Городская культура Золотой Орды: сельджукское влияние, керамика из Хорезма и суфии

Кочевые империи и города

Монгольскую империю, частью которой изначально был Улус Джучи (Золотая Орда) принято относить к кочевым империям. Основные характеристики империям такого типа представлены в трудах Н.Н. Крадина и В.В. Трепавлова. Но во всех кочевых империях присутствовали города и оседло-земледельческое население. Исследуемые археологами городища времен Империи Хунну, Первого и Второго Тюркского, Уйгурского, Хазарского каганатов, империи Ляо на территории современных Монголии, Тывы, Бурятии, Казахстана, Нижнего Поволжья свидетельствуют о том, что для построения государства были необходимы административные, торгово-ремесленные центры, военные крепости. 

Учитывая тот факт, что в Монгольской империи и Государствах Чингизидов было развито канцелярское дело, во многом заимствованное у турфанских уйгуров и Персии (подробнее об этом можно прочитать в работах Л.Ф. Абзалова и нашем материале), необходимы были постоянные места хранения документов. Международная торговля играла важнейшую роль в экономике Улуса Джучи и поощрялась правителями и ханами с самого начала существования (о чем можно прочесть в работах исследователей Р.Ю. Почекаева и Л.В. Воротынцева). Для этого были необходимы торгово-ремесленные центры.

Торговые связи и развитие

До начала повествования необходимо пояснить различия понятий «Центральная» и «Средняя» Азия. Определение «Средняя Азия» относится к советским республикам Центрльноазиатского региона, за исключением Казахстана. Понятие же «Центральная Азия», согласно определению ЮНЕСКО, включает обширные территории Монголии, Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана, Казахстана, Туркменистана, Афганистана; северные территории Ирана, Индии и Пакистана; восточная часть Китая и юг России. Мы будем использовать понятие «Центральная Азия» в том значении, которое определено ЮНЕСКО.

Исторические связи Среднего и Нижнего Поволжья с оседло-земледельческой частью Центральной Азии (Мавераннахром) – территориями современных Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана берут свое начало еще с Раннего Средневековья. О связях Волго-Уральского региона добулгарского периода и ранних веков Волжской Булгарии с ираноязычными цивилизациями, куда входили и согдийские города, мы уже рассказывали в предыдущем материале.

Первые мусульманские государства на территории Центральной Азии – Саманидов, Караханидов и Сельджуков (куда частично входили и центральноазиатские территории), а затем и Империя Хорезмшахов стали притягивать таких исламских ученых и богословов. Широкое развитие получили литература и зодчество. Именно благодаря торговым связям Волжской Булгарии с Государством Саманидов и Хорезмом, по мнению профессора И.Л. Измайлова, ислам проник в Среднее Поволжье.

Центры мировой науки и культуры появляются там, где происходят межцивилизационные контакты. Не зря в период функционирования Великого Шелкового пути Китайская и Персидская цивилизации переживают свой расцвет. Именно в период наиболее терпимого отношения к покоренным доисламским культурам в Арабском халифате наблюдается расцвет философской и научной мысли. И именно в городах-государствах Италии начинается Эпоха Возрождения. Города Центральной Азии, о которых мы будем говорить, также являлись центрами развития науки, философии и культуры Востока в домонгольский период.  Их последующему упадку способствовали монгольское завоевание, климатические изменения (согласно недавним западным исследованиям) и смещение торговых путей.

Первые связи Золотой Орды с Мавераннахром: хорезмийская пленница и принц-«полукровка»

До Западного похода монголы покорили Империю Хорезмшахов, которая ранее захватила Государство Караханидов, подавив восстания сторонников хана ханов (так звучал титул) Усмана в Самарканде за восемь лет до монгольского завоевания этого города. Согласно азербайджанскому историку З. Буниятову, ссылающемуся на средневекового автора ан-Насави, тогда хорезмийскими войсками было убито 10 тысяч самаркандцев. Однако стоит скептически относиться к любой численности в чем-либо, приводимой средневековыми хронистами. Ранее Усман заключил брак с дочерью хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммеда Хан-Султан. По ее инициативе Хорезмшах казнил зятя.

Но через много лет Хан-Султан и саму настигла участь плена. Во время длительной осады крепости Илал в Мазендеране (северная провинция Ирана) монголами был захвачен шахский гарем, среди которого оказались Хан-Султан. Согласно ан-Насави, она была отдана в жены старшему сыну Чингисхана Джучи, от которого она родила троих сыновей и воспитала их в духе ислама. По мнению российских историков А.А. Порсина и Р.Ю. Почекаева и казахстанского историка Ж.М. Сабитова, этими сыновьями были Берке, Беркечар и Бури (Буда – у Ж.М. Сабитова). Так представительница павшей династии туркменского происхождения Ануштегинидов стала матерью будущего правителя Улуса Джучи Берке. Если эта версия верна, то Берке как плод межконфессионального и межэтнического брака, хоть идентифицировал себя (согласно ряду источников) как монгола, но впитал две культуры – номадическую тюрко-монгольскую и исламскую оседло-земледельческую.

«Говорил мне хан»: легенда о шейхе и Берке, или как суфизм проник в Золотую Орду

О влиянии Центральной Азии на религиозный выбор элиты Золотой Орды говорит предание о шейхе Сайфетдине Бохарзи, главе суфийского ордена Кубравийа, записанное мамлюкским хронистом Рукн-ад-дином-Байбарсом, автором «Тарих Байбарса» («Летопись Байбарса»): «Воссел на престол страны Берке. Он принял ислам, был благочестив, установил маяки религии, распространил законы мусульман… Принялся за строительство мечетей и медресе в разных концах своей страны. Причина принятия им ислама была в том, что аш-шайх Наджм ад-дин Кубра…распределил своих муридов по великим городам. Отправил… Сайф ад-дин Бохарзи — в Бухару

Когда она (пайцза) дошла до него, то он спросил у гонца: «Что это такое?». Гонец ответил: «Это сделает руку шейха всеохватной в климатах и защитит каждого, кто будет вместе с ним». И он сказал ему: «Прикрепи её к ослу и отправь его в степь. Если она защитит его от мух, то я приму её; а если она не сможет защитить осла, тогда, возможно, от нее для меня не будет никакого толка». Так он отказался принять ее. Гонец вернулся и известил Берке о том, что сказал шейх. Тогда Берке сказал: «Я сам лично направлюсь к нему!» И он направился к нему, прибыл в Бухару и прождал у двери шейха три дня. Шейх не разрешал ему войти к нему до тех пор, пока один из его послушников (мурид) не заговорил с ним, сказав: «Это великий правитель, и он прибыл из далекой страны, чтобы просить благословения от шейха и поговорить с ним. И нет вреда в том, чтобы дать ему разрешение (войти). И он вошел к нему…принял ислам из его рук и вернулся от него в свою страну». Здесь следует пояснить, что усмирение гордыни является важной частью пути суфия.

О связях Улуса Джучи с Арабским халифатом еще при жизни Бату (мы намеренно не используем слово «хан» в отношении Бату и Берке, так как до Таласского курултая 1269 г. правители улусов данный титул не носили, как убедительно аргументирует Р.Ю. Почекаев). И эти связи поддерживались именно через Берке: в его ставку прибывали арабские посланники). И первые золотоордынские монеты, которые чеканились в Болгаре, носили имя халифа ан-Насира, что также говорит о связях Улуса Джучи с Арабо-мусульманским миром уже на раннем этапе. А.А. Порсин, посвятивший свою монографию личности Берке, считает, что возможно, что эта встреча «была далеко не первым контактом Берке и Сайф ад- Дина, и их общение могло действительно начаться еще в 40-е годы XIII века. По крайней мере, описание обращения Берке, содержащееся в труде Рукн ад-Дина Бейбарса «Зубдат ал-фикра», позволяет заключить, что он и его окружение были обращены учеником Сайф ад-Дина за определенное время до их личной встречи».

Таким образом, многовековые связи Поволжья с Центральной Азией и Арабо-мусульманским миром в целом в домонгольский период, включение в состав Монгольской империи территории Мавераннахра с развитой оседло-земледельческой культурой, происхождение Берке, деятельность суфийского ордена из Бухары способствовали влиянию исламскому влиянию на культуру Золотой Орды, особенно ее оседло-земледельческой части.
Другой суфийский орден Ясавия из Центральной Азии оказал влияние на принятие ислама элитой уже независимого государства при хане Узбеке, согласно сочинению «Шаджарат ал-атрак» («Родословие тюрков»). Данный орден также возник в Мавераннахре, его основателем является шейх Ходжа Ахмад Ясави (1103–1166 гг.).

Исследовательница Бородовская Л.З. в своей работе пишет, что в золотоордынский период возникает и развивается большинство крупных суфийских тарикатов – Мавлявийя, Кубравия, Сухравардия, Ясавия, Накшбандия. 

Суфийские идеи прослеживаются и в золотоордынской мусульманской поэзии: Хисама Китяба, Абу Бакра Каландар Руми, автора «Каландар-наме».

Связь Золотой Орды с Малой Азией 

Связи отдельных территорий, входивших в Улус Джучи, с Малой Азией прослеживаются еще до монгольского завоевания. В 20-е гг. XIII в. территории Крыма (Судак) на короткое время оказались захваченными сельджуками, разгромившими кипчаков – союзников русских княжеств и Византии. Позже последние годы жизни в Крыму провел конийский султан Кей-Кавус II, освобожденный из византийского плена при содействии Берке. По некоторым сведениям, он женился на дочери правителя Золотой Орды Урбай. Несомненно, вместе с султаном и его свитой в Крым должны были прибыть и писари, ученые, богословы. Позже он становится центром просвещения в Золотой Орде.

В Крыму примерно в одно время с Булгарским вилайятом появляются мусульманские эпиграфические памятники – вторая половина XIII в., что также связано с влиянием суфизма. В Поволжье для мусульманского населения более раннего - булгарского периода характерен строго мусульманский погребальный обряд. У крымских памятников была своя особенность – башташи (изображения женских и мужских шапок на надгробиях).

Появление двуглавых орлов XIV в. на золотоордынских монетах также можно связать с влиянием Румского султаната. У сельджуков его изображали на флагах и посуде.

Влияния Центральной и Малой Азии в культовых постройках 

При строительстве золотоордынских городов кочевая элита использовала труд переселенных пленников из оседло-земледельческих регионов, в том числе и Мавераннахра. О том, что первыми жителями были пленные, свидетельствуют записи Гильома Рубрука о строительстве города, возможно, Укека. Но в более поздние периоды жителями городов были свободные и зажиточные люди, о чем говорят результаты исследований саратовских археологов.

Характерными памятниками мусульманских городов являются культовые постройки. Они были и в городах Золотой Орды. Согласно работе московского археолога, ведущего сотрудника РАН Э.Д. Зиливинской «Культовая архитектура Золотой Орды: происхождение и традиции», в Центральной Азии во время исламизации был внедрен «арабский дворовый план мечети, однако здесь существовали здания, имевшие местные корни. Мечети типа купольного зала, так же, как и мечеть-киоск в Иране, построены по образу зороастрийских святилищ огня, называемых чортак». Таким образом, на традиции зодчества Мавераннахра повлиял как ислам, так и зороастризм. По мнению исследовательницы, первые мечети в Золотой Орде стали строить во время правления Берке, но масштабное строительство велось при хане Узбеке, при котором кочевая элита приняла ислам в качестве государственной религии. О массовом строительстве мечетей свидетельствует знаменитый марокканский путешественник Ибн Баттута.

Согласно работе Э.Д. Зиливинской, для мечетей Среднего и Нижнего Поволжья, Крыма и Серверного Кавказа золотоордынской эпохи характерны квадратные или прямоугольные в плане здания, внутреннее пространство которых разделено рядами колонн, поддерживающих плоское перекрытие в виде балок или аркад. Прямоугольные мечети чаще вытянуты в меридиональном направлении, но могут быть – и в широтном, как Большая мечеть Верхнего Джулата. Главный вход в здание расположен в северной стене, напротив михраба и обрамлен порталом. Доя мечети Сарая характерен небольшой внутренний двор с водоемом. В мечети Водянского городища пространство перед михрабом отгорожено, и крыша в этом месте, вероятно, была выше. По словам археолога, такой тип мечетей в Золотой Орде сложился под влиянием Малой Азии.

Изучением архитектуры Сельджукской империи и Румского султаната занимается А.Г. Каноненко. Согласно его работам, зодчество сельджуков развивалось под влиянием архитектуры Ирана и Византии, но приобрело свои характерные черты: «продольно-базиликальная планировка, вытеснившая поперечные залы колонных арабских мечетей; акцентирование квадратной михрабной ячейки и перекрытие ее куполом; выделение центрального нефа; замена примыкающего с севера двора-сахна на «унаследованную» от данишмендидских мечетей световую ячейку в центре интерьера (как вариант – небольшой внутренний дворик)». Узнаваемой чертой архитектуры Малой Азии является и знаменитый «сельджукский портал», для которого характерны «размещение входа в глубокой нише, завершающейся остроугольным треугольником (щипцом), заполненным сталактитами; портальная ниша часто вписана в арку, полуциркульную или стрельчатую. Развитый «сельджукский портал» мог создаваться из отличного от кладки здания материала, в том числе привозного мрамора, оформляться дополнительными профилированными рамами, боковыми орнаментальными и каллиграфическими панно, фланкироваться минаретами или же служить основанием для них (композиция «минареты на плечах портала»)».

Свидетельством влияния суфизма на культовую архитектуру Золотой Орды являются мавзолеи («дюрбэ», «кэшэнэ», «мазар»). По словам американского исламоведа Карла В. Эрнста, «миссионерский ислам» получает государственную поддержку, начиная с правления хана Узбека (1312–1343 гг.), когда при финансовой поддержке правителя строят мечети, медресе, ханаки, развивается исламская наука, литература, поэзия, архитектура и прикладные искусства. «Язычники-монголы быстро уяснили выгоды от сношений с суфиями и стали спешно брать под свою опеку суфийские усыпальницы; первый земельный доход для содержания могилы Рузбихана был пожалован монгольским наместником в 1282 году при его обращении в ислам». 

Мавзолеи имелись в Маджаре на Северном Кавказе. Согласно исследованию астраханского археолога Д.В. Васильева, в данном регионе преобладали мавзолеи портально-шатровые; преимущественно они квадратные в плане. Их архитектура близка архитектуре Азербайджана и Закавказья, а мавзолеи портально – купольные напоминают постройки Центральной Азии.

На архитектуру поволжских мавзолеев также прослеживается центральноазиатское влияние (сходство с некрополями Туркменистана и Хорезма). Л.Т. Яблонский отметил сходство увекского мавзолея по архитектуре и декоративному оформлению с классическими мусульманскими мавзолеями Мавераннахра. Названный автор отмечает сходство мавзолеев Нижнего Поволжья и Болгара. Для части мавзолеев Южного Урала, с точки зрения Д.В. Васильева, (Бэндэбикэ) также характерно влияние Мавераннахра, которое проявляется в портально-купольной конструкции и использовании сырцового кирпича.

Откуда архитектурный декор?

Не только культовые постройки, но и архитектурный декор и ремесло золотоордынских городов имеют связь с Центральной Азией. Мозаики и майолики, применявшиеся в оформлении фасадов и интерьеров зданий, надгробий в городах Золотой Орды, относятся к кашинной архитектурной керамике. Основным материалом для их изготовления служил кашин - светлое тесто силикатного происхождения, главными компонентами которого были песок, коалин и полевой шпат (клей). Различают две группы керамических изделий: мозаики и майолики, и обе они применялись в архитектуре Золотой Орды. Мозаики и майолики, применявшиеся в оформлении фасадов и интерьеров зданий, надгробий в городах Золотой Орды

Кашинная архитектурная керамика известна в Мавераннахре с XII в. Согласно работе магистранта Волгоградского университета Д.А. Талибджановой, появление кашинной керамики в Золотой Орле является следствием влияния хорезмийского керамического производства.

Золотоордынские бани

Золотоордынские караван-сараи, хоть и упоминаются в источниках, но археологами пока не изучены. Они могли планировку, характерную как для Ближнего востока, так и Мавераннахра.

Золотоордынские бани имели подпольное отопление, характерное для Центральной Азии вплоть до ХХ в. Бани на территории Крыма и Поволжья строились и в домонгольский период. В Крыму их конструкция имеет общие черты с банями Южного Кавказа и восходит к Античности. В Поволжье остатки бань, относящиеся к булгарскому периоду, найдены на территории Биляра, Сувара и Муромского городища. В ордынский период в данном регионе  появляются бани с планировкой, характерной для Центрально Азии и Южного Кавказа. Конструкция бань, предназначенных для высших слоев, по мнению Э.Д. Зиливинской имеет общие черты с армянскими, азербайджанскими (архитектура этого региона связана с Малой Азией): «Планировка их была принесена, скорее всего, из Малой Азии и Азербайджана, так как в Армении бани такого типа почти не известны, а в Средней Азии настоящие хаммам получают распространение не ранее монгольского времени и имеют несколько иную планировку. С азербайджанскими бани крестового плана в Золотой Орде сближает также наличие фонтанов или других водоемов в середине центрального зала или предбанника. Эти фонтаны являются реминисценцией больших открытых водоемов азербайджанских бань».

Развитую водопроводную систему из керамических или металлических труб исследовательница считает не центральноазиатским влиянием, а южнокавказским. Здесь она ссылается на точку зрения В.Л. Ворониной о том, что этот тип планировки золотоордынских бань Поволжья появился в центральных районах Ирана и был перенесен сельджуками в Закавказье, Малую и Центральную Азию.

История исследования культуры золотоордынских городов показывает ее связь с такими регионами Евразии как Центральная Азия, Малая Азия и Южный Кавказ. Мелись также и региональные особенности, берущие начало в домонгольское время, однако влияние перечисленных регионов в городах Среднего и Нижнего Поволжья, Крыма, Северного Кавказа и Южного Урала являются характерной чертой городской культуры Золотой Орды.