«Почему в Татарстане нет моды? Это не прибыльный бизнес»

Предыдущие заседания «модного клуба»
 

«Чтобы Казань стала модной столицей, ей надо избавиться от присущего ей высокомерия»
«Нужно начинать с качественного «модного» образования, его нет не только в Татарстане»
 

«Не было стыдно за республику тогда, а в этом году тем более»
 

Регина Яфарова. Я журналист, но очень интересуюсь темой моды, неравнодушный человек. Поводом для этой встречи послужило то, что я побывала на Этно-fashion фестивале (со 2 по 5 августа в казанском Кремле прошли fashion-показы, где свои работы в этнотематике представили 30 дизайнеров из 24 регионов России и 6 стран СНГ), меня заинтересовали показы и дизайнеры, которые туда приехали. Это интересно потому, что этот фестиваль одно из немногочисленных модных событий, которые проходят у нас в Казани. Мы решили собрать людей, причастных к этой теме, таких же неравнодушных, как и я.

Регина Габдуллина. Меня зовут Регина, работаю стилистом, плаваю в мире моды, обожаю fashion-показы. Мы с Региной хорошо сошлись на этой теме. Я тоже была на Этно-fashion показе и было бы очень интересно обсудить.

Лариса Смирнова. Лариса Викторовна, бывший театральный художник, художник по костюмам, реконструктор. Тоже интересуюсь модой, и много чего умею делать руками.

Султан Салиев. Султан, дизайнер одежды. Этно-одежда - это одно из моих направлений. Также я участник того мероприятия, которое проходило в Казани.
 

Р.Я. Хотелось бы, чтобы вы поделились своими впечатлениями, положительными, или может, отрицательными. Уточню – именно о модном показе, а не о фестивале, потому что на фестивале было много всего.

С.С. Во-первых, очень радует, что в Казани такое мероприятие вообще появилось!

В прошлом году, когда это мероприятие появилось, узнал я о нем будучи не в Казани. Мне сразу сказали, что я принимаю в нем участие, хотя я даже не был в курсе о мероприятии. Когда я узнал, насколько это будет масштабное мероприятие, я остался на очень хорошей волне. Так как партнером этого мероприятия является Евразийская ассоциация этнодизайнеров, я оттуда черпал информацию о том, кто приедет и что будут показывать. Я знал добрую половину дизайнеров, которые принимали участие в показе. С большинством из них мы давние и близкие друзья.

Подготовка шла хорошо. Потому что, если мы говорим о показах плюсы были большие. В первую очередь это хорошее агентство с базой профессиональных девушек и ребят. Все дизайнеры остались в полном восторге от работы с ними. Все было на высочайшем уровне. Как я понимаю, этот проект грантовый.

Р.Я. А в том году вы участвовали?

С.С. Да, в том году, как и в этом, я показывал коллекцию.

А.М. А можете сравнить прошлый год и нынешний?

С.С.  В этом году было масштабнее. В прошлом году фестиваль был своего рода пробным вариантом. Все прошло достаточно уверенно, но не без сложностей с закулисной работой, с которой организаторы ранее не сталкивались. А в этом году уже учли многие недостатки. Было больше пространства для переодевания, были подготовлены все рейлы, таблички, достаточно отпаривающих приспособлений. Не было стыдно за республику тогда, а в этом году тем более.

Уровень достаточно высокий. Мне есть с чем сравнить, я езжу достаточно часто на показы, я знаю какие бывают ситуации. А в Казани был четкий список пожеланий дизайнеров. Я запросил рейл, стол со стулом, и многое другое.
 

«Считаю, что рекламы о нем было мало»
 

Р.Я. А какие минусы выделили для себя?
 

С.С. Для меня минусом было то, что я не мог охватить все площадки. Я тусовался только с дизайнерами, мы общались, ходили на какие-то встречи. Программа мероприятия была очень обширной. Я считаю, что рекламы о нем было мало. Это единственный минус, который, как мне кажется, становится причиной того, что не так много людей посещают подобные мероприятия. Когда я заходил в казанские магазины, в которых продают ткани, я говорил, чтобы люди приходили, что приехали крутые дизайнеры. На что слышал ответ что люди не знали и не планировали, а иначе бы пришли. Хотя для Казани, Татарстана это одно из самых крутых мероприятий, связанных с этномодой. Это ведь тоже позволяет нашему населению, горожанам быть причастными к какой-то этнике. Ведь мы все носители какого-то кода, ведь так? И мы не хотим его потерять!

Мне нравится мероприятие, которое проходит в конце августа, когда любой горожанин, и не только, может приехать на Кабан, надеть элементы своего народного костюма и ходить по набережной – это круто. Я восхищаюсь! Каждый год шью своей дочери новый наряд, чтобы она была в татарском платье.

Р.Я. Вы правильно говорите – этнику носят, но как ее носят!?

С.С. Если бы люди пришли и посмотрели на то, как этот симбиоз существует, как его представляют дизайнеры разных регионов, то это было бы поучительным для многих. А так как люди не слышали…

Л.С.  Я стояла на ярмарке в эти дни у Кабана, и люди вообще не знали, что это и зачем это.

С.С. А ведь собрали такую шикарную географию.

Р. Г Мне показалось, что в основном были туристы, люди просто гуляли и попали на показ.

С.С. О чем и речь.
 

«Невозможно было сдержать эмоций от узбекского бренда»
 

С.С. Каждый из нас написал у себя пост в соцсетях, чтобы хоть как-то привлечь людей. Я и проговаривал всем, кого встречал за эти дни, предлагал прийти и посмотреть, получить большое удовольствие.

Р. Г. Плюс в том, что это очень масштабное мероприятие. Причем вход совершенно бесплатный, на такой площадке, на свежем воздухе. У меня, конечно, были вопросы по поводу фэшн (моды). То, что не все было про фэшн, скажем так. Но никак не хочется умалять работу дизайнеров, но мне, как стилисту, хочется видеть этнические наряды ни как музейный экспонат, а в интерпретации современной моды. Сочетание кэжуал и этники. Например, на показе там было несколько дизайнеров, которые смогли это передать.

Р. Г. Например, Султан.
 

Л.С. Султан – это Султан.

А.М. Султан вне критики!

Р.Я. Наверное, в последний день показа, 5 августа, мы тоже были. Я помню свой восторг от представленной коллекции, невозможно было сдержать эмоций от узбекского бренда LALI. Рядом со мной сидела представительница бренда «Агидель», которая попросила быть потише. Такая реакция была не только у меня, потому что всем зрителям все было понятно. Были ли еще такие восторженные реакции? Ну понятно, Султан, про вас мы не говорим.

С.С. Кто был на первом дне? Был показ Татьяны Воротниковой. Там были дизайнеры и друзья Татьяны Михайловны, которые надели ее наряды и вышли на подиум, в том числе и я. Это была одна из фишек. Все это продаваемое, и покупаемое, и более того это можно носить. Вспомните коллекцию «CHAPANSAR» (Кыргызстан). Просто шикарная! Также можно вспомнить бренд ДушеГрея (Москва).

Если мы сейчас начнем рассматривать каждое – то у каждого найдем то, что можно смело замешать в современную одежду. Конечно, мы не будем говорить о Таджикистане. Это очень национальная одежда. Но несмотря на это, такое у них продается и носится.

С.С. Что касается LALI, то тут разговоров вообще нет. Это очень крутая марка, которая в Узбекистане номер 1 – это точно. Она популярна и в России и даже за ее пределами, они работают на Европу. Поэтому у нее такой невероятный микс между традицией и современной одеждой. Они все свои фотосессии проводят только в Европе, потому что они заинтересованы в европейских покупателях.

Р.Я. Например, я вижу движение этого Этно-fashion фестиваля в популяризации этнического компонента во вплетении его в современную одежду. Это и есть искусство и культурный код, если мы говорим о моде. Лично я вижу движение в этом.

С.С. Я не отрицаю этого.

Р.Я. Дело в том, что у наших, татарстанских дизайнеров, я этого особо не увидела, как у других. Не говоря о вас, Султан и бренде и казанском бренде «Душугрея». Я хочу узнать ваше мнение о дизайнерах, которые представляли Татарстан.

С.С. Из Татарстана у нас был Ильдар Гатауллин (MilliHasite), Элара Шайхи (BUROBANU), «Душегрея» Юлия Ахметзянова.
 

«У нас нет хороших дизайнеров, либо…»
 

Р.Я. Я расскажу об одной ситуации. У меня есть двое знакомых дизайнеров, которые были бы уместны на этих показах, но их там не было. Если бы вы посмотрели их коллекции, то наверняка бы со мной согласились. Девушка, которая создает трикотажные свитеры с этническим орнаментом. Ей вообще не ответили. А другая девушка, у нее тоже бренд трикотажа и коллекция с орнаментом «Хазинэ». Ее на показ не приняли. Я задала вопрос организаторам, мне сказали, что наших татарстанских дизайнеров брали даже без отбора.
 

С.С. Но я могу сказать, что у нас в Казани не так много дизайнеров. Буквально в течении полугода проходил масштабный конкурс «Лидер года», именно fashion-направление. Я был там в качестве одного из экспертов. Я очень внимательно смотрел коллекции, а их было более тысячи. Из Казани было, может быть, коллекций 5. Единственный кто меня зацепил были Your Yool, я до этого видел ее…

Р.Я. Там очень хорошая рекламная подача.

С.С. Может быть. Но, во-первых, там есть фишки, которые очень популярны среди молодежи. Это очень современная, дерзкая одежда и аксессуары, но в то же время, с неким татарским акцентом. Я болел за эту компанию, соответственно она вышла в финалисты. Было всего победителей 5 – и она была в том числе. А на всех остальных без слез не взглянешь, мне было стыдно за Татарстан.

Р.Я. Мы как раз об этом и говорим…

С.С. У нас нет хороших дизайнеров, либо они настолько спрятаны от окружающих. Молодых, начинающих дизайнеров кроме Your Yool я никого не увидел, и мне было от этого очень печально.

Р.Я. А почему их, кстати, не было на показе?

С.С. Я не знаю. Я сам думал, что они будут на показе. Но в конце концов дизайнер этой марки выступала на мастер-классе или какой-то презентации.
 

«Наш бизнес – это сплошные расходы»
 

А.М. Мы не в первый раз так собираемся с дизайнерами и задавались вопросом: «Казань – это модная столица?». Сейчас вы сказали, что дизайнеров нет, а на тех, что есть, без слез не взглянешь. Два года вы смотрите фестиваль, и почему в Казани нет сильной модной школы, и что нужно сделать, чтобы она появилась? И в каких городах есть?

С.С. Я могу сразу сказать, что это не прибыльный бизнес. Все, кто вникает и вкрапляется в этот бизнес – быстро сдуваются. Часто я вижу такое – женщина или девушка открывает крутое ателье, забабахивает шикарные апартаменты, закупает дорогое оборудование, шикарные ткани, фурнитуру и т.д. Я на это говорю, что, нужно посчитать на сколько хватит денег. Через год это ателье спокойно закрывается. Здесь нужно быть влюбленным в свою профессию. Потому что любая прибыль основывается на том, сколько ты сам вкладываешь в свой бизнес.

А.М. В Казани есть так называемая улица Малая Красная, где представлены все западные, мировые бренды. Мы знаем определенную категорию людей, которая одевается именно там. Почему имея такую платежеспособную аудиторию Казань так и не «родила» своих брендов?

С.С. Нет, у нас есть свои бренды. И есть современные дизайнеры. Если говорить о подразделениях – у нас либо «этно», либо «современное». У нас есть Рустам Исхаков, например.

Р.Я. У него свое. Я брала у него интервью в году 2020 и у него на тот момент были свои почитатели, которые у него есть и по сей день.

С.С. Ну, у него своя ниша.

А.М. Ретро уже, да?

С.С. У нас у всех своя клиентура, с которой мы работаем на протяжении многих лет. Наш бизнес – это сплошные расходы. Поэтому все уходят.
 

«До Юли этого никто не делал, ведь она еще и этнограф»
 

Р.Я. В рамках этого Этно-fashion фестиваля посетила этно-ярмарку и встретила дизайнера Юрия Мельникова. Он работает с российскими дизайнерами и создает невероятной красоты сумки. Я объяснила ему, что хожу на разные мероприятия в Казани, пытаюсь найти кого-то интересного среди дизайнеров, но мне очень редко что-то попадается. А он мне объяснил, что отличить мастера от дизайнера и мастера очень сложно. Мастер делает одно и то же. На том же ежегодном Сенном базаре в Казани, мы видим один и тот же орнамент, ничего нового не появляется. А что нужно, чтобы появились дизайнеры и художники?
 

А.М. Может нужна прибыль в 300 процентов?
 

Р.Я. Может когда будут придумывать что-то интересное, появится и рынок, и люди будут приезжать сюда именно за этим?

С.С. Та же самая Юлия «Душугрея». Вы давно ее знаете?

Р.Я. Я открыла ее для себя только на Этно-fashion фестивале.

С.С. А она работает очень давно, наверное, лет 20. Большинство из нас неизвестны, я, наверное, только 2 года назад стал заметной персоной в Казани, а так меня знали за пределами Татарстана, но не в республике. Так же и Юлия.

Я не отслеживал чем она занимается, просто она все время мне где-то попадалась. Ее работы, и ее подход к работам. Я все время думал, о том, кто же ее клиент, как она выживает, ведь у нее достаточно узкий спектр работы. Это русский костюм. Развитие одного русского костюма? У нее ведь тоже реконструкция. Но потом ты понимаешь, что есть танцевальные коллективы, театры. Ее знает определенная часть людей, которые связаны с русским костюмом.

А.М. Своего рода узконишевой продукт?

С.С. Да, но при этом она востребована и узнаваема.

Л.С. Она оказалась на этом фестивале, потому что сделала коллекцию для Центра русского фольклора, реконструкцию русского костюма казанской губернии. По результатам этой коллекции издали 2 объемных каталога. До Юли этого никто не делал, ведь она еще и этнограф. То есть это не только труд дизайнера с ее командной, но и научный труд ученых.

Р.Я. Тогда вопрос – если вы занимаетесь созданием исторических костюмов, почему вас не позвали пусть с небольшой, но своей коллекцией костюмов?

Л.С.  У меня коллекции в общем-то и нет. Я работаю сама по себе, и знаю всех дизайнеров, кто и откуда взялся. В том числе и тех, кто принял участие в показе. И могу сказать, что профессиональных дизайнеров у нас только Султан Салиев и Юлия Ахметзянова.  
 

«А если бы не продавалось, то они бы не работали в этом направлении»
 

С.С. Давайте начнем с того, что у них (BUROBANU) магазин, и их продукция продается. А если бы не продавалось, то они бы не работали в этом направлении. Мне кажется, что это некий тандем. Если бы это был просто рыночный вариант для продаж, это был бы дешевый сегмент, но у них он не дешевый. Это очень неплохой уровень.

Л.С.  Султан, вы в курсе, где это отшивается?

С.С. Это неважно. Я не вникаю в это. Я был у них в BUROBANU, и я видел… Заказы можно отшивать где угодно! Если у меня есть масштабный заказ, и я знаю, что мы не справимся, я иду и отшиваю заказ…

Л.С. Но вы обращаетесь к профессионалам.

С.С. Но она же тоже не отдаст кому-то кто не умеет шить. Она в любом случае это контролирует.

Р.Я. Насколько я знаю, эту коллекцию они показывают много раз. А в этот раз нашла сходство с одним платьем и изю у башкирского бренда «Агидель».

С.С. Сразу скажу, что «Агидель» только отшили свои работы, буквально за месяц.

Р.Я. Ну, кто у кого тогда позаимствовал…

С.С. Заимствования в любом случае есть. Мне тоже показалось, что цветовые сочетания однозначно схожи.

Р.Я. Я разглядела одинаковые орнаменты на платье.

Л.С. В одной коллекции у Элары присутствовали откровенно узбекские орнаменты.
 

А.М. Если мы перешли к такой специфической теме как татарский национальный костюм. Я как человек со стороны знаю, что такое национальный костюм – это белый передник, косички, завязанный платок…

С.С. Это сельский костюм.

А.М. Да, но нам же со школы объясняют, что именно это и есть татарский костюм. Регина, которая занимается этой темой показывает мне костюм городских татарок. Это вообще что-то европейское, Западная Европа.

Р.Г Смотря какой период.

С.С. Да, это зависит от периода.

Л.С. Наверное, это период XX века.

Р.Я. Да.
 

«Просто наши дизайнеры непрофессиональны…»
 

С.С. Тогда был европейский костюм, на котором остается лишь немного элементов.

А.М. Может расскажете, какие ошибки при интеграции татарского костюма делают дизайнеры, и на что следует обращать внимание, и к каким источникам следует обратиться?

Л.С. Просто наши дизайнеры непрофессиональны. Мы копаем до корней. Эти дизайнеры зачастую не создают эскизы своих коллекций. Это все отдается на аутсорс.

Р.Я. Мне кажется дизайнер должен сам что-то придумывать, а не перепечатывать из интернета!

Л.С. Просто у нас много дизайнеров которые даже не умеют рисовать, шить, вышивать. Не знают, как это делается. К портным, которые это отшивают, относятся как к рабам, или что-то такое. То есть могут разместить где-то свою коллекцию и не заплатить. Я давно дружу с реставраторами нашего музея, и когда делаю что-то на сцене, я всегда с ними согласовываю прежде, чем создавать этническую коллекцию. Не настолько ли это дико отличается от того, что должно быть.

С.С. Во-первых, на конкурс люди подают заявки. Целое расследование нужно провести, чтобы понять, кто достоин, а кто нет. Это очень сложно. Вы организатор конкурса и к вам придут дизайнеры, которые представят свою коллекцию. Вы будете смотреть кому он заплатил и с кем сотрудничал?

Л.С. Нет, Султан, дело не в этом. Нужен другой подход, даже у Ассоциации евразийских этнодизайнеров, прежде чем принимать кого-то в эту ассоциацию. Когда я работала в оперном театре 13 лет, мы раз в 5 лет проходили аттестацию. Когда Зиля Рахимьяновна была министром культуры РТ я предлагала ей устроить экзамен для топовых дизайнеров. Просто задать теоретические вопросы по истории костюма, и по их видам, попросить нарисовать эскизы на заданную тему. Будет сюрприз – 90 процентов дизайнеров никогда в руки не брали карандаш.

Продолжение следует