Ярлыки татарских ханов: какие гарантии давали указы Чингизидов в Казани и Крыму

Ярлык как правовой акт

Изучение ярлыков ханов Золотой Орды и ее политических наследников – тюрко-татарских ханств – имеет долгую историю. За это время они становились объектом исследования специалистов по политической и социально-экономической истории, источниковедению, дипломатике, даже филологии. Наименьшее внимание им уделено, как ни странно, специалистами по истории государства и права, хотя ярлыки, в первую очередь, являются именно правовыми актами. Соответственно, их историко-правовой анализ имеет весьма значительные перспективы, особенно, если не ограничиваться их общей характеристикой с точки зрения истории права, а сосредоточиться на конкретных юридических аспектах. В рамках настоящего исследования в качестве такого аспекта выбраны положения ярлыков, касающиеся возможностей их обладателей защитить права и привилегии, пожалованные им ханами – то, что сегодня называется правовыми гарантиями.

Из сохранившихся до нашего времени ярлыков Золотой Орды, Казанского и Крымского ханств значительную (даже преобладающую) часть составляют жалованные акты, предоставляющие льготы и привилегии в имущественной сфере отдельным лицам или семействам, населенным лицам, профессиональным или религиозным корпорациям. В связи с этим неизбежно возникает вопрос: каким образом правители тюрко-татарских государств обеспечивали возможности по реализации и защите их прав, т.е. гарантии? 

Сами владельческие права устанавливались или подтверждались отдельными категориями ханских ярлыков – тарханными и суюргальными, причем некоторые из них являлись правоустанавливающими (тарханство или суюргал жаловались впервые), другие – подтверждающие (новый хан подтверждал ярлык предшественника или же выдавал подтверждение правопреемнику прежнего владетеля). Поскольку указанные документы были ярлыками, т.е. указами – актами высшей юридической силы, то выдававшие их монархи, безусловно, были заинтересованы в том, чтобы их воля исполнялась всеми подданными. Именно это и обусловило необходимость уточнения гарантий по защите пожалованных прав и привилегий.

Запреты и ограничения

Первая группа таких гарантий предписывает посторонним лицам воздерживаться от посягательств на владение, защищенное ханским пожалованием. И круг лиц, и само содержание такого запрета, а главное – круг объектов владельческих прав, на которые он распространялся, представлено в разных ярлыках по-разному. Однако о круге лиц в целом, т.е. ханских чиновниках, мы говорить не будем: этот вопрос уже неоднократно рассматривался исследователями, начиная с середины XIX века, поэтому ограничимся лишь указаниями на некоторые особенности, проявлявшиеся в актах правителей разных государств. 

Так, в ярлыках ханов централизованной Золотой Орды и сравнительно небольшого Казанского ханства адресатами выступали преимущественно представители ханской администрации разного уровня, не считая обобщающей категории «все». В ярлыках же Крымского ханства, являвшегося, по сути, «федеративным государством», в котором и султаны из рода Гиреев, и родоплеменные вожди обладали широкой автономией, предписания о недопущении нарушения прав обладателей ярлыков распространяются не только на ханских чиновников, но и на «старших и младших султанов, огланов, беев, аг, мурз», а также их чиновников и прочих подвластных лиц. 

Таким образом, ханы дополнительно подчеркивали, что и в упомянутых «автономных» владениях его предписания обладают высшей юридической силой и обязательны даже для «вассалов их вассалов».

Напрямую со статусом тех лиц, на которых распространялись гарантии-запреты, было связано и их содержание. Так, для чиновников и других представителей государственной власти основным требованием было недопущение облагать тарханное или суюргальное имущество налогами и сборами, которые взимались ими с остального населения, а также требовать от них исполнения повинностей. В данном случае мы имеем в виду те сборы и пошлины, которые непосредственно касались имущества: сборы с объектов недвижимости, скота, урожая, дары и подношения представителям власти, проезжающим через соответствующий населенный пункт. Соответственно, повинностями, которыми чиновникам не полагалось облагать обладателей тарханных или суюргальных ярлыков, относится предоставление подвод, корма для проезжающих чиновников и фуража для их лошадей, предоставление лошадей, постой в их домах тех же чиновников или солдат. 

Отметим, что этот круг запретов ханы не считали исчерпывающим, поэтому еще с самых ранних документов такого рода (начиная с ярлыка Менгу-Тимура митрополиту Кириллу 1267 года) в текст ярлыков включаются и более общие запреты: не творить «насильство», не чинить «вторжения и учинительства», «притеснительства», «обиду и угнетение» и пр.

В ярлыках Казанского и Крымского ханств наряду с запретом к чиновникам злоупотреблять своими властными полномочиями предписываются ограничения и в отношении других лиц, которые, собственно, и входили в категории «все» или «никто не…». Соответственно, именно на них распространялись запреты не проникать во владения обладателей ярлыков, не причинять им ущерба и, тем более, не захватывать их. Подобные случаи игнорирования ханской воли были характерны в периоды кризиса власти, когда ханы слишком уж часто сменяли друг друга, и правонарушители, осмеливавшиеся посягнуть на тарханное или суюргальное владение, по-видимому, имели основания полагать, что новый хан может не подтвердить пожалование своего предшественника, которого зачастую свергал. 

Под особой защитой хана

Что же представляли собой объекты, защищавшиеся от посягательств, т.е. само имущество, в отношении которого ханы предусматривали в своих жалованных ярлыках гарантии? Если речь шла об отдельном лице, то таким объектом мог выступать, например, пресноводный колодец или другой отдельный объект недвижимости – дом, поле и пр. В Крыму и Приазовье середины XIV века от дополнительных налогов предполагалось освобождать трактиры (таверны). В число защищаемых ярлыками объектов в раннем Крымском ханстве конца XV – начала XVI века также могли входить места добычи соли. Специфическим объектом права, на которые гарантировались ярлыками, являлись товары с корабля, потерпевшего кораблекрушение: в случае, если они были спасены посторонними лицами, их следовало вернуть владельцам.

Если речь шла о владетельном аристократическом семействе или общине, круг объектов существенно расширялся. В него могли входить (и, соответственно, быть запрещены для свободного доступа посторонних лиц) леса, пастбища и места кочевания, водоемы (включая особые места для рыбной ловли). В некоторых случаях запрет проникновения как для чиновников, так и для других лиц мог распространяться на целые селения. 

Самые же обширные владения находились в распоряжении конфессиональных объединений – примером тому служат хорошо известные ярлыки золотоордынских ханов русской православной церкви XIII–XIV веков: в них под защитой ханского указа находятся огороды и виноградники, церкви, иные здания, принадлежащие духовенству, мельницы, водоемы и пр. 

Вторую группу гарантий имущественных прав обладателей ярлыков составляли права на самозащиту своих законных интересов. Например, в ярлыках русской православной церкви ханы от Менгу-Тимура (1267 год) до Мухаммада-Булака (1379 год) предписывали, что взятое следует вернуть («А кто что будеть взял или что вземлеть, и он отдасть назад») – можно предположить, что сами обладатели ярлыков имели возможность, предъявив соответствующий документ, истребовать свое имущество из незаконного владения. 

Еще более явно принципы самозащиты своих прав прописан в ярлыках ханов Золотой Орды Узбека и Джанибека венецианским купцам Азова: они позволяют венецианцам самостоятельно охранять пожалованный им во владение участок от посягательств их главных конкурентов – генуэзцев. В ярлыках крымских ханов караимской общине Кырк-Ера (Чуфут-Кале) владетелям пастбищ дается право самостоятельно, без дополнительных судебных санкций, снести ограждения, незаконно возведенный в их владениях жителями соседних (христианских!) селений.

Еще одной важной гарантией стала защита своих нарушенных прав и законных интересов в суде. Некоторые ярлыки как раз и являются судебными решениями по искам правообладателей о нарушении их прав. Ханы, внимательно ознакомившись с представленными им ярлыками (как доказательствами правомерности требований истцов), принимали на основе их решения в пользу правообладателей. Ярким примером является целая серия ханских ярлыков крымским караимам, которые неоднократно обращались к крымским ханам с жалобами на своих соседей, которые захватывали их пастбища и даже возводили на них собственные ограждения. В результате в течение 1610–1699 годов было выписано не менее пяти ярлыков, которыми нарушителям предписывалось освободить захваченные пастбища и снести уже возведенные на них ограждения. 

Неопределенное наказание

Завершая разговор о судебной защите владельческих прав как гарантии их реализации, нельзя не затронуть следующий вопрос: каковы были негативные последствия нарушения ханских предписаний, т.е. санкции для самих нарушителей? Как ни удивительно, но в большинстве ярлыков они прописаны очень неопределенно и обтекаемо: нарушителям следует «убояться», «беречься и беречься», порой в документе присутствует угроза, что преступник «будет устрашен», ему «не будет добра», «не хорошо будет», ему «разве будет добро?» и т.п. 

Лишь в некоторых документах присутствует более-менее определенное наказание за нарушение ханской воли. Так, в ярлыке первого золотоордынского хана Менгу-Тимура русской церкви говорится, что посягнувшие на церковное имущество «по велицеи язе ивиняться и умрут», т.е. будут преданы казни на основе установлений (Великой Ясы) Чингис-хана. В ярлыках Бердибека и Мухаммада-Булака уже без ссылок на Ясу просто отмечается, что такие преступники «во гресех будуть да умрут смертию». Крымские ханы в своих многочисленных ярлыках угрожают нарушителям владельческих прав «задерживая приводить окованными к моей двери счастья» или даже лишить «моего высочайшего удовольствия»!

Почему же наказания за нарушение предписаний ярлыков представлены в такой неопределенной форме? Это объясняется тем, что вид и тяжесть наказания за посягательства на владельческие права зависели от того, какое именно нарушение было допущено в каждом конкретном случае: являлось ли оно незаконным налогом или сбором, присвоением защищенного владения, незаконным вторжением в него и т.д. Именно поэтому, предусматривая ответственность за нарушение ханской воли, монархи не вдавались в подробности относительно самих наказаний, предусмотренных другими источниками права – той же Великой Ясой Чингис-хана, другими ярлыками-законами, а в ряде случаев, вероятно, и нормами шариата.

Сдерживая чиновничий произвол

В заключение попытаемся ответить еще на один вопрос: насколько меры по обеспечению владельческих прав в ханских ярлыках можно считать правовыми гарантиями с точки зрения современной юридической науки? Теоретики права связывают гарантии прав отдельных лиц с определенными ограничениями власти самого государства. Обратившись к анализируемым положениям ханских ярлыков, мы убедимся, что они касаются только ханских подданных – ханских чиновников, султанов, беев, мурз, их подчиненных и пр. Власть хана ни в одном ярлыке никоим образом не ограничивается. Запреты же для чиновников и других лиц, равно как и возможность пострадавших пожаловаться на них монарху, являлись не столько защитой интересов владельцев ярлыков, сколько инструментом сдерживания чиновничьего произвола, возможностью привлекать нерадивых служащих к ответственности. 

Также любопытно отметить, что во многих ярлыках и Золотой Орды, и Крымского ханства присутствуют запреты и ограничения для самих их обладателей: им предписывается не злоупотреблять своими правами, не пытаться, прикрываясь ярлыком, захватывать имущество или владения своих соседей, облагать дополнительными налогами и сборами собственных подвластных лиц. Эти предписания тоже служили в пользу упорядочения отношений между ханскими подданными, по сути, обеспечивая сохранение правопорядка: под угрозой лишения привилегий обладатели ярлыков должны были вести себя законопослушно, к чему, собственно, и стремились правители тюрко-татарских ханств в своей внутренней политике.

Таким образом, меры по защите владельческих прав, предусмотренные в ханских ярлыках, не вполне отражают современное представление о гарантиях в юридической науке. Прописывая их в своих актах, ханы руководствовались не столько соображениями о защите прав своих подданных (понятие прав и свобод на традиционном Востоке не фигурировало!), сколько собственными государственными интересами – в первую очередь, обеспечением законности и правопорядка, правомерного поведения своих подданных, включая и представителей владельческой знати, и чиновников, и остальных категорий населения.

Роман Почекаев