Археология приходит на помощь
Рассмотрение всего комплекса булгарских материалов сделало возможным выявить данные, которые позволяют решить эту дилемму и внести определенность в понимание реального соотношения археологических материалов и данных письменных источников, изучить религиозные представления булгар по археологическим данным. В первую очередь это касается предметов и остатков, характеризующих исламскую субкультуру. Среди них есть предметы, связанные с исламскими странами Средней Азии, Ближнего и Переднего Востока (металлическая посуда с арабографическими надписями, замки в форме львов, поясные накладки, украшения и т.д.). Все эти находки явно свидетельствуют о давних и устойчивых связях булгар с восточными странами, но не позволяют сделать однозначный вывод о мусульманстве людей, которые их использовали в силу широкой распространенности данных предметов в Восточной Европе.
Археологические источники представляют и более веские доказательства распространения ислама в Булгарии. Из коллекций находок памятников с территории Булгарии происходят как предметы исламского культа (футляры для хранения молитв), так и бытовые предметы с арабскими надписями (зеркала, перстни, фрагменты сосудов, в том числе и религиозного содержания). Часть этих находок имеют широкий временной промежуток бытования и сами по себе также не являются бесспорным доказательством широкого распространения ислама, однако они подчеркивают, что Булгария как минимум входила в ареал мусульманской цивилизации.
Билярский след
Более доказательными являются находки культового памятника на Билярском городище — древнем городе Биляре. Эта постройка — уникальное свидетельство распространения ислама в городах булгар, поскольку является единственной исследованной в домонгольской Булгарии деревянной и белокаменной мечети. Особое внимание комплекс мечети привлекает как своими размерами (деревянная — 44/48 х 30 м и белокаменная — 42 х 26 м), которые в этот период были характерны для больших городских храмовых построек, поскольку обычные квартальные мечети и церкви были гораздо меньше. Парадный характер здания подтверждают расположение в центре города, а также нахождение близ него кирпичной бани и большого городского кладбища с уникальной для Булгарии X в. семейной усыпальницей или мавзолеем с двумя погребенными по типу надземной усыпальницы (макбара) или полуподземного родового склепа (сагана). Учитывая дату этого комплекса (первая половина — середина X в.), можно сказать, что он является важнейшим свидетельством не только распространения ислама, но и становления регулярных исламских институтов, включая мечети, кладбища и соответствующих служителей веры.
Где были каменные постройки?
Всего с территории средневековой Булгарии X—XIII вв. известно семь кирпичных зданий: три на Билярском, видимо, два на Валынском, так называемый «Муромский городок» (Самарская Лука), и по одному на Суварском городище и Кошки-Новотимбаевском, так называемом городище «Хулаш». По планировочным особенностям они являлись, скорее всего, общественными банями, и их можно условно разделить на два типа: простой (однокамерный) и сложный (многокамерный). Очевидно, что все эти здания служили банями, о чем могут свидетельствовать система водоснабжения, обогрева и тщательно оштукатуренные и покрытые орнаментальной росписью стены, что было характерно для восточных бань. Располагались они как внутри городов (Биляр, Сувар, «Хулаш»), так и близ городских стен (Биляр, «Муромский городок»), где, очевидно, являлись частью комплексов построек караван-сараев.
Судя по расположению и различиям в планировке, булгарские бани имели различный социальный статус и являлись, возможно, квартальными. Баня в центре Биляра близ комплекса мечети, по-видимому, была вакуфным учреждением, доходы с которого обеспечивали функционирование мечети и, возможно, медресе и госпиталя при ней. Институт подобных вакуфов был весьма характерен и распространен на Ближнем и Среднем Востоке. Само наличие бань во многих городах Булгарии подчеркивает восточный характер булгарского города и городской культуры. В качестве доказательства принадлежности бань именно к исламской цивилизации достаточно сказать, что многочисленные раскопки древнерусских городов практически ни на одном из них общественных кирпичных бань не выявили.
Другим важнейшим доказательством широкого распространения ислама в Булгарии может служить распределение костей свиньи среди археологических (остеологических) остатков из памятников Волжской Булгарии. Запрет на употребление в пищу свиного мяса является важнейшей частью сакрального культа. В Коране он повторен неоднократно, характерна, в частности, заповедь из суры «Пчелы» (Коран XVI, 115—116): «Ешьте же то, что даровал вам Аллах дозволенным, благим, и благодарите милость Аллаха, если Ему вы поклоняетесь! Запретил Он вам только мертвечину, кровь, мясо свиньи и то, над чем призывалось имя не Аллаха».
«Характерно практически полное отсутствие костей свиньи»
Возникновение этого запрета связано с древнейшими семитоарабскими представлениями и обрядовой практикой, а позднее он служил сплочению общины мусульман, связывая ее общими предписаниями и запретами. Для булгарских археологических памятников X—XIII вв. характерно практически полное отсутствие костей свиньи. Например, среди остеологических материалов из Билярского городища за время раскопок 1967—1971 гг. (всего обнаружено 9606 костей) их вообще не выявлено, нет костей свиньи и на других памятниках. Редкие исключения только подтверждают общее правило. Так, при раскопках центра Билярского городища (1974—1977) обнаружены отдельные кости свиньи, которые концентрируются близ усадьбы русского ремесленника. Высокая статистически представительная выборка материалов и ее поразительная стерильность в отношении костей свиньи, как среди материалов городских, так и сельских поселений, учитывая факт широкого распространения свиноводства в более ранний исторический период и в соседних с Булгарией регионах, позволяет сделать вывод о повсеместном и строгом следовании булгарами предписаниям и запретам ислама.
Другие подобные запреты (употребление вина и т.д.) менее четко и менее выразительно определяются в археологическом материале, хотя можно отметить весьма незначительное количество (примерно 0,1—0,2 % всей гончарной керамики) находок амфор и тарной посуды, в частности, предназначенной для транспортировки вина [17, с. 132—139]. При этом в синхронных древнерусских памятниках их достаточно много.
Однако более четкие и наиболее убедительные доказательства широкого и повсеместного распространения ислама на территории Волжской Булгарии представляет изучение погребальных памятников Среднего Поволжья. Это не случайно может считаться ultimo rafio в споре о широте и всеохватности мусульманской религией населения Булгарии, поскольку само отношение к смерти является фундаментальным для каждой человеческой культуры.
«Вскрыто более 970 мусульманских погребений»
Еще более выразительно о распространении и характере ислама позволяют судить могильники волжских булгар, погребения которых совершены по мусульманскому погребальному обряду. В настоящее время есть возможность обобщить гораздо больший материал, чем был в распоряжении Е.А. Халиковой, и сделать анализ погребальных обрядов булгар более комплексным. Всего на территории Волго-Уральского региона в настоящее время насчитывается более 80 грунтовых могильников, из них 58 относятся к началу X — первой трети XIII в., на которых вскрыто более 970 мусульманских погребений. Эти могильники располагаются практически равномерно по всей территории Волжской Булгарии. Наибольшее количество некрополей известно и изучено в Западном Закамье, где широко исследованы Спасский(Старокуйбышевский) I (40 погребений), Суварский I ( >1), Танкеевский (56), Измерский (50), Кожаевский (144), в Центральном Закамье — Донауровский (> 6), Мурзихинский I (> 9), в бассейне р. Черемшан — Большетиганский II (> 20), в Предволжье — Богдашкинский (4), Тетюшский III (62), в Предкамье — Рождественский (31) и в окрестностях Болгарского (Ага- Базарский (1?)) и Билярского (I—V) (352) городищ. Важно, что, хотя и с разной степенью интенсивности, но во всех регионах изучены как городские (Спасский, Суварский, Данауровский, Богдашкинский, Билярские) могильники, так и сельские (Танкеевский, Измерский, Кожаевский, Мурзихинский, Большетиганский, Тетюшский, Рождественский и др.) некрополи.
Одновременно заметно определенное количество сомнительных погребений (т.е. зафиксированных недостаточно четко в отношении датировки или деталей обряда) в Центральном Закамье, бассейне р. Черемшан, Предволжье и Предкамье, а также отсутствие достоверных сведений о мусульманских могильниках в Посурье и Примокшанье, где находился большой куст булгарских археологических памятников, что связано, очевидно, со сложностью поиска грунтовых могильников, которые не подвергаются интенсивному разрушению или, наоборот, быстро уничтожаются под антропогенным (строительство, водохранилище) воздействием. Тем не менее, большая территориально и социально-топографически разнообразная выборка позволяет сделать вывод о распространенности ислама в Волжской Булгарии в X—XIII вв. и деталях обряда.
«Не обнаружено ни одного не только языческого могильника»
Самые ранние погребения с отчетливо выраженным мусульманским обрядом в Волжской Булгарии зафиксированы на Билярском городище (Билярские II и III могильники), где судя по археологическим данным, они относятся к первой половине — середине X в.. Мусульманские могильники на Билярском городище располагались не только по окраинам города, но и в центре городища, где был открыт и исследован Билярский IV могильник. Установить достаточно точную дату этого некрополя позволяет то, что ранняя часть его погребений была перекрыта строительным горизонтом белокаменной мечети, возведенной, как показывают исследования, не позднее конца X — начала XI в., что делает возможным отнести начало функционирования этого центрального (?) городского кладбища к первой половине — середине X в.. Все другие мусульманские могильники по комплексу данных датируются со второй половины X до рубежа X—XI вв. Иными словами, можно обосновано говорить о том, что мусульманская погребальная обрядность в среде горожан в первой половине X в., а в отдельных регионах — во второй половине XI в.
При этом особо следует подчеркнуть, что с рубежа X—XI вв. на территории Булгарии (Предволжье, Предкамье, Западное и Центральное Закамье и бассейн р. Малый Черемшан) не обнаружено ни одного не только языческого могильника, но даже ни единственного языческого погребения.
«Умершего часто хоронили в гробу»
Свидетельством этого является доминирующий с рубежа X—XI вв. и вплоть до середины XIII в. исключительно мусульманский погребальный обряд, который зафиксирован на всех могильниках с территории Булгарии. Исламская обрядность распространилась не только вширь (мусульманские могильники, судя по нашим данным, открыты и изучены во всех регионах Булгарии), но и вглубь (мусульманский погребальный обряд булгарского населения устоялся и приобрел единообразные «канонические» формы). Действительно, на всей территории Булгарии повсеместно был установлен и утвердился довольно единообразный обряд: погребение в неглубокой (обычно до 1 м) могиле, погребенный укладывался головой на запад или запад-северо-запад, лицом на юг (на большинстве могильников до 100 % всех случав), чуть повернуто на правом боку (реже на спине), руки обычно уложены: правая вдоль тела, а левая на тазе, ноги вытянуты или полусогнуты. Умершего часто хоронили в гробу (от 40 до 50 % случаев). Вещи в погребении отсутствуют, по крайней мере, в отличие от X в., таких случаев с начала XI в. и до второй половины XIII в. не отмечено.
Таким образом, археологические материалы убедительно свидетельствуют, что мусульманское население Булгарии чувствовало свое пограничное положение, а власть активно поддерживала крепость веры и состояние «осажденной крепости». Именно правители, используя все властные инструменты, насаждали в стране не столько ислам, сколько свое понимание обрядовых практик, явно основанных на строгом соблюдении всех норм и запретов, что и нашло отражение в материалах археологии. При этом некоторые практики могли заметно отличаться от канонов, распространенных в других странах ислама.
В таких условиях на территории Булгарии не было и не могло быть сколько-нибудь значительного иноконфессионального населения, кроме купцов и дипломатов, а язычников не было вообще. Представление о существовании некоего массива языческого «финно-угорского» населения следует считать ошибочным, основанным на манипулировании некоторыми видами археологических находок, в первую очередь украшениями, которые, очевидно, не несли ни этнокультурной, ни конфессиональной нагрузки, а их распространение являлось результатом господствовавшей тогда своеобразной моды. Более того, судя по всему комплексу источников, подавляющее большинство населения Булгарии было мусульманским и достаточно ортодоксальным, в рамках булгарской богословской традиции.
