Зия Камали: создатель исламского университета, реформатор и мученик

С мечтами об исламском университете

Рубеж XIX-XX веков стал для мусульман Российской империи эпохой, сравнимой по значению с Реформацией для Европы — началом больших, но при этом отнюдь не кровавых, как на западе, религиозных и общественных преобразований. Кто знает, если бы революция не оборвала этот процесс, возможно, Урало-Поволжье стало бы новой яркой звездой исламской культуры вслед за Османской империей и Высоким халифатом.

Именно на границе веков зародился джадидизм — движение, призванное очистить ислам от схоластических наслоений и косных толкований. Как и протестанты, джадиды призывали вернуться к истокам — самому Корану и Сунне, «открыть врата иджтихада» — позволить самостоятельно постигать основы веры, руководствуясь Священными Текстами. Но идти к этой цели через их перевод на национальные языки, как европейские реформаторы, они не могли, поскольку исламом предписано использовать только оригинал, ведь Коран — прямое высказывание Всевышнего. Решение этой задачи нашел Исмаил Гаспринский: он предложил свой более эффективный метод обучения арабской грамоте — усул-и джадид — и разработал новые принципы мусульманского образования, включив в программу, помимо богословских, современные научные дисциплины. Таким парадоксальным образом, возвращение к истинной вере происходило путем прогресса и просвещения.

Результаты не заставили себя ждать, за счет открывавшихся по всей империи новометодных мектебов и медресе грамотность среди крестьян магометанского вероисповедания, включая женщин, превысила показатели русского крестьянства. Настало время для нового высшего учебного заведения — джадиды вынашивали мечту об исламском университете в Российской империи, который мог бы потягаться славой со старейшим «Аль-Азхаром».

Мусульманский Ломоносов, основавший легендарное медресе

Человеком, который достиг этой амбициозной цели, был не какой-нибудь потомственный дворянин, не наследник богатого промышленника и даже не отпрыск муллы. Им был сын келяшевского крестьянина, в сезон уходившего бурлаком на Волгу, Парвазетдин Ямалетдинович Камалетдинов — ныне известный как Зия Камали. Его можно смело назвать тюркским Ломоносовым — их судьбы во многом похожи. Выходец из бедной крестьянской среды он прошел курс медресе Хайруллы бин Усмана в Уфе. Прогрессивный мудир (ректор) оценил способного шакирда — по инициативе Усманова благотворительный фонд «Джамият хайрия» отправил Камали сначала в университет Стамбула, где юноша год занимался математикой и естественными науками, а оттуда в «Аль-Азхар». 

В Каире Камали в совершенстве овладел арабским, фарси, а кроме того английским и французским языками. Ректор «Аль-Азхара», знаменитый религиозный деятель Мухаммад Абдо предложил блестящему студенту продолжить учебу в Сорбонне. Но под влиянием взглядов Абдо Камали принял иное решение — служить просвещению на родине — и накануне революции 1905 года вернулся в Уфу. Воочию наблюдая мятежные события в Уфе, Зия-эфенди укрепился в своих взглядах: единственный благоприятный выход из социального и национального неравенства, угнетения и отсталости — доступное образование для мусульман на родном и арабском языках.

В октябре 1906 года Камали основал медресе «Галия», воплотившее идеалы Камали об университетском, то есть комплексном, всестороннем обучении шакирдов. Формально «Галия» называлась духовным учебным заведением, так как, согласно законам Российской империи, на национальных языках можно было преподавать только религиозные предметы (в связи с этим медресе было под строгим наблюдением жандармского управления). И все же Камали взял на себя большой риск: помимо богословия, фикха, истории и философии ислама, шакирды «Галии» изучали математику, физику, химию, ботанику, геологию, анатомию, физиологию, географию экономику, педагогику, не считая арабского, турецкого, татарского, русского языков и литературы. При этом естественным наукам уделялось вовсе не второстепенное значение. 

Камали, посвятивший всю свою жизнь работе «Философия ислама», проследил преемственность исламской и европейской культур и мировоззрений — и подобно тому, как философские и научные достижения Античности были спасены от уничтожения в темные периоды Средневековья и развиты арабскими учеными в эпоху Аббасидов, так и открытия современной западной науки должны были помочь мусульманам преодолеть религиозный и академический застой.

Для гармоничного развития своих студентов Камали ввел в программу занятия физкультурой, устраивал литературные и музыкальные вечера с театральными постановками, в его медресе издавались рукописные журналы, был свой хор и струнный оркестр под руководством профессора Варшавской консерватории Вильгельма Клеменца.

Зия-эфенди удалось собрать уникальный коллектив педагогов — интеллектуальную элиту тюркского мира: автор первого фундаментального исследования татарского языка Г. Алпаров обучал татарскому языку, выпускник биолого-географического факультета стамбульского педагогического института Х. Зайни — географии и биологии, знаменитый татарский писатель, филолог Г. Ибрагимов — литературе и т.д. Историю в «Галии» вела первая татарская преподавательница вуза Фатима Аскаровна Девлеткильдеева.

Великие ученики

Неудивительно, что выпускники медресе прославились каждый в своей области: поэты Шайхзада Бабич, Хасан Туфан, писатели Сайфи Кудаш, Зариф Башири, Магжан Жумабаев, драматург Хабибулла Габитов, журналисты Мухаммед Бикбулатов, Лутфи Гадилов, Мир-Якуб Дулатов, композитор и музыковед Султан Габяши, блестящий дипломат, первый посол СССР в Саудовской Аравии Карим Хакимов, политики и участники национально-освободительного движения Шариф Манатов, Нуриагзам Тагиров и другие.

Вольнослушателями медресе были тот же Галимджан Ибрагимов и классик татарской и башкирской литературы Мажит Гафури. Камали и Гафури связывала долгая дружба. Известно, что мудир «Галии» поддерживал писателя в трудные годы — приютил писателя в своем доме на Никольской, 89 (ныне — Гафури, 89). 

Именно тут Гафури встретил революцию, пережил голод 1921-1922 годов, написал поэмы «Кеше ашаучылар» («Людоеды») и «Рабочий», рассказы «Дикий гусь», «Наемник», «Золотоволосая» («Алтынчач»), «Солдатская вдова», множество стихов, а также выпустил сборник «В когтях у голода», гонорар от которого он отдал в фонд голодающих.

На ниве защиты прав мусульман

Помимо организационной и педагогической работы в медресе, Камали умудрялся находить время и для теологических изысканий: написал четырехтомный труд «Философия Ислама», монографии «Религиозные устроения», «Истинный путь Корана», «Наши духовные школы — мектебе и медресе», первым перевел Коран на татарский язык. Камали посвящал себя также духовному служению: с 1909 по 1924 годы он был имам-хатыбом Второй соборной мечети, в 1924 году, после смерти Мухаметсабира Хасанова, возглавил Третью соборную мечеть.

Во время революции Камали не мог оставаться в стороне от политической жизни — он был членом Союза мусульманского духовенства и других комитетов, участвовал в съезде мусульман в мае 1917 года в Москве. Он стремился добиться больших прав и свобод для мусульман в общественной, образовательной и религиозной сферах.

Но следом за Февралем пришел Октябрь и унес, растоптал все, что Камали создал с таким трудом, все чем он жил. Большая часть преподавателей и шакирдов медресе были репрессированы и погибли в 30-40-е годы. А само здание «Галии» было разорено — в гражданскую войну тут разместили конюшни, остатки архива и библиотеки были уничтожены в пожаре, который устроила отступающая белая армия. В 1919 году здание восстановили и открыли мужскую школу второй ступени для башкир и татар. А Камали отошел от всех дел, кроме духовного поприща. В 1923 году он был избран членом Центрального духовного управления мусульман европейской части СССР. И 13 лет, вплоть до своего ареста по 58 статье по делу того самого управления, его занимала одна опасная и многотрудная задача — сохранить право мусульман исповедовать ислам в тоталитарном государстве.

Память мученика

Выдающийся исламский просветитель разделил участь мученика. В 1938 году он был осужден на 7 лет с отбыванием наказания в лагере НКВД на станции Медвежья Гора Кировской железной дороги Беломоро-Балтийского комбината. Но этого палачам показалось мало, в 1938 году Камали вновь этапировали в Уфу для дорасследования, допрашивали 18 раз и, ничего не добившись, в 1939 году отправили обратно в лагерь. Зия-эфенди заболел в пути и умер в тюрьме города Куйбышев.

Имя Камали было надолго вычеркнуто из отечественной истории, но в Уфе еще стояли три здания, в скорбном молчании хранившие память об этом удивительном человеке, —краснокирпичный особняк «Галии» (ныне Российский исламский университет ЦДУМ России) по Чернышевского, 5 и два дома, принадлежавшие Камали: на Гафури, 89, в котором он жил со своей семьей и половину которого занимал сначала Мажит Гафури, а после — Сайфи Кудаш, и на Гафури, 83, где квартировались преподаватели и шакирды медресе.

Эти дома выстояли в стольких испытаниях, казалось бы, теперь, когда слава Камали возрождается, самое время реставрировать их, установить на стенах мемориальные таблички и, может быть, даже открыть в них музеи Камали и его медресе. Тем более сейчас, как и тогда — чуть больше ста лет назад в период расцвета джадидизма — в мусульманской среде Урало-Поволжья силен мотив поиска идентичности, корней и героев. А тут пропадает богатейший материал для экскурсий, образовательных программ, культурных мероприятий — столько граней, тем и вопросов для дискуссий.

Но почему-то герои создаются на месте пустом, а святое остается попранным и забытым. Обе усадьбы Камали подлежат сносу. Согласно недавней экспертизе, дом по улице Гафури, 89 не представляет мемориальной ценности. Вероятно, та же судьба ждет и Гафури, 83. Скоро на их месте могут вырасти безликие высотки, а мы будем блуждать по городу, стремительно теряющему свой образ, в поисках мифических героев, не зная и не помня о героях истинных. И все же пока эти дома целы, есть шанс разорвать извечный круг забвения и повторения трагической истории и вернуть не только городу, но и всем мусульманам России украденное великое прошлое.

Нелли Абдуллина