Участники:
- Константин Доброхотов, блогер
- Арслан Минвалеев, журналист, сооснователь проекта «Миллиард.Татар»
- Мальвина Петрова, начальник отдела рекламы и маркетинга в Чебоксарском театре оперы и балета
- Руслан Сайфутдинов, журналист, автор телеграм-канала «Провинцивиль»
- Рустем Шакиров, журналист, сооснователь проекта «Миллиард.Татар»
Арслан Минвалеев. Предлагаю сначала познакомиться. Мальвина, давайте начнем с вас.
Мальвина Петрова. Меня зовут Мальвина Петрова. Раньше я работала на национальном телевидении и радио, сейчас я начальник отдела рекламы и маркетинга в Чебоксарском театре оперы и балета.
Константин Доброхотов. Константин Доброхотов, чувашский блогер, веду национальный блог на родном языке в Инстаграм и в Тик-Ток.
А.М. Много у вас подписчиков?
К.Д. В Тик-Ток недавно перевалило за 100 тысяч, в Инстаграм - 38 тысяч. Блог уникален тем, что он полностью на родном языке. В Чувашии такого практически нет.
А.М. То есть вы номер один в Чувашии?
К.Д. Да, если говорить именно о чувашском направлении, о блогах на родном языке. И контент у меня в основном видео, а не фото, поскольку я сам видеограф.
Руслан Сайфутдинов. Руслан Сайфутдинов, журналист. Основная работа - газета, хобби - телеграм-канал.
Рустем Шакиров. У вас татарские имя и фамилия?
Р.С. Нет, у меня ингушско-чувашские корни. По отцу я ингуш, по матери чуваш. Родился в Самаре, рос в Чувашии.
Р.Ш. При этом вы, как мы уже услышали, говорите по-чувашски.
Р.С. Да, я рос в чувашской деревне. Если не вдаваться в различные теории по происхождению чувашского народа, а брать основную, то мы с Мальвиной как раз из той части Чувашии, где обосновались прямые потомки волжских булгар. Именно из этой этногруппы.
А.М. А как она называется?
Р.С. Средненизовые чуваши. Это треугольник Чебоксары-Канаш-Урмары. Весь чувашский народ вышел отсюда.
А.М. Чувашский хартленд.
Р.С. Ну да.
М.П. Мы, получается, ближайший район к Казани, почти на границе. То есть перебрались на другую сторону Волги и как раз на этой территории расселились. Оттуда пошли остальные.
Р.С. Практически все нынешние чуваши связаны с этим треугольником. На вашем предыдущем круглом столе говорили о том, что в Буинске и в Чувашии есть две деревни с одинаковым названием. Эти переселенцы как раз из этого треугольника.
М.П. У чувашей есть такая традиция, заложенная веками: если они переселяются, то сохраняют название деревни. Поэтому в Чувашии очень много деревень с одинаковыми названиями.
А.М. Коллеги, я объясню, почему мы захотели поговорить с вами. Мы стараемся наблюдать за тем, что происходит в соседних регионах, понимая, что это «зеркалит» и на нас. Условно, мы смотрим на Башкирию и видим, что с ней произошло, когда у нее отобрали «Башнефть». Беда с экономикой, идет выкачивание денег. У нас тоже остается последний бастион - «Татнефть», тут все понятно.
Р.С. Будете привыкать жить как мы, без бастионов.
А.М. Вот поэтому мы встречаемся со всеми, и внутренне мы понимаем, что мы слабы. Мы сильны в республике, сильны, пока у нас есть экономика. Но, допустим, башкиры - они сетевые, они реально живут сельскими общинами. Я так понимаю, чуваши тоже. А татары нет. Татары избалованы большими деньгами, и все функции здесь выполняет государство.
М.П. Я всегда с завистью смотрела на татар, поэтому сейчас немножко не понимаю. Может быть, я была далеко от реальности, но те проекты, которые татары делают... Вообще с идеологией у них все, мне казалось, стабильно.
А.М. Да, когда деньги есть, ты можешь запускать разные вещи.
М.П. Я просто представляла татар как такой могущественный народ, который знает, чего хочет и куда для этого идет. А сейчас, видимо, вижу другую сторону.
Р.С. Здесь нюанс: мы часто путаем татар и Татарстан.
А.М. Да, это разные вещи. Татарстан - это эффективная управленческая машина, реально эффективная, поэтому Татарстан поставляет кадры в Москву, в кучу других регионов, глава Мордовии — наш бывший министр экономики. То есть мы эффективны в эпоху путинской экономики госкапитализма. Мы умеем осваивать деньги, умеем освоить их так, чтобы после этого что-то осталось, чтобы проект был. Но как только финансовую подпорку уберешь, наверное, будет сложнее.
Р.Ш. Нет, ну дело все-таки не только в деньгах. Получается, тут залили деньгами и...
А.М. …нет-нет, не залили, татары просто придумали, как вытащить.
Р.Ш. Да, не только освоить, а именно вытащить. Этот талант у татар есть, они никогда не сидят с голой задницей, извините за выражение, всегда что-нибудь придумывается.
А.М. Тысячелетие придумали, Универсиаду придумали.
Р.Ш. Когда не было нефти... это ведь изначально земледельческий регион, который кормил пшеницей и другими злаками все Поволжье.
Р.С. Арслан, вы говорили, что у татар более государственное мышление.
А.М. Системное мышление, я бы сказал. Мы существуем в рамках системы.
Р.С. У чувашей такого нет. У чувашей больше… Есть такое выражение «хамриял», это значит мои — это вокруг меня, определенный круг. То есть я не воспринимаю всех своими. Вот которые в нашей деревне - они мои, с ними я буду кооперироваться, а с остальными не особо.
Если сравнивать, например, с Ингушетией... Когда там были митинги из-за передачи части территории Чечне, реально поднялся весь народ. В Чувашии это невозможно представить. Почему? Потому что народ более атомизированный. Вот эта часть не восстанет, если дело касается интересов другой части. Но если к нему придут - тогда он будет сопротивляться.
Кажется, в «Вечерней Казани» в начале 2000-х была статья «У границ чуваши ходят хмуро». Это по поводу строительства то ли свалки, то ли мусороперерабатывающего завода, он был как раз где-то на границе Татарстана и Чувашии. Это был чувашский проект. Здесь татарские деревни, здесь чувашские. Долго искали место, где расположить завод, в итоге выбрали на территории Чувашии, но ближе к татарской деревне. Но восстали только чуваши. Татары молчат, а эти бунтуют. И журналистка не понимала, почему так. Может быть, у вас просто сильнее все в систему загнали?
А.М. У нас больше феодализма. Деревня жестко контролируется главой.
Р.С. Именно. Вы попробуйте в деревне 700 подписей против собрать. 700!
А.М. То есть вся деревня была против?
Р.С. Ну, все, которые «вокруг», в своем кругу. Эта деревня была гораздо дальше от завода, чем татарская, но все равно бунтовала.
То есть в рамках всего народа вряд ли будут бунтовать, но если дело касается таких вот маленьких частей, там бунт будет.
М.П. «Моя хата с краю».
Р.С. Даже введение добровольности изучения языков у нас в республике прошло относительно спокойно. У вас система бунтовала сильнее.
А.М. А как у вас эта ситуация с языком разрешилась в итоге?
Р.С. Как везде. Это такая система - где один кирпичик вытащишь, дальше все повалится. Потому что взять, к примеру, татарскую организацию в Башкирии. Они, насколько я помню, выступали против изучения башкирского языка в школах.
А.М. Было такое, да. Но это было до 2017 года.
Р.С. Да, это было до 2017-го. Поэтому можно спокойно понять, когда русские говорят: давайте мы не будем учить чувашский, не будем в Татарстане учить татарский.
М.П. Здесь какая ситуация получилась: идея меньшинства взяла верх над идеей большинства, так? Кому-то не захотелось, и все. Или я неправильно понимаю?
К.Д. Ну кто-то жаловался.
М.П. У нас вот титульная нация, свыше 60 процентов населения - чуваши, и, тем не менее, очень спокойно и тихо это прошло, без каких-то митингов, бунтов и так далее.
Р.С. А потому что особо ничего не изменилось.
К.Д. Потому что чуваши такой скромный народ. Они обычно не жалуются. К примеру, мой старший сын в этом году пошел в первый класс. 30 учеников в первом классе, и только мы единственные выбрали родным языком чувашский, все остальные выбрали русский. Я начал что-то там говорить, пишу в родительском чате: неужели из всего класса, из 30 семей только мы чуваши? В любом случае должна быть половина. И нас начали уговаривать - все-таки лучше на русском детей обучать, чтобы не было акцента.
И я понял, что если хотя бы один родитель из всего класса скажет: зачем нам чувашский, давайте изучать русский, чтобы ребенок был лучше образован, - все промолчат.
А.М. У нас похожая ситуация. До 2017 года татары воевали против татарского языка. У нас в классе была группа мамочек-татарок, которые просто рвали всех.
Р.Ш. Их можно понять в том смысле, что методики были очень плохие, и эти мамочки и их дети мучились с домашними заданиями.
М.П. Аналогично. Но тогда это должно было быть не против изучения чувашского языка, нужно было просто выработать методику, выпустить книжку, которая была бы доступной для всех. Но взять и остановить, как с «Чувашкино» сейчас произошло, можно, легко и просто. А вы попробуйте найти решение. Да, заморочек будет больше, да, нужно побольше сил вложить.
А.М. Ну, помимо нашего внутреннего фактора татар и чувашей, которые перегнули, там же есть и воля федерального центра, которому это не нужно. Я так понимаю, развитие национальных языков было фишкой Советского Союза, который создавал национальные школы прямо для каждого народа. Потом Китай это даже копировал. Но мы видим, что Китай сделал с уйгурами, и Москва, я так понимаю, тоже решила пойти по пути унификации регионов.
Но вернемся к ужасным методикам преподавания национальных языков.
М.П. У нас сейчас вышли новые книжки.
А.М. То есть у вас сейчас хорошие новые книги? У нас учебники по татарскому были просто переложенными вузовскими учебниками, мы изучали грамматику.
М.П. У вас тоже есть книжка - «Сәлам» называется. У нас есть наподобие этого книга «Кала-ха» («Скажи-ка») Александра Блинова. Сейчас на ее основе уже вышел новый выпуск.
А.М. А что у вас сейчас с языком? Чувашский язык - насколько он присутствует, во-первых, в повседневной, в городской жизни, или чуваши все-таки больше сельский народ, поэтому язык благодаря этому сохраняется? И во-вторых, насколько новые методики смогли заменить, по сути, запрет на преподавание национальных языков в школе?
М.П. Сейчас мы национальный язык изучаем как иностранный, мне кажется. Я помню, я сама изучала немецкий язык...
А.М. У вас один час в неделю?
М.П. Да, вроде бы.
А.М. За один час никакой язык не выучишь.
М.П. Культура родного края есть, один родной язык...
К.Д. Все изучается на русском.
М.П. Продолжая тему которую поднял Костя, о том, что из 30 детей только его ребенок выбрал чувашский. С этим мы сталкиваемся, понятно, но здесь, получается, Москва спустила это все на регионы, а регионы сказали - все решает школа. Получилось так.
К.Д. Ответственность с себя сняли, и все.
М.П. Да, ответственность просто переходила по иерархии и дошла в итоге до администрации школы. В моей школе, например, сказали: давайте все-таки не будем забывать, что чувашский у нас родной, давайте выберем его как родной. Да, там пара мамочек начали возмущаться, потом я поняла, что эти мамочки чувашки и, как и в вашем случае, они не хотят проблем и заморочек - давайте-ка лучше все перейдем на русский. И я быстро поставила всех на место, сказала: мой ребенок будет изучать чувашский. - «О, давайте, мой тоже», «Я тоже хочу», «А что, не помешает», и так далее. Я говорю: «Давайте и английский отменим тогда, и немецкий, китайский, французский. Давайте все отменим, будем изучать только один язык». - «Нет, как же, это нужно!». Ну давайте тогда вместе, вкупе все это выучим. И все. Решили это на классном часе.
То есть это зависит от администрации - раз, и во-вторых, с себя, как родителей, ответственность, конечно, тоже снимать не надо. Просто должна появиться какая-то личность, которая аргументированно даст ответ, почему это нужно сделать. Мы же должны понимать, где мы живем и для чего мы живем.
А.М. А много у вас таких пассионариев, по вашим наблюдениям?
М.П. Ну, наверное, это те, кто относится к интеллигенции...
А.М. То есть немного.
М.П. Да, тех, которые готовы отстоять свою позицию и понимают, для чего, немного.
А.М. Константин, вы работаете с новыми платформами, с социальными сетями. Реально есть спрос на контент на национальных языках?
К.Д. Спрос есть. Когда я начинал два года назад, и в Инстаграм, и в ТикТок практически не было контента на родном языке. Хорошего, качественного контента. Я как-то еще в школе писал стихи на родном языке, такая была у меня любовь к родному языку и культуре. Потом, когда переехал в город, это у меня на время пропало. Но после чувашского форума, который создал Александр Блинов, у меня...
А.М. …а кто такой Александр Блинов?
М.П. Вам нужно познакомиться с этим человеком, это просто человек-космос. Он выполняет функции целого министерства - и книжки выпускает, и лекции проводит, и встречи с учеными, и ликбезы с родителями, что-то похожее на школьные лагеря - детки с родителями, только школа и администрация здесь уже не при чем. Люди по своей инициативе даже приезжают из-за границы.
К.Д. И вот после этого у меня родилась идея вести блог на родном языке. Открыл я его почти два года назад, 1 января 2020 года. Выложил первое чувашское видео, и сразу пошли комментарии, много просмотров, сразу начали подписываться. Почему? Потому что это уникальная ниша, нет конкуренции, можно сказать.
М.П. У людей на тот момент уже возникла потребность, поэтому все пошло.
К.Д. В Чувашии, конечно, есть блогеры, но практически все ведут свои блоги на русском языке. Ну это понятно, для рекламодателей это интереснее.
А.М. А у вас есть реклама? Рекламодатели обращаются?
К.Д. Реклама есть, делаем ее на родном языке. Но ее не так много, как у русскоязычных блогеров.
А.М. Это на самом деле уникальная возможность достучаться. У вас ведь стотысячник. У нас, допустим, «Билайн» рекламу на татарском давал, какие-то федералы время от времени играются с этим.
К.Д. В Чувашии есть национальное телевидение, национальное радио, но молодежь в основном сидит в соцсетях. И я начал продвигать родной язык, культуру, начал снимать, выезжать в районы. Именно деревенский контент начал снимать, потому что в Чувашии это, как правило, сельское население. Такой контент очень хорошо заходил и сейчас заходит и в ТикТоке, и в Инстаграм. Много просмотров, подписчиков, и это естественный прирост, я не вкладывал денег в набор подписчиков.
М.П. Я приведу еще одну причину, почему он быстро зашел. Я сама работала на национальном телевидении, национальном радио. Это круглосуточное национальное телевидение, а контент на чувашском был процентов 30 максимум. Остальное либо на русском, либо в переводе. Закачивали какие-то допотопные фильмы, спектакли, которые крутили по 10-15 раз, концерты, которые уже смотреть не хочется. Я, как журналист, общалась непосредственно с людьми, и они говорили: а расскажите нам про это. И так хочется выехать, снять проблему, снять деревню, чем живут бабушки-дедушки, почему там проблемы с языком, и так далее. Но некогда, ресурсов нет, сидят пять человек в штате, которые должны рассказать - сегодня глава был там, министр был там, другой министр был сям, вот и все.
Кто-то же должен был эту нишу заполнить, поэтому у Кости хорошо пошло.
А.М. А есть кто-то еще, кто делает контент на национальных языках?
К.Д. Сейчас потихоньку появляются.
А.М. То есть вы потянули за собой?
К.Д. Да, пошла такая тенденция, что люди видят: ага, видео заходит, просмотры набираются. Как бы челлендж запустился. Если брать ТикТок, например, два года назад там вообще не было чувашского контента. А сейчас, если чуваш открывает ТикТок, то алгоритмы сразу выводят в ленте чувашские видео. Вот я листаю, допустим, и каждый раз сталкиваюсь с новыми личностями, которые что-то снимают на чувашском.
Я изначально об этом думал, передо мной стояла цель: популяризировать язык среди молодежи, хотя бы в пространстве ТикТока и Инстаграм. И за эти два года какой-то прогресс, наверное, все-таки есть. Если сравнивать с тем, что было два года назад, то, по крайней мере в соцсетях появился чувашский язык. Есть статьи, есть видео и есть люди, которые этим заинтересовались и что-то ведут.
А.М. А какого характера контент? Что интересно, что лучше всего заходит?
К.Д. Лучше всего заходят простые видео. Например, люди в сельской местности сажают картошку. Видео, как правило, короткие, на несколько минут, и простые, без какого-то сложного монтажа. Просто какой-то контент, снятый на телефон, под чувашскую музыку. Такой контент заходит лучше, чем крутой смонтированный ролик на 15-20 минут, с приветствием и т.д. Такие, наоборот, набирают меньше просмотров.
Р.Ш. А вы все чувашский язык выучили, потому что родились и жили в деревнях?
Все. Да.
Р.Ш. То есть если бы вы родились в Чебоксарах, этого бы не было? И слышна ли чувашская речь в Чебоксарах?
М.П. Сейчас, мне кажется, с этим стало проще. Я сама заканчивала Чувашский национальный лицей, который закрыли в 2011-2012 году. Это был один-единственный лицей для детей из деревни, с тремя направлениями - физмат, филология (я была филолог) и музыкальное.
А.М. Преподавание было полностью на чувашском?
М.П. Нет, не полностью. Но на филологическом отделении был больший акцент на родной язык, на родную культуру и так далее, у музыкантов свое, понятное дело. Но это был единственный лицей, где деревенских деток специально собирали, они там жили. Эффект олимпийской деревни.
А.М. Как гимназия имени Рами Гарипова в Уфе.
М.П. Все это прошло, сейчас я уже мама троих детей, и радуюсь, когда вижу мальчишек 15 или 18 лет, которые проходят мимо по улице, и я точно определяю: батыревский или Шемурша. А сейчас уже и другие районы подтягиваются - свободно говорят на родном языке. Вот это меня радует.
А.М. Это переехавшие в Чебоксары?
М.П. Да-да. Сейчас больше деревни русеют, а город, наоборот…
Р.Ш. ...становится более сознательным.
М.П. Да.
Р.Ш. То есть и в транспорте можно услышать чувашскую речь, так?
М.П. Да.
Р.С. Не то что можно услышать, там не будет такого, что не услышишь чувашскую речь.
М.П. Сейчас это уже норма.
Р.С. В Чебоксарах намного больше, чем в Казани.
М.П. Я когда в этом лицее училась, как раз слышала - о, эта девочка, наверное, из деревни приехала. То есть говорить на своем языке - это было как бы «выйти за рамки». А сейчас нет, это нормально.
Р.С. Просто есть такой нюанс: в Казани на татарском больше всяких вывесок, музыки и т.д.
М.П. А сейчас и у нас это стало модным.
Р.С. В Чебоксарах надписей на чувашском меньше, музыки меньше, но на чувашском языке больше разговаривают. Ну, просто там чувашей банально больше.
К.Д. Да и вообще, почему в деревнях детей сразу обучают на русском? Потому что родители думают: для молодежи в деревне все равно не будет работы, она по-любому переедет в город, поэтому лучше с детства изучать русский, он понадобится.
Вот вам мой пример. У меня двое детей. Когда родился первенец, мы еще жили в деревне. И когда встал вопрос, на каком языке его обучать, я, конечно, сказал - на чувашском. Но мои же родители были против, говорили: «Зачем? Вы же в городе будете жить. Когда он пойдет в садик, как он будет других детей понимать?»
М.П. Да, это стереотип старшего поколения, который было трудно сломать.
К.Д. Да. И у них еще, наверное, сохранился тот стереотип, что когда чуваш приезжает в город, над ним насмехаются. И вот это, как бы это назвать... ущемление, что ли, у них осталось.
И в это время меня забрали в армию. Я приезжаю из армии и вижу, что сын уже общается на русском. То есть за год, пока я отсутствовал, они все-таки решили обучать его на русском. А сейчас, когда я уже начал заниматься этим вопросом, начал вести блог, я, конечно, стараюсь дать детям именно чувашский язык.
М.П. Знакомая ситуация. Мы сейчас возвращаем своих детей к себе. Я участвовала в проходившем здесь, в Казани, фестивале тюркской молодежи. И я была просто ошарашена тогда - там и узбеки, и татары, и все тюркские народы, и у всех свои национальные имена! Только у меня было имя не национальное и не русское, просто необычное, так скажем. И у меня такой был ступор - я же ваша, но никак не могу…. Завидовала им. Завидовала тому, что в их республиках это нормально, что дают национальные имена.
А когда я назвала своих детей Пинерби, Азамат и Савирда - меня тоже отговаривали: да зачем тебе это нужно, как к ним в садике будут относиться и т.д. Ну мозги на месте, руки-ноги на месте, за себя может постоять - значит, смогут. Татары могут, башкиры могут — что, мы не можем? К ним на данный момент вопросов нет. В школе учатся, в садике учатся, дай бог, в вузе тоже так будет. Да, это был определенный риск, но своим примером я показала, что на самом-то деле риска нет. Стараемся больше пропагандировать это.
К.Д. Если бы я пораньше познакомился с Мальвиной, я бы тоже дал своим детям чувашские имена. Третьего ребенка обязательно назову чувашским именем.
М.П. А почему у меня так было? Потому что у меня был пример. У нас есть Николай Михайлович Балтаев, известный ювелир, художник. Его детки учились в том же национальном лицее, и сейчас в Чехии самые красивые медали печатают детки из Чувашии. Они считаются самыми крутыми модельерами, делают эскизы. Он послужил для меня примером, его сыновей зовут Аттила и Азамат. У них там тоже, как и у меня в 2012 году, была чувашская свадьба. Я же в национальном лицее училась, нам там пророчили - вы необычные, вы особенные, за вами все пойдут, давайте подтягивать народ. Мы же в это верили! И у меня были примеры, я думаю - все, выйду замуж в чувашском платье, муж тоже будет в чувашской одежде, детки будут с чувашскими именами. На тот момент это была как бы фантазия, но я это сделала.
И потом начала видеть во Вконтакте, что молодежь подтягивается. В этом и в прошлом году сколько молодежи зарегистрировали брак в чувашском национальном стиле! Я рада, значит, мы идем в правильном направлении. Пусть не в полностью правильном, пусть где-то что-то… Сейчас говорят - глобализация, оптимизация, да, это раздавливает своими колесами все границы и так далее, но, с другой стороны, в этом есть и маленький плюсик. Мы стали более раскрепощенными. Если нам не позволяет телевидение или радио, если мы находимся в каком-то заточении - у меня есть свой аккаунт, что хочу, то и выкладываю. Нравится - подписывайтесь, не нравится - ну и пожалуйста.
А.М. По сути, вы рассказали про новую модель жизни. Вы рассказали про круглосуточное чувашское телевидение, которое может производить любой человек.
М.П. Да, любой может это сделать сейчас независимо.
А.М. И у нас есть ситуация с чувашским кино, которое в ближайшее время, видимо, прекратит самостоятельное существование. Почему у них не получилось, и что надо сделать, чтобы получилось? Это же все равно национальное, все равно там люди, переживающие за национальные вещи. Что надо сделать, чтобы они, как вы, встроились в новое время?
М.П. Мне кажется, там должен быть руководителем человек, который идет в ногу со временем и понимает, что нужно делать. Конкретно понимать, что нужно делать - к концу этого года, к следующему году, распланировать все конкретно. А так, в неведении распыляться, когда твоего сотрудника берут на какой-то сюжет, распыляться на первое-второе-третье - конечно, они свою основную задачу не смогут выполнить. Есть учреждение - есть предназначение, так ведь должно быть?
Р.С. Сейчас давайте уже исходить из того факта, что «Чувашкино» в нынешнем виде больше не будет. Оно войдет в НТРК, это аналог вашего ТНВ. а весь архив будет в ведении министерства культуры. У них очень богатый видеоархив. То есть тупо разделят организацию на две части. Мне кажется, это хорошо. Снимать - это одно, а заниматься сохранностью километров этих пленок - это другая ситуация.
М.П. Хорошо, если все, что ни делается, к лучшему. Разделили, отдали НТРК - ладно. Но это только начало. Теперь надо следить за тем, что будет.
Р.С. Потому что этот вариант возник экстренно, к нему не готовились.
М.П. Кто знает, может, через 10 лет там на самом деле будут снимать крутые фильмы, это разрастется и даже будет актуальнее, чем само национальное телевидение, которое их приютило. Возможно. Но это если идут именно с таким взглядом. А а не так, чтобы отложили и забыли. То есть это покажет только время, судить сейчас рановато.
Р.С. Мне, как обывателю, - я в системе «Чувашкино» не был, особо с ними не общался, только наблюдал со стороны, но мне кажется, что это крайне неэффективная организация, от которой для народа нет толку, в принципе.
М.П. С коммерческой точки зрения?
Р.С. Нет, я не про деньги, в бухгалтерию не лезу. Вот назовите мне хотя бы пять фильмов, которые они сняли. Ты знаешь, Мальвина? А ведь ты вся в чувашской тематике. Мы знаем более-менее один фильм, «История великого народа».
М.П. А разбирались, почему «Чувашкино» само не готовило контент, а приходили москвичи и снимали его для них?
Р.С. На это должен был ответить, скорее всего, человек, который исполнял обязанности руководителя «Чувашкино», Олег Цыпленков.
М.П. Есть учреждение, но другие приходят делать за них работу. Почему с ними заключали контракт, когда это нужно было сделать здесь? Вот в этом покопались? Никто не копался. Эффекта нет - и убрали. А нужен был планомерный подход.
Р.С. Обвинения в адрес «Чувашкино» были больше именно идеологические - где ваши фильмы? И финансовые - где деньги, которые мы вам давали? По-моему, ни на первый, ни на второй вопрос ответов не получили.
Р.Ш. Эти обвинения с чьей стороны? Минкульта?
Р.С. Эти претензии им высказали уже на встрече с главой республики. Потому что дошло до уровня главы, когда именно он должен был ответить - да или нет. Потому что «Чувашкино» хотели реорганизовать, но, насколько я знаю, первоначально планировали оставить его в ведении министерства культуры, либо с кем-то соединить. Но творческая интеллигенция начала бунтовать в соцсетях, там очень активно это поднялось - «Чувашкино» закрывают, вековая история, во времена Сталина тоже закрывали, и вот теперь закрывают!», - ну я утрирую. Этот крик дошел до главы республики, то есть он уже выступил как третейский судья. Буквально в один день эта история возникла, и на следующий день глава республики с ними встретился.
А.М. Может быть, национальное кино в принципе не прибыльное и малоэффективное?
Р.С. И откуда-то из-за Урала сейчас послышался смех: национальное кино - это не интересно и не прибыльно.
А.М. Ну там тоже не Голливуд, тоже только по пальцам...
Р.С. Они подняли бренд.
А.М. Они бренд создали, но реально же есть соцсети... Ну мы не можем смотреть часовые фильмы, если это не Голливуд, если это не «Дюна», куда забухана куча денег. Мы можем смотреть полминуты. У нас столько информации, что если видео на 30 секунд и на второй секунде мне неинтересно, я пролистываю дальше.
Поэтому, может быть, ушло это время, может, это не вина «Чувашкино»? Полотна Эйзенштейна, может, и не нужны национальному кино? Никто же не пишет сейчас «Калевалу», и «Сагу о Форсайтах» тоже никто не создает. На Западе на английском, понятно, создают, но, может, мы не можем себе это позволить? Малые народы не могут позволить себе снимать эпические полотна.
Р.С. А может, другую тактику выбрать? Фильмы оставляем, но они не приоритет, то есть специально под фильмы организацию держать не будем. Пусть она будет периодически снимать, но параллельно будет заниматься другими делами.
А.М. Может быть. Может, один фильм в год сделать, но такой, чтобы не стыдно было.
Р.С. Чтобы потом «Чувашкино» не козыряло - у нас столько-то фильмов, на всех фестивалях мы победители и так далее. Пусть они лучше один фильм покажут, и вот его будет знать весь народ.
А.М. Может, Константин ситком снимет или инстаграм-сериал?
М.П. Дешевле обойдется, хотите сказать?
А.М. Нет, его больше посмотрят.
Р.С. Костя для сохранения чувашского видео сделал гораздо больше, чем «Чувашкино». Время нынешнего «Чувашкино» прошло.
А.М. Это естественный процесс?
М.П. Да.
Р.С. Да. И зачем искусственно сохранять то, что вообще прошло?
Продолжение следует
