Афанасий Щапов: Бунты XVII - XVIII веков и просвещение

По лесам и болотам

Неужели природа в самом деле мачеха ему? А прочитайте летописи, исторические акты до 18 века, – кто устроил, основал, заселил, обработал русскую землю из-под лесов и болот? Кто, как не селения общины? Послушайте целые века, начиная от IX и до XVIII века, акты исторические и юридические почти на каждой странице говорит о неутомимой, богатырской, страдальческой работе русского сельского народа, о движении его на все четыре стороны сквозь леса дремучие, болота и мхи непроходимые с своими заветными спутниками – топором, косой, сохой и бороной. Акты юридические о том только почти и говорят: куда ходили топор, коса и соха, или где крестьяне посажали поставляли починки на лесах, разрабатывали своей… ивой страдной, так называемые, страдамые леса, деревни. 

Итак, как колонизация, культура, обстройка русской земли почти до конца XVII века и особенно до XVI века имели единичный, починочный характер, среди непочатых лесов и пустошей, то в актах, то в писцовых книгах отметились даже имена всех первых основателей, строителей нашей обширной сельской Руси, отметились в названии сёл. Деревень и починков. Раскройте любую писцовую книгу – она вся испещрена именами этих строителей починков и деревень, напр. Деревню Иваново посажал на лесу Сидорко Иван и.т.д.

Дорога не в университет, а в царский кабак

Самые города основаны, построены большей частью крестьянами. Кому известно так называемое городовое дело, это тяжёлая повинность, лежавшая на крестьянах наших в 16, 17 и 18 столетиях? И эти-то строители, деятели и хранители России в награду за свою вековую страдальческую, богатырскую работу обречены были на злую неволю – крепостное состояние (по исключительной вольности, привилегированности дворянства в XVIII столетии, за которое теперь они тяжело платятся, обожжённые тяжёлым жестоким тяглом, несоразмерно с другими сословиями обременённые рекрутчиной, осуждены на вечную тяжёлую работу зимой по дорогам на морозе, летом с топором, косой, серпом и сохой – в поле в жару: лишённый всяких средств, всякой возможности и даже самого права на просвещение и проч.

И гуманно ли, благородно ли не признавать братства и равенства с нами той сельской Руси, из которой произошли наши первые самостоятельные личности, замечательные в истории просвещения нашего? Напр., кто первый в век грубого староверства и суеверия зачал первую реформу в порядке духовном (каковы бы ни были на первые раз эти реформы)? Сын Нижегородского крестьянина Никона. Кто первый смело первому императору Петру В. о земском народосоветии и первый высказал такие высокие политико-экономические идеи, какие в Западной Европе в то время не высказывались и которые ещё в 19 веке ждут осуществления? Новгородский крестьянин Посошков в своих знаменитых сочинениях.

Кто первый положил начало нашей новой литературии, поэзии и науке? Сын холмогорского крестьянина рыбака – бессмертный Ломоносов и проч. А сколько бы наука, литература, словом, все сферы цивилизации считали в своих рядах таких самородков, как выражается народ, если бы была бы, напр., дверь в университеты в каждом областном городе и не открыта была бы вместо того у каждой церкви и заставы одна дорога торная в царский кабак? И что же за просвещение, что же за науки наши, что за история русского народа, что за либеральный гуманизм и положительная экономическая цельность труда, если мы огромнейшему большинству нашего народа не даём права не только в жизни, просвещении и науке, но и в беспристрастной истории народа? 

Бунты и искупитель из рода крестьян

Пусть историческая жизнь нашего простого сельского народа, многочисленнейшего и разнообразнейшего, пусть она протекла в 17 и особенно в 18 столетии только в стоне и бегстве от податей и налогов, от подушной переписи, от рекрутчины, от деспотического областного начальства, от крепостного права, да в бунтах противогосударственных, да в песнях грустно-заунывных… Историк тем более должен передать потомству этот стон, эти страдания, эти политические движения и бунты, эти, наконец, демократические песни народа… Народ страдал, стонал – и вот его историческое человеческое величие. За своё страдание он рано или поздно получит венец истории – свободу. Исторические народные былины и песни про богатырей, про Ермака и Ивана Грозного, щедро дававшего народу жалованные грамоты на земское самоуправление, демократические песни о казаках, о Стеньке Разине и Пугачёве – вот живая летопись исторической жизни и громкий голос демократических масс народных, летопись, доселе живущая в устах и сердцах народа. 

Давно уже сельская Русь в напряжённости от’явить, получить от царя свободу, – крестьянская Русь со второй половины 18 столетия стала мечтать о своём искупителе из рода крестьян. Пусть дика, бессмысленна их система – историк народа должен отметить и её. Она жизненна и возбудительна для грубых масс народа. Крестьянин солдат способен наделать чудеса в возбуждении и движении масс. Это уже было. Во второй половине 18 века крестьян Орловской губ. – Селиванов способен быть так очаровать простой народ, что он доселе в своих мистико-идеалистических песнях, и мифический образах народного эпоса воспевает в лице его своего мифического искупителя:

У нас было на сырой земле,
Претворилися такие чудеса,
Растворилися седьмые небеса,
Сокатилися златые колеса, 
Золотые ещё огненные.
Уж на той колеснице огненной
Над пророками пророк – сударь гремит,
Наш батюшка покатывает,
Утверждает он святой божий закон,
Под ним белый храбрый конь,
Хорошо его конь убран,
Золотыми подковами подкован;
Уж и это конь не прост:
У добра коня жемчужный хвост,
А гривушка позолоченная,
Крупным жемчугом унизанная,
В очах его камень – маргарит,
Из уст его огонь – пламень горит.
Уж на том ли храбром коне
Искупитель наш показывает;
Он катает с златыми ключками
По всем четырём сторонушками,
По иным землям по французским, 
Франццзским – по Иркутскиим,
Набирал он полки премудрые, 
Кавалерскую – духовную.
А теперь то, другие милые,
Прокатилось красно-солнышко
В северну сторонушку,
Свет по Питерску;
При батюшке искупителе,
При втором спасителе
Душам нашими воскресенье. 
Уж стал наш батюшка родной,
Государь нам полковник дорогой,
Своим полком полковать,
Разложил свой Евангель толковать и проч.

Что несёт в себе крестьянский бунт?

Далее, если историк неминуемо должен рассказать историю политической борьбы удельных князей с московскими государям до последней трагической борьбы князя Курбского с царём Иваном, если историк должен следить за историей политических агитаций боярства XVII века, шляхетства в первой половине XVIII столетии и дворянства во второй половине прошлого столетия и в первой нынешнего, – то с другой стороны, тем не менее, беспристрастный народный историк должен следить за политическими движениями и проявлениями низших масс народных, этого огромного большинства. 

Он тем более должен вникать в сущность этого огромного большинства. Он тем более должен вникать в сущности, в тайные мотивы движения, в характер и направления народных бунтов, тем не менее беспристрастный народный историк должен следить за политическими движениями и проявлениями низших масс народных, этого огромного большинства. Он тем более должен вникать в сущности, в тайные мотивы движения, в характер и направление народных бунтов, тем внимательнее должен вслушиваться в речи бунтующего народа, вникать в дела, его вдумываться в личности, единодержавия, архиерейского-поповского православия, административной системы казны, рекрутской оспы, беспощадно погашающей мирных землевладельцев из сельских общин на службу солдату-царю, коверкающего бревна в трудолюбивого крестьянина в лазаретного и казарменного солдата – калеку. 

В бунтах своих народ наш выражал всю свою политическую философию, свои демократические думы и стремления, свои онтологические чувства и симпатии. Безгласный в спокойное время, он во время бунтов громко в буйно кричал и инстинктивно выражал всю накипевшую, наболевшую в его духе злобу антагонизма к тяготеющим над ним началам государственности У [жас]ен этот народ: история наша давно это показала. И горе нам, нестолбовым дворянам и чиновникам, если мы первые не подадим этому огромному, забитому большинству народа мировую руку свободы, братства, если равенства ещё мечты. История – самый положительный опыт и самый поучительный урок.

«Нам надобно, чтобы вашего дворянского козьего племени не было»

Замечательное и ужасное явление в истории нашего низшего народа то: он во всех бунтах своих, какие были в XVI – XIX столетии, всегда выражал антагонизм, нетерпимость к чиновничеству, особенно военному, к дворянству и поповству. Проследите историю бунтов второй половины 17 века; напр., бунта Новгородской и Псковского, бунта Сольвычегодского, бунта Московского и Коломенского, бунта Стеньки Разина, бунта Астраханского и Буланина, бунта Пугачёвского, – и вы уверитесь в этом грустном убеждении.

Во всех указанных бунтах только и было у бунтующего народа нашего избивать бояр, воевод, дьяков, подьячих и всех приказных чиновников, и всех дворян. И эта антипатия, этот антагонизм низших масс народа и чиновникам, и дворянам глубоко коренится доселе в духе народном и выражается точно так же, как выражался в бунтах XVII века. Не даром, не без исторической связи и последовательности народ снова ждёт Стеньку Разина и поёт про него, как про неумирающего доброго молодца. Кто из вас не знает, например, новейшего народного бунта! 

Сличайте его с каким угодной бунтом XVII века, одни и те же действия, одни и те же вопли и крики бунтующей массы, только причина и повод возмущения – другие. «Когда мы будем подробно излагать историю народных бунтов XVI и XVII веков, вы увидите со всею ясностью их внутреннее единство, общностью, мотивы антагонизма; а в настоящую минуту припомните только, что говорил, например, во время Новгородского возмущения 1831 года один старик поселянин усмирявшему бунт инженерному полковнику Панаеву «Послушай старик», – говорил Панаев этому старику, – ты человек умный и можешь рассудить, как можно отравить всех? Поди ты растолкуй им, они тебе больше поверят». Мужик-поэт сказал: «Что тут попусту толковать. Для дураков яд – да холера, а нам надобно. Чтобы вашего дворянского козьего племени не было». Вот какие ужасные замыслы всегда обнаруживались в наших народных бунтах. 

А.П.Щапов. Неизданные сочинения/ с предисловием и примечаниями Е.И.Чернышева, – Казань, 1926. – 58 стр.

Автор: Безменов Владислав, «Миллиард.Татар»