«Казань по многим факторам намного выше стоит, чем другие мусульманские города исламского мира»

Участники

Абдрахманов Радик - соучредитель комплекса "Туган Авылым", соорганизатор Республиканского ифтара, мусульманский меценат
Гараев Данис – социолог, доктор философии (PhD), старший научный сотрудник Института педагогики, психологии социальных проблем (Казань).
Гафурзянова Амина - представитель Татарского спортивного союза, тренер в школе олимпийского резерва по фехтованию.
Мингазова Джаннат - основатель проекта Modest covered и организатор ежегодных женских ифтаров «Fashion iftar».
Нагиев Руслан - адвокат
Тавдиряков Расул - блогер, автор телеграм-канала "Мулла из-за угла", общественный деятель.
Арслан Минвалеев – модератор, участник проекта «Миллиард.Татар» 

«У Казани плюс – это место, где очень хорошо сочетается эта европейская часть с восточной»

А.М.: Руслан эфенди плавно переход к другой теме нам дал., Казань - исламская столица, вы озвучивали. Действительно ли Казань является исламской столицей? Если да, то почему, если нет - то чего не хватает? 

Р.А.: Я со своей стороны хочу сказать, что у нас вообще Казань - это такая уникальная мусульманская столица, если брать нашу страну. Во-первых, потому, что у нас здесь толерантный город, то есть, у нас очень дружно, мирно уживаются все конфессии - христиане, мусульмане, иудеи, мы здесь живем дружно. Потом, у нас проходит очень много мусульманских мероприятий, таких, как KazanSummit, нигде же в России не проходит, только у нас проходит на протяжении многих лет. Сейчас вообще, я так понимаю, что политический вектор страны выстраивает отношения с исламским миром. А так как у нас такой политический вектор, у нас уникальная возможность, благодаря как раз таким сооружениям, как Соборная мечеть, привлекать сюда не только туристов, которым будет она тоже как туристический объект интересна, но и в то же время это привлечет именно мусульманский мир к нам, это усилит наши позиции как мусульманской столицы России. Поэтому, допустим, мусульманам здесь очень комфортно, здесь самое большое консульств – Турция, Казахстан, Туркменистан.

А.М.: Узбекистан.

Р.А.: Да, Узбекистан, Иран. То есть, у нас много таких консульств. Самые большие инвестиции у нас, насколько я знаю, от турков, у нас турецкий отель построили, у нас в свободной экономической зоне «Алабуге» очень много предприятий. И они здесь себя очень комфортно чувствуют, потому что они понимают, что здесь мусульманская атмосфера, здесь есть мечети, здесь есть халяль, здесь их всегда по-доброму встречают, им здесь комфортно. Поэтому я думаю, что мы по праву можем себя называть исламской столицей России, потому что у нас тут для этого все есть.

А.М.: А есть, кто не согласен?

Дж.М.: Нет, наоборот, я согласна. С точки зрения благопристойной моды получается я взаимодействую с США, с Индонезией, с Францией, Марокко. Они, на самом деле, очень заинтересованы в том, чтобы принять…

А.М.: С дизайнерами взаимодействуете, имеется в виду?

Дж.М.: Нет, это прямо благопристойная ассоциация, которая полностью держит всех этих дизайнеров. И они заинтересованы в том, чтобы сюда приехать, даже в рамках KazanSummit было очень много переговоров об Австралии. Они все очень хотят сюда приехать, вот США должны были, просто в рамках этой ситуации, которая сложилась, они, к сожалению, не смогли, пришлось отказаться. Но так как именно здесь есть очень много мечетей, даже которые они видели просто на видео, их это заинтересовало, и они хотели бы поучаствовать. Вот то, что сказали относительно международного взаимодействия, я думаю, что это имеет место быть, плюс, у нас очень хорошо сочетается эта европейская часть с восточной, скажем так. Если брать тот же Дагестан или Чечню, там очень восточный уклон, и этим самым Татарстан под это подходит больше всего. 

«Казань – это все-таки столица всех татар мира» 

Р.Н.: Татарстан - да, и тем самым создается мост между Россией и исламским миром, как раз Казань - самый подходящее для этого место. И еще один немаловажный фактор того, что Казань все-таки столица всех татар мира. И в Финляндии татары живут, разбросаны по всему миру, и все смотрят, читают про Казань, Казань - ориентир, и все-таки, это центр России. Еще раз повторюсь, я коренной казанец, родился и вырос в Казани, в Старо-Татарской слободе, и я знаю, что наши казанцы - все толерантны, независимо от вероисповедания, кстати говоря. У меня один подзащитный есть по уголовному делу, так получилось, он мне после освобождения рассказывает - он жил всегда на улице Хади Такташа, и после всех этих процессов его отправили в лагерь, и говорит - так тошно было, так плохо было на душе. Привезли в лагерь, и вдруг слышу, говорит, азан в местной мечети, а он сам русский парень, православный. И так тепло, говорит, стало на душе, как будто как дома. Понимаете, у нас вот такие взаимоотношения у казанцев, вообще у татарстанцев, и мы видим, что не только иностранцы-мусульмане к нам, а со всей России ведь стягиваются в Казань. Я езжу от Калининграда до Сахалина, до Владивостока, работал и бывал во многих городах, я вам скажу - такой халяль-индустрии, как в Татарстане, я не видел нигде, даже Чечня, Дагестан - отлично, замечательно, но уровень в Татарстане на первом месте. 

А.М.: Руслан, прямо направляете нашу беседу. Прежде, чем Расулу передать, наверное, Амина ханум хотела высказаться.

А.Г.: Хоть и говорят, что Казань - мусульманская столица, но это, наверное, благодаря нашим предпринимателям, потому что, если брать уровень государственный, я как мать, я как тренер - очень тяжело найти халяльные детские сады, школы, и я еще как мать, которая одна воспитывает детей, мне приходится хорошо тратиться на школы халяльные. Вот недавно переехали, детский сад попался татарский около дома, а вот ребенка приходится все равно в школу водить. И, например, роддома тоже. Почему я должна платить «Ава-клиник», допустим, сто тысяч, чтобы просто меня халяль покормили? Или же большой такой вопрос был для тренеров, и для борцов тоже - куда летом водить детей в лагерь, потому что нет халяль-питания. Я нашла в том году только «Крутушку», но моим детям пришлось заплатить двадцать пять тысяч за восемнадцать дней, так как все обычные дети платят около десяти, и еще пятьдесят процентов им возвращают. Я считаю, что есть такая немножечко проблема, которую хотелось бы, чтобы услышали и решили. 

Дж.М.: Вот относительно того, что сказала Амина. Я хочу, как раз отметить опыт ОЭЗ «Алабуга», так как живу около ОЭЗ «Алабуга». Собственно говоря, там именно турки решили этот вопрос, то есть, директора заводов, так как они влиятельные люди, там есть международная школа «Алабуга», их дети туда ходят непосредственно, они решили вопрос с халяль-питанием. Поэтому я думаю, что здесь в Казани как раз крупные предприниматели, влиятельные люди должны решать вопрос такой инфраструктуры.

А.М.: А как они решили?

Дж.М.: Они  вышли на директора школы, потому что я помню, когда отдавала детей туда, были вопросы. Я спросила - халяль у вас, мне сказали - нет, через неделю уже сказали - да, все, вопрос решен, и все пять лет вопрос вообще не поднимается, автоматически там просто халяль-питание идет. Также в Казани, я думаю, очень много влиятельных мусульман, даже вы, собственно говоря, могли бы эту тему поднять, поднять этот самый резонанс, чтобы дирекции школы задумались. Потому что, когда спрашиваешь в больнице - халяль ли у вас, мне говорят - у нас курица. Для них автоматически курица - это халяль.

«В Татарстане действительно высокий уровень толерантности, и это надо ценить» 

А.Г.: Одно дело, когда тебе привезли еду в больницу, когда дома потом ребенок покушал. А когда ты все восемнадцать дней работаешь, тренируешься, потеешь и тебе нужен белок, а ты просто на одних углеводах - это очень тяжело. Если я еще терпела как-то, как спортсмен, я даже не помню, зачем я это делала, то детей у меня целая группа мусульманок - мне их очень жалко, поэтому мне пришлось «Крутушку» выбрать. В этом году не знаю, как будет, будем терпеть.

А.М.: Расул эфенди, вы - агитатор переезда в Казань, я знаю даже лично несколько людей, которые под влиянием ваших роликов решили сюда переехать, посчитав, что Казань - это комфортный для мусульман город.

Р.Т.: Я был и остаюсь на этих убеждениях, я сам люблю Казань, мне тоже очень часто предлагают куда-то в Турцию переехать, в Эмираты, разные предложения, но, как один шейх говорит: сильный человек, сильный мусульманин - это тот, кто делает комфорт вокруг себя. Я считаю, что казанские мусульмане преуспели в том, чтобы создать этот комфорт. Первый момент - это то, что надо учитывать, как Руслан эфенди сказал, что Казань является центром татар, помимо этого, все-таки Казань - это часть тюркского мира, который на девяносто пять процентов мусульманский, и это тоже часть тюркского мира, это тоже один из важных факторов. Плюс - нет нигде такого уровня толерантности, возьмем Кавказ - там все равно девяносто процентов мусульман, десять процентов христиан, православных. Православные регионы мы не берем, там девяносто процентов православных. Где пятьдесят процентов мусульман и пятьдесят процентов православных так гармонично уживаются... 

Я сам жил в Египте, там примерно схожая ситуация: там есть мусульмане и есть копты, и я знаю, что между ними очень сильная пропасть и очень сильный конфликт, который может вылиться в какой-то момент, если это разжечь. По милости Всевышнего в Татарстане такого нет, здесь действительно высокий уровень толерантности, и это надо ценить. Плюс, мы говорим, что это самая комфортная мусульманская индустрия в России, и я считаю, что не только в России, но во многих, если взять даже мусульманских странах, уровень комфорта для мусульман в Казани намного выше, потому что там есть свои минусы. Здесь тоже, возможно, есть какие-то минусы, но все-таки плюсов здесь больше, потому что мусульмане не ограничиваются только исламскими какими-то нормами и комфортом исламским, чтоб у него была мечеть в шаговой доступности или халяль, но также это социальные какие-то факторы, это возможность заработать, это возможность безопасного будущего своих детей. И я считаю, что Казань в этом отношении во многих факторах намного выше стоит, чем мусульманские города исламского мира.

Д.Г.: Я такой пример приведу, его на другом круглом столе приводил, он мне понравился. Я историк и социолог в одном лице, получается, работаю на стыке, и я проводил недавно интервью с девушкой, которая переехала в Казань из одного не мусульманского региона России, и мне очень понравились ее наблюдения, она сюда пять лет назад переехала. Когда она жила там где-то далеко, у нее были очень радикальные взгляды, она, в принципе, приспособилась к существующим условиям, там много всяких нюансов, она работала в магазине при мечети в небольшом городе, у нее был очень строгий взгляд на мусульманский дресс-код и так далее. Когда она сюда переехала, у нее очень сильно поменялись взгляды, она поняла, что, оказывается, мусульмане внутри сообщества могут быть настолько разными - может быть по-разному повязан платок, могут быть одеты по-разному, даже в джинсы, например. Если раньше для нее ношение джинс - это чуть ли не повод для такфира был, то сейчас она понимает, что, приехав в Казань, она увидела, сколько возможностей для нее есть. 

В социологии есть такое понятие как постсекуляризм - это, условно говоря, когда в случае ислама исламизируются какие-то секуляризированные явления, например, появляются мусульманские салоны красоты. Вроде салон красоты - это светская, европейская история, а мусульмане ее в хорошем смысле исламизируют, если нейтрально использовать этот термин. И вот девушка, с которой я общался, она работала в таком салоне красоты и говорит, приходит туда девушка без платка и говорит ей «Ас-саляму алейкум», потом идет и намаз читает. То есть, у нее сдвигается представление о том, что является жесткой нормой, казалось бы, даже девушка без платка может быть практикующей мусульманкой. Понятно, что, если строго подойти к этому вопросу, там можно вопрос задать, но, тем не менее, у нее уже меняется такой фокус вообще на всю эту историю. И вот этот процесс в каком-то смысле делает Казань уникальной, потому что я не знал, что у нас как бы здесь пятьдесят на пятьдесят процентов религий и прочего. А человек, который жил только в очень мусульманском регионе или, наоборот, в совершенно не мусульманском регионе пытался практиковать ислам, у него, с одной стороны, либо ожесточенность окружающих, либо, наоборот, из- за одинаковости всех у него такой черно-белый взгляд формируется. А в Казани, на самом деле, такие условия созданы, что такая мешанина, что такое разнообразие стилей жизни даже внутри мусульманской общины - оно уже, в принципе, раздвигает взгляд человека. Fashion, что-то еще - всегда казалось, что их осуждают, эти конкурсы красоты, например, но у нас это же есть, пусть это не будет называться конкурсом красоты, но, тем не менее, все равно во многом такое расширение рамок. Кроме того, из-за того, что происходит, условно говоря, появление всяких мусульманских салонов красоты или мусульманских кафешек очень много, туда и светские люди, русские, христиане приходят, в халяльные кафешки приходят русские, и им нравится.

Р.А.: За чистотой, да. 

Дж.М.: Уровень доверия поднимается к халяль.

«В нашей борьбе за право ношения платков всегда РПЦ выступает на нашей стороне» 

Д.Г.: Да, с одной стороны, это уровень доверия к халяль, а с другой стороны - это, я считаю, такой путь к  потенциальной дерадикализации. Эти постсекуляризационные процессы - один из таких способов профилактики вообще экстремистских или радикальных взглядов, потому что у человека незашоренный взгляд становится, он понимает, что и внутри мусульманской общины может быть разнообразие стилей и жизни, и вокруг, оказывается, тоже все может быть довольно безопасно. Понятно, есть эксцессы, это все само собой, но вот казанский кейс, мне кажется, именно этим актуален. Что мы можем предлагать миру дальше, то есть, в чем особенность татарского ислама? Для меня, если двадцать лет назад еще были бы по поводу этого какие-то вопросы, то сейчас, мне кажется, это очевидно - вот, ребята, приезжайте в Казань и увидите, что у нас есть. Когда ты приходишь в хороший ресторан, у нас есть хорошие рестораны, где ты можешь покушать, и при этом там все будет халяльное, и не обязательно, что это будет только плов. 

Р.Н.: Кстати, в Москве, когда первый, еще в советское время, халяль-магазин открылся, то первые посетители там были евреи. 

Р.А.: У нас многие православные покупают халяльную еду, потому что это считается дополнительным качеством, дополнительным контролем.

А.М.: Экологически чистая. 

Р.Н.: Кстати говоря, тоже дополню к той толерантности, которая в Татарстане вообще присутствует. В нашей борьбе за право ношения платков всегда РПЦ выступает на нашей стороне, всегда русская православная церковь на стороне верующих, за платки, то есть, всегда призывает и свое окружение, и всегда нас поддерживает в этом вопросе, поэтому у нас взаимопонимание. 

Дж.М.: Относительно как раз-таки того, как принимают девушку в платке - это тоже очень важный вопрос, относительно позиционирования. Я на себе ставила социальный эксперимент, скажем так. Я была общественным помощником в прокуратуре республики, и психологом успела поработать, и кем только не была, и на всех уровнях, так как я всегда, перед тем как зайти, сразу - так, позиционирование: ты уверенный человек, ты не в платке, тебя принимают как профессионала, и так и было, на самом деле. То есть, когда я сидела с прокурором, была помощником, он не мусульманин (я не могу это утверждать, но он не соблюдающий был, по крайней мере), и он сам меня спросил - во-первых, почему я в шапке хожу (я тогда ходила в шапке, а не в платке, как бы ассимиляция), я сказала, что я в платке, не могу ее снять, мне не жарко, на самом деле. И он предложил прочитать намаз в свободном кабинете, что для меня тогда было открытием. И при мне тоже тогда была ситуация, когда две девчонки раскачивали относительно какого-то заведения, там в платке запрещали по уставу носить, якобы все головные уборы, и когда прокурор сказал - то, что не запрещено, то разрешено, тогда просто мой восторг был на высшем уровне, я поняла, что на самом деле нет такого ярого на высоком уровне отрицания платка, вопрос только в том, как именно девушки-мусульманки хотят себя проявлять и проявляться. 

А.М.: Интеграция.

«Он заявил, что в традиции нашего народа это есть, ношение платков» 

Дж.М.: Потому что многие в ту же прокуратуру не пойдут, потому что они думают, что им туда путь закрыт из-за того, что она в платке и ее туда не возьмут. И такое ощущение может возникнуть, потому что охранники, скажем так, другого уровня мышления люди, и когда ты туда приходишь, они на тебя смотрят и говорят - а вы точно сюда? Вот этот вопрос меня всегда немножко смущал, я даже задавалась вопросом - точно ли я туда, но, когда поднимаешься и начинаешь работать, ты понимаешь, что вопроса в том, что тебя не воспринимают как профессионала - его нет. Просто нужно показать этот самый профессионализм, и блогеры, в том числе, Амина, я и мы все стараемся эти рамки раздвигать, показывая, что, на самом деле, возможно очень многое.

Р.Т.: Я вот только что был в Центре борьбы с экстремизмом, оттуда еду.

А.М.: Так, вы уточните, зачем вы там были (смех)?

Р.Т.: Я в суде был, просто забежал там. Вот диссонанс: когда говорю кому-то из других регионов, у них взрыв мозга - такого не бывает, чтобы мусульманин, молящийся, работал в Центре по борьбе с экстремизмом, и чтобы его коллега была мусульманка в платке, в хиджабе. Где такое видано? У всех просто мозг ломается, это несовместимые вещи - человек с бородой и в хиджабе, два коллеги, работают в Центре по борьбе с экстремизмом. Это возможно только в Казани!

Р.Н.: У нас есть, да, у нас это нормально. И я с Джаннат не согласился бы в том плане, что мусульманки якобы сами виноваты, не всегда. Конечно, они сталкиваются…

Дж.М.: Я не сказала, что всегда.

Р.Н.: Что они сами что-то не понимают или как-то воспринимают. Это у нас в Татарстане так хорошо, я, кстати, всегда в пример привожу и руководство Татарстана. Я как бы не чиновник, никогда чиновником не был, со студенческой скамьи в адвокатуре, абсолютно независим от госслужбы. Я, когда надо, их критикую и в суд привлекаю правительство, но в данном случае, в данном вопросе - по всей России я был, и на Сахалине по аятам Корана, от Калининграда до Сахалина, в общем. И я хочу в пример привести именно политику руководства Республики Татарстан, которое действует абсолютно в соответствии с Конституцией Российской Федерации, потому что Конституция (ваш прокурор прав был) Российской Федерации гарантирует равноправие граждан, то есть, представители всех религий у нас равны. Конституция гарантирует невмешательство государства в частную жизнь, то есть, если женщина приняла решение носить платок - это ее частная жизнь, и Конституция гарантирует невмешательство, никто не вправе ей диктовать форму одежды, если это не вредит окружающим. А платок на голове женщины не вредит окружающим, понимаете? Если это причиняет вред - да, тогда можно вводить ограничение, но если нет - то все, просто многие не понимают. Конституция даже гарантирует невмешательство государства в воспитание детей в семье, опять же, если ребенка не учат - иди, кого-нибудь там побей. 

То есть, полная свобода, просто нужно этим пользоваться, и нужно грамотно доводить до всех. Если есть какие-то на местах там случаи притеснения прав, нужно это опять же грамотно в юридической плоскости, в рамках закона отстаивать. Некоторые говорят - бесполезно. А вы посмотрите на нашу практику, допустим, у нас есть масса выигранных дел: мусульманки добились права фотографирования в платках на паспорт, учителя-мусульманки добились права работать в школах в платках, сейчас этих вопросов не возникает. Вот в школах Татарстана тоже девочки-школьницы имеют право ходить в школу в платках. Руководство Татарстана (тогда еще был Президент республики Рустам Нургалиевич и министр образования на тот момент Энгель Фаттахов), есть видео везде в интернете, что он заявил, что в традиции нашего народа это есть, ношение платков, и те семьи, где девочки в таком духе воспитаны, носят - мы препятствовать не будем, потому что это традиция нашего народа. И это полностью соответствует нормам Конституции Российской Федерации, и хотелось бы это привести в пример другим регионам, там, где пытаются это ограничить, свободу, как-то вмешаться в личную жизнь, как-то нарушить права человека. 

А.Г.: Иногда мне кажется, что люди просто терпят, потому что мусульманкам приходится доказывать, что мы - спортсменки, например, мы можем показать результат, а не просто - ой, она в хиджабе, бросит, когда пубертат настанет, и учиться ей вообще не надо, институт она забросит. Ну что ж, я вам докажу, мне приходится так, если честно, работать, поэтому я бы не сказала, что все вот за платок, но и приходится терпеть, потому что есть закон.

Наргиза Амруллаева: У нас еще поэтому и появились какие-то центры, мусульманские студии, спортивные, имею в виду.

А.Г.: Это же опять, повторю, благодаря предпринимателям. А я, как всегда, иду в сторону государства, потому что я работаю в школе.

Дж.М.: Сейчас мусульманок больше стало, в той же «Смородине», в центре, когда я увидела официантку-мусульманку покрытую, я сначала подумала, что она просто стоит, просто зашла, а потом, когда я увидела, что она начала обслуживать, я была мягко и приятно удивлена, то, что мусульманки начали работать уже на тех должностях, где ты думал, что ты их не увидишь в ближайшие какие-то годы.

А.Г.: Почему для меня это важно? Потому что я здесь коренная, моя мама здесь, моя бабушка здесь, это мой город, и мне бы хотелось, чтобы это было на уровне государства.

«Мы точно являемся халяльной гастрономической столицей России» 

Р.А.: Тоже хотел бы добавить об официантках, вот Джаннат сказала. Я еще являюсь вице-президентом Ассоциации рестораторов и отельеров, там тоже очень много мероприятий готовим сейчас - сбор подарков на Сабантуй, готовим большое мероприятие, оно будет семнадцатого июня, и много всего у нас происходит. Но у нас еще Казань признана гастрономической столицей России, и, на самом деле, если по-честному брать, я даже как сам ресторатор, как сам участник Ассоциации, я думаю, что как гастрономическая столица мы немножко не дотягиваем, потому что есть Москва, Петербург, где очень крутые заведения. 

А.М.: Екатеринбург.

Р.А.: Да, но зато мы точно являемся халяльной гастрономической столицей России, потому что такого количества халяльных кафе и ресторанов в России ни в одном городе нет. Как вы называли, я уж не буду рекламу давать, я просто хочу сказать, что реально у нас очень много качественных хороших халяльных ресторанов и заведений. Единственное, конечно, у нас нет такого, как, допустим, я в Ташкент приезжаю, там никто не спрашивает - халяль или не халяль, или в Дубае, там все понимают, что все везде халяль. Там даже нет такого вопроса, на тебя посмотрят, как на странного, что обижаешь. У нас пока такого нет, но мы к этому потихоньку идем, потому что я знаю многие производства, которые уже делают, халялизируют свою продукцию. Допустим, в Мамадыше Рифат Мутигуллин, я знаю, что у него там огромное производство, он сейчас там делает халяльную линейку для того, чтобы мы у него покупали халяльную продукцию, и многие производители тоже сейчас к этому переходят, потому что понимают, что это нужно, это востребовано, а с каждым днем это все больше и больше востребовано. Потом еще хочу добавить, что я вообще очень люблю путешествовать по миру, я бываю во многих местах - и в Америке, и в Англии, и в Швейцарии, в Китае, в Японии.
Просто много, где я бывал, но я хочу сказать, что наш город Казань уникальный. Вот вы очень красиво его описали, атмосферу, которая у нас сложилась, эта толерантная атмосфера, где мы все вместе дружно живем.

А.М.: Прям захотелось переехать.

Р.А.: Да, я всех друзей вовлекаю в то, что надо в наш город переезжать, потому что у нас в городе есть все - у нас есть шикарная набережная, у нас есть много спортивных учреждений, потому что я от тоже борьбой занимаюсь, детей тренируем, у нас много турниров проходит детских, и к нам со всех регионов едут спортсмены. Едут из Дагестана спортсмены, из Чечни приезжают, и они все в восторге от нашего города, я всем друзьям говорю, если есть возможность переехать в наш город, обязательно переезжайте. И я уверен, что наш город будет расширяться, расти, и численность людей в нашем регионе, нашем городе будет расти, потому что сейчас еще строят трассу Казань-Москва скоростную, вот когда ее построят, там до Москвы можно будет добраться за шесть часов. Соборную мечеть у нас построят - это же будет уникальный город, такого нет нигде, мы в мировом масштабе еще можем посоревноваться в качестве жизни, в условиях, в красоте, в экологии.

Д.Г.:  В экологии только вряд ли…

Р.А.: Ну у нас много водоемов, у нас качество воды хорошее, я бы сказал, в принципе, у нас качество воды неплохое, у нас воздух.

Р.Н.: Главное достояние  - это народ в Татарстане. 

Р.А.: Да, это народ, это доброта, это гостеприимство.

«Мне хочется делать именно Казань лучше в плане и для мусульман, и вообще для людей» 

Н.А.: У меня вопрос был. Вы говорили, что Казань - она самая первая по халяльности в России, а мы разве не можем конкурировать с Кавказом, там же тоже, грубо говоря, куда ни зайди, везде все халяль?

Р.А.: Нет, именно качество ресторанов. Я тоже был в Дагестане, еще где-то, но я имею в виду уровень ресторанов, допустим, таких, как «Итле», «Медина», «Азу», «Алан аш», «Туган авылым», именно качественные хорошие рестораны.

Р.А.: Где хороший сервис, где хорошее обслуживание, где уровень подачи блюд - мы все-таки стоим на первом месте.

А.Г.: Я просто послушала и поняла, что, наверное, сложилось впечатление, что я, в основном, о негативе говорю. На самом деле, мне, как женщине, все мало и мало, меня приглашали как тренера и в Америку, и в разные страны, но я не хочу никуда из Казани уезжать, потому что мне здесь комфортно, это мой родной дом, и мне хочется делать именно Казань лучше в плане и для мусульман, и вообще для людей. Поэтому я полностью согласна.

Р.Н.: У меня есть друзья-москвичи, которые переехали в Казань из Москвы именно только ради того, чтобы жить на родине.

Д.Г.: Я сам в Амстердаме жил, в Цюрихе жил, в Алмате жил, в Питере жил - все равно тут оказался, вернулся домой в Казань.

Р.А.: Многие москвичи, кстати, вернулись сюда. Да, они прям хотят жить в Казани, не хотят жить в Москве.

Дж.М.: Относительно негатива, на самом деле, мне кажется, что надо всегда его высказывать, потому что это двигатель к изменениям. Если всегда сидеть в заведении, в котором попадаются стабильно волосы в тарелке, типа - а, ничего страшного, то оно так и будет всегда. А сели постоянно это проговаривать, на какой-то раз уже написать жалобу и добраться... Я не душный человек в этом плане, но, мне кажется, это все-таки двигательный процесс, а в Казани, откровенно говоря, сервис - он очень и очень плох. 

Р.Н.: Вот чем мы и занимаемся, кстати говоря, тоже критикуем, судимся. Сейчас у нас празднуется в Татарстане 1100-летие принятия ислама Волжской Булгарией, и вот седьмого июня у нас будет процесс в Верховном суде Республики Татарстан по иску прокуратуры о запрете переводов тафсир «Сахих аль-Бухари», «Булуг аль-Марам», то есть, это такие книги, которые... «Сахих аль-Бухари» - это вторая книга по значимости для мусульман. Поэтому критика есть, работа есть, но я всегда призываю действовать только исключительно в рамках закона. Мы должны быть грамотные, мы должны быть умные, всегда первые в своем деле, каждый профессионал. 

Р.Т.: Можно вопрос? У нас свобода слова есть, да, в Татарстане? А есть у нас свобода после слова?

Р.Н.: Есть последнее слово. 

А.М.: Руслан эфенди у нас был направляющий, он нам намекнул, что это последнее слово, но не последняя встреча. Я надеюсь, что очень хорошо посидели, вывод один - в Казань переезжайте, кто переехал - уже молодец. 

Фото на анонсе: @ Владимир Васильев / «Татар-Информ»