и уберите эти «Газельки»! Сколько у нас ДТП с этими «Газелями»! Четвертое – в том же молодежном движении мотивируйте студентов. И они будут создавать общественные пространства. Не только «Арт-Квадрат», куда едут все инстаграмщики, фотографируются и говорят, какая Уфа красивая, и все. Создавайте мероприятия. После саммита [ШОС-БРИКС] осталось огромное количество бездействующих гостиниц. Отдайте их под общественные организации, хотя бы первые этажи. Нет же ничего! Они в полупустом состоянии.
Л.И. Насколько я знаю, недавно для Госкоммолодежи отдали Дом молодежи «Йәшлек Хаус». Возможно, слышали.
Л.К. Это на пересечении Карла Маркса и Пушкина.
Л.И. И там созданы общественные пространства для молодежи, где она может собираться. Уже какое-то действие есть.
Л.К. Ну хоть «хаусом» назвали.
Е.К. Действие на самом деле происходит. Через год после того, как Казань прогремела со своей урбанистикой, Уфа тоже начала двигаться. Но получился какой-то обратный карго-культ. Вроде, взяли и открыли новый парк. И ты сморишь фотографии и думаешь: «Как будто это все делал какой-то местный уфимский студент архитектурного».
Л.К. Как китайские рабочие, которые удивляются: «Сколько у вас лесов!» Точно так же у меня было в Казани: любой парк, обработка деревом, тут парк, лавочки, ступеньки, урны, здесь волейбольная площадка, как в парке «Урам»… На территории под «Президент-отелем» в Уфе перед мостом на Нагаево просто пустое пространство. Просто скопируйте «Урам», заплатите Фишман, она приедет, покажет пальцем, где поставить песочницу, где натянуть волейбольную сетку, а где рыбаков посадить. И все можно было бы сделать.
Территорий в Уфе достаточно. Тот же самый «Президент-отель». Вроде, там хороший лес. Но там нет фонарей. Как ходить по этому лесу? Есть же абсолютно простые решения, которые нужно взять хозяину города и решить. А хозяина города нет. Хозяин города каждый день ходит на работу и думает: «Меня уволят сегодня или не уволят?».
Е.К. В Казани это был первый шаг урбанистики еще до того, как пригласили Фишман, когда у нас решили оживить парк Горького. В принципе, что сделали, это просто проложили дорожки и поставили фонари. И часы красивые поставили.
Л.К. И кафешки симпатичные.
Е.К. Это уже потом, когда Фишман приехала, она начала вносить свои изменения.
Т.Р. Когда Фишман приехала в Казань 6-7 лет назад и начала предпринимать свои первые шаги, ей пришлось выслушать столько критики. Говорили, что какая-то девочка из Москвы, которой всего 24 года, со своими понтами, что-то творит непонятное. Она вынесла на себе столько негатива…
Л.К. И она выдержала. Просто в Уфе сейчас тоже много красивых девочек пришли работать руководителями пресс-служб главы и т.д., к сожалению. Пришли из Красногорска.
Продолжение следует
Фото: Рамиль Гали
