Языковая среда в семье: как работает система образования и в чем учудили власти Башкирии?

Родной язык в условиях города – это возможно

В нашем предыдущем материале речь шла о том, как среда для родного языка создается в семье и дома. В этой же колонке порассуждаем о том, каким образом она работает в реалиях современного города (на примере Уфы), как создается в школах и других образовательных организациях.

Главный вопрос, который интересует многих родителей в этой связи, – это вопрос о том, какие есть истории успеха семей, которые решили привить своим детям родной язык. Причем настолько, что выбрали получение на нем среднего или начального образования в условиях города. И какие есть проблемы на этом пути?

Конечно же, такие истории успеха есть. Они состоялись в основном благодаря двум факторам. Первый фактор – это элитный характер городских и республиканских гимназий, в которых получение детьми образования идет на родном языке. Например, в Уфе отдают детей обучаться на родном башкирском языке родители из интеллигентской прослойки.

Такие родители часто сознательно и серьезно настраивают своих отпрысков на получение знаний. Дети таких родителей обычно активны в учебе, умственно развиты, посещают разнообразные детские студии и музыкальные школы.

Второй фактор – преимущества раннего развития билингвизма у детей. Эти дети получают знания в школе якобы на одном языке (нерусском), но на самом деле эти знания усваиваются также и на русском языке, автоматически. Дело в том, что у билингвальных детей рано формируется потребность в переводе услышанных новых слов и в понимании их смысла. В условиях доминирующего русского языка такая потребность формирует у детей навык выяснения смысла малоизвестных им слов родного языка путем интуитивного перевода на доминирующий язык.

Очевидно, что частое использование такого навыка сильно развивает когнитивные способности и в других сферах, не только языковых, у детей-билингвов. Конечно, это формирует у них благоприятную почву для восприятия и запоминания новых знаний, что положительно сказывается на успехах в учебе.

Слагаемые саксес-стори

По моим оценкам, процесс получения моим старшим сыном образования на родном башкирском языке можно отнести к историям успеха. Вот некоторые его слагаемые:

• наличие у меня, моей супруги и некоторых наших родственников собственного опыта языковой социализации в условиях доминирующего русского языка с раннего возраста;
• наличие в Уфе элементарной инфраструктуры для получения образования на башкирском языке (башкирские гимназии, отдельные башкироязычные педагоги дополнительного образования);
• удовлетворительное материальное положение семьи и правильное распределение в ней ролей.

Кратко разъясню составляющие успеха. Что касается первого слагаемого – опыта социализации в условиях Уфы, то здесь имеется в виду, что мне, например, довелось посещать уфимские детские сады и учиться в разных школах, где статус у башкирского языка был разный. В детских садах, где я воспитывался, башкирский язык совсем не присутствовал. В 1980-е годы детсадиков с воспитанием на родном башкирском или татарском языке в Уфе не было.

Во всех уфимских садиках общение велось только на русском. Из-за этого в дошкольном возрасте я полностью перешел на русский язык, стал на нем разговаривать и дома. Позднее я осознал, что годы в детском саду был путем к потере мной навыков владения родным языком, к первому классу я уже почти ничего не понимал на нем.

И когда мой собственный сын стал повторять этот путь, я уже был в курсе того, что с ним происходит. Тогда я вовремя прекратил посещение сыном детского сада, в котором он мог растерять свои навыки владения башкирской речью, и организовал ему домашнее воспитание с няней.

Также мой опыт обучения в школах с разным статусом башкирского языка показал мне, какие варианты больше подходят для моего семейного проекта создания языковой среды. Мне самому довелось учиться в:

• городской русскоязычной школе с двумя часами башкирского языка и литературы в неделю;
• сельской средней школе, где изучение всех предметов велось на башкирском;
• башкирских гимназиях в Уфе, где изучение предметов велось частично на башкирском, частично на русском.

Опыт моей учебы в школе из первого варианта показал, что два часа башкирского в русской школе недостаточно, чтобы овладеть им как родным. А программа изучения башкирского языка и литературы была такая, как будто он был для меня доминирующим.

В результате, читая башкирскую литературу в школе, я почти ничего не понимал. Устные же навыки владения башкирской речью даже к седьмому классу ни у кого из одноклассников не выработались, мы не знали и простых дежурных разговорных фраз, кроме слов приветствия, благодарности и повседневных бытовых предложений.

Моей супруге, как я упоминал в предыдущей публикации, вообще не довелось получить воспитание в детском саду или учиться в школе, где в какой-либо мере присутствует башкирский язык. И она из этого своего опыта впоследствии тоже осознала, что для нашего семейного проекта повторение такого опыта определенно не годится.

Я хотел для своего сына намного более высокого уровня владения родным языком, чем у меня, поэтому первый вариант изначально не рассматривал. Школа второго варианта (башкироязычная сельская) для моего сына была не доступна - наша семья проживает далеко от ближайшей из них. Изначально я выбрал третий вариант (башкирская гимназия в Уфе), но не каждая школа, которая так называется, подходила для моих целей.

Далее, в школьные годы, как супруге, так и мне, довелось получать и дополнительное образование в Уфе. Я, например, окончил музыкальную школу, а супруга посещала спортивную секцию. Но и там не было педагогов, которые занимались бы с нами на родном языке. Этот опыт, когда я приступил к своему семейному проекту создания языковой среды, дал мне понимание ценности педагогических кадров, способных давать дополнительное образование с использованием башкирского языка.

Башкирская гимназия плюс музыкальная школа

Теперь о втором слагаемом. Единственной школой Уфы, в которой первоклассник мог начать изучать предметы на родном языке, была 20-я башкирская гимназия. Как уже было сказано, я заранее выбрал себе жилье поблизости от этой гимназии, еще до рождения первого ребенка, чтобы в будущем мне было близко его туда водить. И действительно, поступив туда, мой ребенок в начальных классах этой гимназии обучался на башкирском языке. Во многом это удалось благодаря нашей учительнице начальных классов, являющейся очень квалифицированным педагогом и отстаивающей башкироязычное обучение школьников.

Далее, когда мой сын учился во втором классе, в нашу школу пришел педагог, который на башкирском языке приглашал детей в музыкальную школу учиться играть на курае. Тогда я, помня о своем опыте, не раздумывая отправил своего сына к этому педагогу с условием, что его уроки по специальности с моим ребенком будут проходить на башкирском.

Учеба началась, но вскоре педагог заболел и не смог работать. К счастью, в школе оказался другой учитель, который согласился на мои условия и занимается кураем с моим сыном по-башкирски. Остальные уроки (сольфеджио, фортепиано и пр.) проводят другие педагоги на русском.

В этом учебном году мой сын учится уже в девятом классе и закачивает музыкальную школу. За время учебы он не только освоил многие башкирские музыкальные произведения, но и пополнил свой словарный запас терминов из области искусства на башкирском языке. Это не значит, что кроме школы мой ребенок занимается только музыкой, он еще занимался в секциях тенниса и футбола, а сейчас много играет в баскетбол. К сожалению, в его спортивных секциях педагогов, использующих башкирский язык, не было.

Роль папы

Перейдем к третьей составляющей успешного создания языковой среды в городской семье. Конечно же, материальное положение семьи и правильное распределение в ней ролей – это экономическая и морально-психологическая основа семейного проекта. Особенное внимание следует уделить ведущей роли отца. Я знаю башкирские семьи, которые реализуют такой же семейный проект, как у меня, но отца в них либо нет, либо его роль сводится только к материальному обеспечению, а вся нагрузка по уходу и воспитанию детей ложится целиком на мать.

Я сам из такой неполной семьи. Считаю, что такие семьи сильно ограничены в своих возможностях, а для позитивных сдвигов матери приходится вложить втрое больше сил, и все равно это будет неполный успех. Когда отец активно не заинтересован в языковой социализации своих детей, то главное, чего не достает этой семье, – это его позитивного (не на словах, а на деле) примера отношения к родному языку. Или может быть так, что ребенок не видит, как родители между собой активно говорят на родном языке, а это сильно влияет на статус языка.

Отец много чего инициирует, отвечает за идеологию, придумывает для семьи различные затеи, вводит новшества. Все эти идеи в нашей семье, например, реализуются, как правило, на башкирском языке. Также отец дисциплинирует, и это тоже важная часть, особенно в воспитании мальчиков.

Как пример, каждый год я формирую своему сыну набор книг на родном языке для чтения в месяцы летних каникул. Обычно это учебники по предметам школьной программы (башлитература, история, физика и др.) соответствующего класса на башкирском языке. В этом году я нашел ему педагога-репетитора, который занимается с ним радиоэлектроникой, разумеется, на башкирском. Наш с педагогом замысел состоит в том, чтобы мой сын не только научился паять схемы, но еще освоил башкирские термины в области физики и в будущем не считал их чем-то абстрактным, существующим лишь в учебнике или словаре.

Конечно, целенаправленное воспитание детей и создание для них языковой среды требует серьезных денежных затрат. Для этого у семьи должно быть нормальное материальное положение. За эту часть отец берет полную ответственность, как и за безопасность семьи. Мне, например, приходится трудиться не только по основной должности, но и изрядно подрабатывать выполнением заказов на исследование шежере. Без такой материальной подпитки мой семейный проект давно бы потерпел крах.

Препятствия: отношение властей, инфраструктура и региональные затеи

Теперь поговорим о проблемах, которые я вижу на пути у родителей, желающих создать для своих детей языковую среду. Я рассуждаю об этом в широком смысле и имею в виду не столько бытовые неурядицы, сколько общественно-политические и социальные явления. Перечислю некоторые из них.

Во-первых, это плохое отношение нынешних властей всех уровней, начиная с федерального и заканчивая муниципальными, к родным языкам в образовании. Например, подготовка педагогических и других кадров по родным языкам сегодня находится в плачевном состоянии. Также неудовлетворительно состояние в деле снабжения образовательных организаций учебниками, рабочими тетрадями и другими материалами по изучению предметов на родных языках.

Например, во втором, третьем и четвертом классах обучения моего сына в 20-й башкирской гимназии школьная библитека раздавала учебники или рабочие тетради по предмету «Окружающий мир» не на башкирском, а на русском языке. Обьяснялось это тем, что данные учебники на башкирском языке в школе закончились, но поступили новые на русском. При этом «Окружающий мир» был единственным предметом, по которому использовались башкироязычные учебники.

По математике, например, учебники в классе использовались лишь на русском. Мне пришлось несколько раз доставать и организовывать размножение учебников «Окружающий мир» для всего нашего класса, это 32 экземпляра. Хотя формально это было незаконно, и не все родители захотели оплатить услуги цветного копирования.

Разбираясь в законодательстве, я обнаружил, что такие проблемы исходят из ведомственных приказов Минобразования РФ, согласно которым в школе не может быть официальных учебников на других языках кроме русского, т.к. иное противоречит ФГОСу. Позиция этих приказов конечно, порочная, незаконная и не отвечает духу Конституции и федерального закона об образовании.

Вторая проблема – это деградация инфраструктуры по родным языкам. В Башкортостане это связано как с объективными социально-экономическими причинами (демографический застой и обнищание в деревне), так и с некомпетентностью республиканских властей, не желающих и не способных серьезно реализовывать дружелюбную к родным языкам и экономически сильную языковую политику. В результате в Уфе башкирская гимназия с обучением начальных классов на башкирском языке сегодня так и остается единственной, хотя младшие классы в ней сильно переполнены. В других же городах и районах республики такое обучение вообще перестало существовать. И если ваша семья не в состоянии выбрать себе жилье поблизости от центра Уфы и определить ребенка в переполненные классы 20-й башкирской гимназии, то другой подобной школы в городе для вас не будет.

Третья проблема – это новые затеи некоторых властей российских регионов с целью деконструкции самих родных языков, выхолащивания их государственного статуса. Так, например, не замеченными ранее в защите родных языков персонажами инициируются разговоры о внедрении диалектов как отдельных литературных форм у бурятского, башкирского, татарского языков, в пику их литературным нормам и без реальной нужды.

В Башкортостане такого рода разговоры перешли к перераспределению ресурсов из денежного фонда республиканских языковых грантов на поддержку родных языков. Теперь львиная доля этих грантов выделяется на пропаганду и разработку норм «северо-западного диалекта», а проекты по цифровизации государственного башкирского языка поддерживаются по остаточному принципу.

Также в недрах околовластных структур был создан официозный документ – стратегия, согласно которой следует внедрить изучение диалекта вместо башкирской литературной нормы или татарского языка в школах северо-запада республики. В результате данной затеи родители, желающие реализовать семейный проект по созданию татароязычной языковой среды, не смогут в полной мере воспользоваться татарской образовательной инфраструктурой, так как она из-за «диалектологических» экспериментов над ней станет непригодной.

Такая образовательная инфраструктура будет непригодна и для башкирских родителей в городах северо-запада. А средства языковых госпрограмм и языковых грантов будут направлены не на перевод и издание учебников, а распылены на пустяки вроде мультфильмов или эстрады на «северо-западном диалекте».

Остается уповать на будущее, на победу разума. На то, что нынешние ФГОСы и другие подзаконные акты Минпроса РФ, касающиеся языков, со временем займут свое надлежащее место, и будут приняты другие концепции, которые закрепят понятие национального образования как образования на родном языке, в том числе в вузах. Хочется надеяться, что создание родной языковой среды у себя дома и не только станет уже не проектами отдельных энтузиастов, а народным движением. Которое захочет и инициирует открытие новых школ с обучением на родном языке, а власти будут в этом только помогать и создадут лучшие учебники по всем предметам. И что деконструкторы родных языков потеряют к ним всякий интерес и займутся академической наукой вместо пропаганды.

Надеяться нужно всегда, но проблемы никогда не кончаются, вместо одних приходят другие. В первую очередь, конечно же, следует надеяться только на себя. Никто кроме вас, дорогие отцы (да, я к вам обращаюсь) не захочет и не сможет реализовать семейные проекты создания языковой среды для ваших детей.

Продолжение следует

Тимур Мухтаров