«Нет ощущения единства в обществе»
- А по какому принципу отбирали героев?
Э.Н. На кого душа откликается. Люди добрые, но вместе с тем и не подхалимы. В чем-то успешные, конечно же. Нормальные, благополучные, приятные люди.
Не было такого что у нас была цель снять любой ценой самых-самых известных лишь бы протолкнуть наш фильм. У нас есть такие герои, которых в комментариях назвали «ноунеймы». Но оно так и есть. Мы и сами такие.
- Пять положительных качеств современного татарина?
Э.Н. Гибкость. Доброта. Оптимизм. Может даже что-то глубже. Татарская нация они не просто смотрят на все позитивно, они и действуют в этом направлении. В любой ситуации пытаются найти то, что они смогут сделать позитивного и преуспеть. Подойдет слово предприимчивость. И конечно же гостеприимство.
— Это, наверное, больше про деревенских?
Э.Н. И про городских тоже. Может быть, только нам так повезло.
- А какие три проблемы можете выделить у татар сейчас?
Э.Н. Не хочется отвечать стереотипами, типа языка.
А.К. Сложно ответить.
Э.Н. Нет ощущения единства в обществе.
А.К. Мы сейчас ведем переговоры с дагестанцами, казахами, чеченцами, узбеками. И мы видим, что у других народов иначе. Когда мы рассказываем о нашем фильме, что мы хотим рассказать об их народе они очень радушно это воспринимают.
Э.Н. И это не просто отзывчивость. Это ощущение единства народа. Они с радостью вписываются в наши проекты не из-за доброты, а потому что это про их народ.
А.К. Мы одному татарину писали, он блогер. Он каждый день снимает видео про татар. «Супертатарский» парень. А когда мы к нему обратились, он спросил сколько мы ему заплатим.
Мы снимаем фильм на ту же самую тему, на которую он каждый день выкладывает видео. Зачем нам еще платить? Плюс, он видит, что мы не богатые и понимает, что мы не можем платить. Например, Данису Зарипову, капитану «Ак Барса» напишем, попросим интервью – он в ту же неделю нам его дает, а тут какой-то блогер хочет, чтобы мы ему заплатили.
Были те, кто просто отказался, другие отнеслись к этому несерьезно. Это конечно неприятно. Но были и те, кто были рады поучаствовать в нашем фильме.
Э.Н. Это в особенности относится к тем, кто находится за пределами Татарстана. У нас была короткая запись олимпийской чемпионки. Она сделала небольшую запись с фразой: «Татарский народ — это мой народ и почему я его люблю». И мы также хотели попросить многих известных татар сделать такую запись. Буквально 30 секунд. Мы объяснили, что на этом фильме мы не заработаем, что это просто социальный фильм.
Понятно, что для них мы, возможно, никто. Но мы объяснили, что фильм про дух народа и мы никакого участия не увидели в ответ. Кому – то нужно было заплатить, либо мы наталкивались на менеджеров, которые очень долго нас морозили, а потом просто исчезали. Мы месяцами ждали ответа. Но это относится и к тем, кто был за пределами Татарстана.
- То есть разобщенность? Что еще можно назвать?
Э.Н. Не то, чтобы разобщенность. Просто нет чувства единства народа. Как будто бы он сейчас воссоздается, но на данный момент он как будто утерян.
Вообще говорить о проблемах мне очень сложно, потому что я горжусь Татарстаном.
А.К. Иногда возникало чувство что с нами игрались. Не могли четко отказать. Просто если бы мы были крутыми, то нам бы давали интервью, а поскольку мы обычные – то татарский народ спикеру не интересен.
Если бы этот фильм снимал известный блогер, то те, к кому мы обращались сразу бы такими татарами назвались! Гордились бы своей республикой, хотели бы в проекте участвовать по максимуму. А если ситуация как у нас, не очень повезло с раскруткой, они через «не хочу». Наигранная любовь была. Если выгодно – покажу свою любовь, если нет – до свидания.
Э.Н. Это не только про татарский народ. Мы говорим о некоторых артистах. У них есть эта жилка.
Из проблем также стоит назвать проблему с языком. Она действительно есть, ее нельзя умолчать.
«Язык уходит, но такие тенденции общества»
- А вы рассматривали проблему смешанных браков?
Э.Н. Мы рассматривали ее в фильме. Она называется «проблемой» в широком смысле слова. В узком смысле слова лично я это не считаю проблемой. И наши герои разделились: кто-то считает это проблемой, а кто-то нет. Это личный выбор каждого.
И в этом плане мне нравится Татарстан с его современными умеренными взглядами.
А.К. Старшее поколение смешанные браки конечно не одобряют. А молодые участники совсем не против такого. И такая же тема с языком. Взрослые говорят, что нужно изменять татарский язык, а молодые придерживаются другого мнения.
Э.Н. И то, так говорят не все. Мне понравилось, как говорил у нас Донат. Он говорил, что язык меняется. Не получится зафиксироваться на старотатарском, например, и будем с ним жить до конца. Он привел пример – «Тикток» не перевести ни на какой язык мира.
Да, язык уходит, но такие тенденции общества. Но это мое мнение. На эту проблему можно по-разному посмотреть. Поэтому да, это проблема, но если бы она стояла остро, то общество бы решило эту проблему. Если ее общество решает частично, то это значит, что проблема затрагивает только часть общества.
- А может просто происходит разрыв? В Советском Союзе татарский язык поддерживался благодаря школе. Сейчас произошел отказ от языка в школе…
Э.Н. Вернусь к словам Доната, с языком какая ситуация: заставляют учить и учат – это разные вещи. Я понимаю, что детей сложно так вдохновить чтобы они сами сидели и татарские книги читали.
- Но русский язык заставляют учить. Ребенок приезжает из татарской деревни, он же должен выучить язык. Сколько таких историй – ученый приехал из условного Кукморского района, не знал ничего, год сидел читал, учил…
Э.Н. Согласна. Но в этом смысле ребенок замотивирован учить язык. Потому что, когда он приезжает в город, он видит, что все говорят на русском. Если он приедет, например, в Японию, где все будут говорить на японском, и он будет замотивирован учить этот язык.
Тут вопрос не «заставления». Мы же помним наши уроки татарского языка в школе? Я говорю не про все школы, а только про те, с которыми я сталкивалась. Это были либо уроки, где ученики отдыхают и бездельничают, либо «Ой, татарский, а лучше бы что-нибудь другое».
Это были не те уроки, которые вдохновляли и мотивировали. После них не выбегали счастливые дети, говорящие в коридорах на татарском.
Тут вопрос того, что в обществе не говорят на татарском языке и нет мотивации учить его.
А.К. Люди видят куда им самим надо идти. И как бы их не направлять, все равно они будут идти по пути, который кажется им самым удобным. Я ведь тоже приехал и говорю на русском языке. И хочу, чтобы мои дети знали русский.
Например, вырос татарин, и он понимает, что татарский язык – это круто. Но он хочет развиваться, открыть бизнес, едет за этим в Москву, а там нужен русский язык. Спрос на русский язык больше, чем на татарский.
Донат также объяснял, что они разработали старо-татарские буквы. Он рассказывал, что в Болгаре была совершенно другая письменность, и язык был совсем другой. И в XV веке язык был другой. А сейчас он снова изменился.
И Донат задает вопрос: «Как мы будем сохранять язык, который не является изначальным, первозданным?». Он уверен, что изменения в обществе будут, этого не избежать.
Сейчас татарский язык смешивается с русским, и это всех бесит. А если представить, что не Москва столица России, а Пекин. И общим языком был бы китайский. И татарский язык смешивался бы с китайским. Этого не избежать – если необходимость возникает, туда язык и идет.
Э.Н. Кстати, хорошее замечание. Я, когда готовилась к нашему проекту, смотрела интервью с детьми, семьи которых стараются сохранить язык хотя бы внутри семьи, но они живут в разных странах мира. И у детей из Австралии, половина языка — это английский, а половина татарский, у детей из Японии половина на японском, половина на татарском.
«Мы молились, чтобы за месяц у нас было хотя бы 50 тыс. просмотров»
- На какую аудиторию нацелен ваш фильм?
А.К. На все. Мы хотели охватить все возрастные группы, но в основном фильм просмотрело взрослое поколение. Но это хорошо.
Также скажу, мы не удаляем комментарии вообще. Даже самые дурацкие. И видно, что наш фильм смотрели и 20-летние ребята. А может и моложе.
Э.Н. Мы даже удивились тому, какого качества были комментарии. Да, это не всегда были позитивные комментарии, но чувствовалось, что люди образованные и думающие их пишут. Вообще, формат нашего проекта подразумевает необходимость интеллекта и некого духовного развития. Когда люди думают не только о себе, как о единице, а думают шире – о своем народе.
Перед человеком стоит выбор – посмотреть что-то развлекательное или посмотреть то, во что надо включится, подумать и переживать.
И говорю про себя – я довольна аудиторией. Мы думали, что охват будет шире, в плане того, что фильм будут смотреть люди с 13 лет и до совсем преклонного возраста. И мы видим, что средняя аудитория 25-55.
- На данный момент количество просмотров перевалило за 72 тыс. Вы рассчитывали на такое количество просмотров, или прогнозировали больше или меньше?
А.К. Мы молились, чтобы за месяц у нас было хотя бы 50 тыс. просмотров. А у нас за 6 дней получился такой результат. Из наших гостей всего 5 или 6 человек репостнули. И это были не звезды, а обычные наши герои. Обычные люди как мы.
Э.Н. Мы чувствуем, что какое-то сарафанное радио включилось. Ко мне и в университете подходили 2 человека и сказали, что смотрели наш фильм. Это приятно. Значит как-то они его увидели.
Когда мы начинали снимать фильм, мы обратились к Дамиру Исхакову, мы были с ним незнакомы, ему тоже нужно отдать должное, мы просто позвонили ему и сказали, что хотели бы взять у него интервью, и что мы хотим опираться на его мнение как на базовое в исторической сфере. Он сказал, что вообще без проблем поможет нам.
У нас с ним установились хорошие взаимоотношения. И он посоветовал нам обратиться к одному его товарищу, который работает на телевидении, может с ним что-то получится как-то посотрудничать. Мы звоним этому человеку, а оказывается он наш фильм уже смотрел.
В принципе мы от многих слышим, что они наш фильм уже смотрели. И чувствуется что смотрит та аудитория – интеллектуальная, из разных сфер.
А.К. У меня подруга работает в ресторане и рассказывает: «Я сейчас шла за клиентами и у них на руках телефон, и они смотрят твой фильм»!
Э.Н. Смотрят, не отрываются.
- Вы хотите показать свой фильм на телевидении?
Э.Н. О нас уже снимали репортаж на ТНВ. Тогда снимали нас на заключительном собрании представителей народа. Они сказали связаться с ними, когда фильм выйдет.
Мы связались, и предлагаем его к просмотру. В итоге сказали, что хотят показать его, но проблема в том, что фильм большой. И поэтому сейчас немного процесс встал. Но мы благодарны что они действительно хотят показать наш фильм, а не просто бросили стандартное «мы подумаем».
А.К. Но скоро должны показать.
Э.Н. Да, надеемся на это. Это тоже будет определенный знак качества.
- Сколько человек у вас было в команде? Вы ведь не вдвоем работали.
А.К. Они не команда. Люди на нас работали.
Э.Н. Наемные работники.
А.К. А в команде нас именно двое. Больше никто не работал за идею. Всем приходилось платить.
Э.Н. Проект закончился – исчезли.
«Мы не профессионалы, но очень горим этим делом и сделали максимум, который могли»
- Как вы считаете, есть ли необходимость для фильма написать субтитры на английском или других языках?
А.К. Мы должны были это сделать, но не успели из-за того, что наш оператор немного затянул работу. Мы очень торопились и поэтому выпустили его второпях.
Но мы правда хотели сделать субтитры. Сначала на татарском, потом на английском. Но не успели ни того, ни другого.
Э.Н. Мы долго держались за идею субтитров. Думали, как это сделать. Может там, где сложно понять, когда наш герой говорит на татарском, вставить туда русские субтитры. Поскольку наш фильм смотрит вся страна, соответственно мы не можем выпускать фильм только на татарском.
Но мы хотели вставить татарские субтитры чтобы подчеркнуть. Мы даже думали, что в каждом регионе будем делать субтитры на их языке.
Потом нам многие предлагали сделать субтитры на английском, уверяя что это будут смотреть везде. Но, к сожалению, мы не успели это сделать, да и финансы у нас были ограничены. У нас денег не хватило даже нормальную рекламу сделать. (Смеется)
А.К. Эльмира занималась всеми текстами проекта и были бы деньги, быстрее бы сделали. И меньше было бы проблем.
Э.Н. Но весь сценарий прорабатывал Ари. Как все построено, как идут все эти чередования интервью и исторической части.
Я хочу сказать, что, в частности, в этом секрет успеха нашего фильма. Он огромный, но многие говорят, что он смотрится на одном дыхании.
А.К. Мы сделали так, потому что усталость появляется, когда долго идет одна тема.
Э.Н. Мы вообще не профессионалы, но очень горим этим делом и сделали максимум, который могли, с учетом ограничений финансовых и человеческих. Мы предполагаем, что от фильма к фильму, не только из-за финансов, но и из-за опыта у нас результаты будут лучше и лучше.
«Я хочу, чтобы ребята на улице говорили, что их любимые герои не человек-паук или Бэтмен, а Кул Шариф»
- А что каждый из вас вынес из работы над фильмом?
Э.Н. О народе я вынесла очень много. Этот проект дал очень много знакомств. И не полезных, а именно добрых знакомств.
Я интроверт и многое держу в себе. А благодаря этому проекту я стала ближе к людям, и поняла, что людям есть что рассказать если их спросить. И это самое полезное что я узнала.
Так же я осознала ту большую ответственность за фильм, и за то, что мы покажем. Мы между собой об этом не говорим, но мы знаем ошибки своего фильма, мы знаем, что было не до показано.
А.К. Запуск фильма для меня был лучше любого праздника. Я кайфую от комментариев и от отзывов людей. Потому что пусть и маленькая, но работа для всего народа. Я надеюсь, что, хотя бы в одном человеке проснется патриотизм и любовь. Он больше узнает о своем народе.
Я хочу, чтобы ребята на улице говорили, что их любимые герои не человек-паук или Бэтмен, а Кул Шариф.
Или как булгары нанесли первое поражение Чингисхану. Это же тоже гордость, это великий момент. И о таких вещах многие татары не знают. И я надеюсь, что благодаря нашему фильму татары узнали об этих важных исторических моментах.
Э.Н. По комментариям удивило насколько людям оказывается не все равно. Комментариев много, и они большие, люди развернуто пишут, и видно, что татарам не все равно. И понятно, что татары они же не только в Татарстане. Нам и крымские татары пишут, и астраханские, и сибирские.
Очень много казахов пишет! Потому что это очень близкий народ. Мы увидели, что люди открыты для этого, люди хотят видеть фильмы про народ. Есть в обществе определенный запрос на такие фильмы, хотя думали, что это уже старомодно и ничего у нас не получится.
Ильгизар Вахитов
Фото: Рамиль Гали
