«В трансевразийскую торговлю были вовлечены и жители Русских княжеств»

Влияние татарских ханств на систему землевладения  

После распада Золотой Орды элементы восточных культур и госуправления стали попадать в формирующееся Московское государство через контакты с тюрко-татарскими ханствами, которые носили не только характер военных столкновений, но и дипломатических, торговых и культурных контактов.

Говоря о влиянии Золотой Орды на Русские княжества и Московское государство в различных сферах, следует пояснить, что оно могло выражаться не только в монгольском влиянии (сама монгольская культура и госуправление в средние века находились под сильнейшим влиянием уйгуров и Северного Китая), но и народов, находившихся в составе Монгольской империи и Золотой Орды: тюркских, иранских, финно-угорских. Финно-угорский народ мордва, состоящий из этнических групп эрзя и мокша, был покорен монголами и включен в состав Улуса Джучи. 

Мордва (мокша и эрзя) составляла определенную часть оседло-земледельческого населения Улуса Джучи, а также проживали во владениях суздальско-нижегородских князей. О мордве в Золотой Орде – в нашей прошлой статье. 

Экспансия Московского государства в Среднее Поволжье приводила к тому, что русские столкнулись с уже сложившимися к этому времени формами землевладения на этих территориях. Вопрос интеграции этой системы московскими властями подробно рассмотрен научным сотрудником Института российской истории РАН А.В. Беляковым в работах «Вотчины в Среднем Поволжье XV–XVII вв.». По словам историка, «проживавшие здесь татары, мордва, чуваши и иные народы долгое время существовали в правовом поле Золотой Орды». Гибкость политики Москвы заключалась в сохранении на ранних этапах привычных для них форм землевладения и управления. Такой формой были «вотчины бортные ухожеи».

Также некоторые виды налогообложения, существовавшие в тюрко-татарских государствах, продолжили существовать и после присоединения к Московскому государству. Историк М.М. Акчурин в своей статье «Тюменский мед» в государстве Казанском как пережиток административной системы ханской эпохи» предполагает, что такой вид платежа как платеж с «тюменского меда» собирался еще в Казанском ханстве. О преемственности платежей «при прежних царех» отмечено в Духовном завещании Иван IV. А значит мы можем предположить, что данная пошлина ранее так же шла на содержание неких татарских наместников.

Тарханные грамоты Московского царства также являлись результатом взаимодействия с тюркскими народами. Институт тарханов существовал у них еще в домонгольский период. Это была освобожденная от налогов категория населения. Тарханы упоминаются в китайских историях с древнейших времен при описании «северных варваров». Данный институт продолжил свое существование в Золотой Орде и государствах, образовавшихся после ее распада, например, в Сибирском и Казанском ханствах, Государстве Шибанидов, что отражено в работах историков Д.М. Исхакова, З.А. Тычинских, Д.Н. Маслюженко. В Московском государстве слово «тархан» вошло в название грамот, выдаваемых освобождаемым от прямых налогов различным категориям населения - «тарханные».

Татарское декоративно-прикладное искусство в Москве

Элементы одежды и другие изделия ремесла, изготовленные тюркскими, иранскими, китайскими мастерами, поступали в северо-восточные княжества и Московское государство. Среди них так называемая «шапка Мономаха» и «казанская шапка». Исследователи М.Г. Крамаровский и Г.Ф. Валеева-Сулейманова включают первую шапку в круг золотоордынских памятников ювелирного искусства. Центрами ее производства он считает Крым или поволжские города начала XIV–XV вв. 

Г.Ф. Валеева-Сулейманова приводит черты декора данного изделия, характерные для искусства Золотой Орды: «Во-первых, характер орнаментации и технология сканого декора. Шапка создана в технике накладной скани и зерни. Причем зернь в одних случаях применяется в абрисах мотива лотоса, который украшает четыре пластины поверх сканой проволоки. Из них центральная – с красным рубином в круглой оправе и с четырьмя жемчугами; по ее сторонам две пластины с зеленым изумрудом в прямоугольной оправе в композиции с тремя жемчугами; четвертая пластина – с мотивом лотоса – расположена напротив центральной. Композиция декора выделяет главную лицевую часть шапки. В других случаях зернь украшает листовидные мотивы, по абрису гладкой проволоки. На четырех других пластинах шапки центральным является мотив шестиконечной звезды со вписанной в нее 12-лепестковой розеткой».

Согласно работе Валеева Р.М, Фахрутдинова Р.Р., Бабич И.А. «Татарская художественная обработка кожи, или «в каких сапогах ходил австрийский дипломат С. Герберштейн?», начиная с XV в., татарская мозаичная обувь проникает в Московское общество. Еще стали создавать в Кожевнической слободе Москвы, основанной жителями Татарской слободы. Позднее татар-кожевников вытеснили русские ремесленники.

Тогда кожаная узорная обувь начинает входить в обиход среди русской элиты. Г.Ф. Валеева-Сулейманова в своей работе приводит слова классика российской историографии Н.И. Костомара: «Это были сафьяновые чулки, они разделяли на два вида: полные, достигавшие до колен, и полуполные…Ичетыги (то есть ичиги) были всегда цветные, чаще всего красные и жёлтые, иногда зелёные и голубые, лазоревые, белые, телесного цвета; они расшивались золотым, особенно в верхних частях на голенищах, с изображениями единорогов, листьев, цветов и унизывались жемчугом».

Культурные влияния Персии, Османской империи, Китая в XVI – XVII вв.

Началом российско-турецких отношений принято считать послание великого князя Московского Ивана III Васильевича к султану Османской империи Баязиду II в августе 1492 года. 31 декабря, было выражено согласие об установлении политического сотрудничества и расширении торговых связей.

С 1521 г. Россия устанавливает дипломатические отношения с Персией. В 80-е гг. XVI в. была предпринята попытка создания союза против Османов, но Борис Годунов не стремился втягивать страну в новую войну. Но тесные торговые связи обеих стран продолжались на протяжении XVII-XVIII вв. После завоевания татарских ханств на Волге главным центром торговли с Персией и Индией становится Астрахань. Главными импортируемыми товарами были шелк-сырец, рис, кожа, ковры, краски, бумага. Из Московского царства вывозилась пушнина, металлы, моржовая кость, пеньковые товары. Из Европы через Россию – сукно.

Историк, сотрудница музеев Московского Кремля Клара Маштакова пишет: «В орнаментации саккоса митрополита Дионисия гармонично сочетаются элементы поздневизантийского стиля (изображения Христа, Богоматери, крестов) с персидским растительным орнаментом. Атлас саккоса с легкими растительными узорами сплошь расшит искусными вышивальщицами Мастерской царицыной палаты, которые сумели вписать в рисунок ткани законченные портреты, выполненные золотом с чернью и эмалью дробницы и жемчуга».

Персидские ткани с вышитым на них растительным или геометрическим орнаментом являлись предметом роскоши. Их приобретали московские бояре и богатые купцы. Также ткани из мусульманских стран любили представители православного духовенства. Такие, например, содержатся в собрании Кирилло-Белозерского музея-заповедника.

Персидский текстиль отличается обилием цветочной гаммы, затейливым построением узора, особым колоритом и неповторимым ритмом композиционного построения. Особенно высоко ценились «сюжетные», или «лицевые», ткани, ставшие высшим достижением персидского художественного ткачества. Для мотивов декора персидских тканей XV‒XVII веков характерен узор из заострённых клейм-решёток, иногда усложнённый переплетающимися многофигурными клеймами и растительный узор из реальных цветочных мотивов, расположенных горизонтальными рядами, смещёнными относительно друг друга вправо или влево.

Фарфор в северо-восточных княжествах и Московском государстве

Появление селадоновой и кобальтовой керамики на территории северо-восточных русских княжеств (при археологических исследованиях Московского кремля) относится ко второй половине XIII - XIV вв., то есть к золотоордынскому времени. Это образцы золотоордынской, чагатаидской и иранской керамики, мастера которой подражали китайскому фарфору. Сам китайский фарфор был найден в подклете Благовещенского собора. 

О политических связах Золотой Орды с Империей Юань, то есть Китаем, говорится в работах исследователя Чжу-Чэн Чжао и Р.Ю. Почекаева. О торгово-экономических связях между двумя частями некогда единой Монгольской империи свидетельствуют захоронение китаянки в Болгаре XIV в. и данные о проживании китайских торговцев в Азаке, фрагменты одежды с золотным шитьем, найденные на территории Болгара и относящиеся к XIV в., а также фрагменты китайской керамики, хранящиеся в Болгарском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике.

В трансевразийскую торговлю были вовлечены и жители Русских княжеств, что показано в работах историка Л.В. Воротынцева. Широкую вовлеченность московских и рязанских купцов в «сурожскую» торговлю, одним из основных маршрутов которой являлся Донской путь, отмечают летописные источники. Среди товаров, завозимых в русские княжества и ордынские улусы из итальянских торговых факторий, преобладали шерстяные и хлопчатобумажные ткани из Малой Азии, Сирии, Персии – зуфь, киндяк, епанча, бязь; шелковые ткани – тафта и камка, вино, ковры, тесьма, ладан, мыло, перец, драгоценные камни и жемчуг, а также соль. 

В диссертации А.В. Трощинской «Взаимодействие и синтез художественных моделей Востока и Запада в искусстве фарфора в России конца XVII – начала XIX столетий» говорится, что русское название фарфора - «ценина» (от иранского «чини»), появилось в русских источниках приблизительно в XVI веке, что объясняется активным развитием русско-персидских контактов. Другое персидское слово – «фарфор» - входит в употребление в конце XVII – начале ХѴШ вв. В данной работе упоминаются и наиболее ранние образцы фарфора, относящиеся к эпохе Московского царства: - китайская фарфоровая сулея, хранящаяся ныне в Оружейной палате Московского Кремля. На ее серебряной оправе выгравировано имя Иоанна Иоанновича, князя Рязанского (1554 - 1582), старшего сына Ивана Грозного. 

Любопытно, что китайские предметы были изготовлены под влиянием мусульманского искусства: «Повторяющие формы ближневосточных изделий из металла (сулеи, кувшины, кальяны-кенди, курильницы). Ближневосточное влияние отразилось и на размере китайских блюд, которые становятся более крупными (по сравнению с небольшими чашами и тарелочками, распространенными в самом Китае)» - пишет А.В. Трощинская. Данный факт говорит не только о контактах Московского царства с мусульманскими государствами, откуда попадали китайские предметы, но и культурных связях Исламского мира с Китаем, продолжавшихся (хоть и, вероятно. В столь широких масштабах) после кризиса Pax Mongolica во второй половине XIV – XV вв. Фарфор так же, как и восточные ткани, был распространен в быту представителей знати – боярства. 

Когда появился чай в Московии?

Историк Иван Соколов пишет, что чай появился в Московском государстве в 1638 году, когда его привезли ко двору царя Михаила Федоровича в качестве подарка. В России бытовали два вида чая: кяхтинских, или караванный, привозившийся из Китая через сибирское города, и кантонский, попадавший в Россию морским путем из Европы. «Кяхта и кяхтинский чай глубоко вошли в русскую культуру, оставив свой след даже в народном фольклоре: «Кяхтинский чай да муромский калач — полдничает богач» - пишет историк. Первое время он также бытовал среди богатых слоев населения.

Это далеко не полный перечень ордынских, персидских, турецких влияний на госуправление и культуру Московского государства. В современном мировом информационном пространстве культурные связи допетровской России и с Западом, и с Востоком могут быть поводом предметом идеологических споров XIX – XX вв., а демонстрации культурного богатства.