«Исламский антиколониализм»: как Султан-Галиев мечтал о мировой революции на Востоке, но не убедил коммунистов

Мирсаид Султан-Галиев. Первая жертва Сталина
Мирсаид Султан-Галиев: как отец исламского социализма поссорился со Сталиным
Идеолог антиколониализма: как семья Султан-Галиева сгинула в ГУЛАГе
«Сколько бы вы ни говорили, что Султан-Галиев был атеистом, он был мусульманином»
Первым «Ай былбылым» исполнил… Мирсаид Султан-Галиев?
   

Большая игра на карте исламского мира

Первая четверть XX века была охарактеризована тяжелейшими событиями, связанными с Первой мировой войной и падением великих империй – Российская Османская, Германская и Австрийская. После падения Османского халифата и без того ослабленный внутренними идеологическими и политическими распрями исламский мир оказался почти под полной властью европейских колониальных держав – это Британия, Франция и Нидерланды. 

Ещё в середине XIX века в исламском мире зарождалась новая социально-религиозная идеология панисламизма, которая должна была быть направлена на противостояние европейской колониальной экспансии через объединение исламской уммы, однако после падения Османского халифата в 1922 году данный проект, можно сказать, окончательно был похоронен, и центры влияния в исламском мире сместились на региональные центры силы. 

Так, на Ближнем Востоке в противостоянии за первенство в исламском мире боролись Египет и Саудовская Аравия, которые с целью утверждения своей религиозной силы и влияния организовали «халифатские конгрессы». Египетский конгресс хоть и состоялся, однако не был легитимным из-за того, что организовывался Британией и не набрал кворум. Легитимным принято считать конгресс, организованный в городе Мекка в 1926 году, куда и отправилась из Советской России делегация из шести человек во главе с Ризой Фахретдином, а также и Муса Бигиев. Факт того, что молодое советское правительство проявило интерес к конгрессу, позволяет нам сделать вывод о том, что к 1926 году в исламском мире появилась новая внешняя сила, которая пыталась склонить мусульманскую умму на свою сторону. Именно восточным революционным проектом занимался Мирсаид Хайдаргалиевич Султан-Галиев (1892–1940).

Национальный идеолог

Султан-Галиев является личностью уникальной и значимой для российской истории, а также в проблемах изучения «восточного вопроса». Султан-Галиев был активным идеологом большевизма для мусульманских народов России. Султан-Галиев неоднократно говорил о том, что для работы с национальными исламскими народами требуется специфичная работа в связи с историческими и культурными особенностями: «Нужно относиться к этим народам иначе – они не белые и не красные, – они просто карачаевцы и черкесы» – воскликнул он на XII съезде большевистской партии в 1923 году в Москве. Султан-Галиев видел революцию в исламском мире через проекцию событий, которые происходили в России. 

Султан-Галиев понимал, что организация исламских народов позволит свергнуть мировой колониализм посредством национального объединения и революции в колониях и полуколониях Европейских держав. Практика организации подобных проектов на территории уже большевистской России существовала – это организация татаро-башкирских военных отрядов для борьбы с адмиралом Колчаком в Сибири. Также Султан-Галиев предлагал создание единой Татаро-Башкирской республики, однако этот проект так и не был реализован и лишь только повлиял на создание Башкирской Советской Республики – одной из первых в РСФСР. 

Подобная организация в глазах Султан-Галиева была наиболее эффективным средством для достижения идей революции по причине задействования мощнейшего национального потенциала. Так, согласно мнению Султан-Галеева, нужно было дать расширенную автономию ряду республик Центральной Азии – собственный бюджет и собственную «туземную армию». Туркестанский плацдарм, по мнению Султан-Галиева, являлся ключевым в вопросе экспорта социалистической революции в страны исламского мира. 

Восток дело тонкое

Проект экспорта социалистической революции в страны исламского мира, который предлагал Султан-Галиев, не нашёл отклика в верхушке коммунистической партии по причине опоры на национальную составляющую. Ленин неоднократно говорил, что основную ставку в социалистической революции нужно делать на рабочий класс, тогда как сама идея национальной революции ни к чему хорошему не приведёт, контраргументом Султан-Галиева в данном вопросе было то, что рабочий класс как таковой не сумел сформироваться на Ближнем Востоке из-за колониального вопроса, и национально-освободительный фактор является единственным в вопросе построения будущего социализма в исламском мире. На тот период внешняя политика по экспорту социалистической революции за рубеж касалась только стран западного мира, и именно Европа была на тот момент в приоритете. Исламский мир считался вторичным по степени важности и революция в нём, по мнению руководства большевиков, могла осуществиться лишь после завершения западного сценария.

По мнению Султан-Галиева, главная ошибка в политике большевиков по вопросу экспорта революции в исламский мир заключалась в том, что большевики не различали специфики регионов, а также хотели применять одни инструменты. Опора на рабочий класс могла происходить в Европе, где на протяжении длительного периода формировались рабочие и буржуазные классы. В странах запада рабочий класс – это фрагмент системы, без которого не может существовать буржуазия. Два этих класса имеют взаимную выгоду в отношении друг друга, и их отношения выверялись с первой буржуазной революции (1566– 1609), тогда как населения колоний попусту разграблялись. Процент с этого грабежа имели и пролетарии, и буржуа. Именно выбивание колониального ресурса востока и могло послужить причиной для начала революции на западе.

Именно неправильный подход, по мнению Султан-Галиева, в рамках попыток проведения социалистической революции в исламском мире и повлиял на неудачи в Турции – Ангорское движение (движение во главе с Ататюрком – ред.), Персия – движение Кучук-Хана. Именно непонимание ментальности исламского мира и отдельных его регионов и привела, по мнению Султан-Галиева, к ряду провалов. Большевики в своей деятельности не сумели донести до обычных мусульман идеи социализма, тем самым, революционное движение банально не нашло поддержки среди народных масс, считал он. Возможно, ряд революционных событий и произошли бы, если бы Султан-Галиева не отстранили от внешнеполитической работы, ведь он понимал Восток, а Восток знал и понимал его.

Расхождение взглядов и недоверие ЦК

Султан-Галиев крайне тяжело переживал его отстранение от внешнеполитических дел. Недоверие к его проекту экспорта социалистической революции возникало из-за его критики на внешнеполитический вектор ЦК. Известным фактом является то, что Султан-Галиев неоднократно писал Ленину о том, что тот слишком много встречается с мусульманскими религиозными деятелями России и зарубежья, которые нашли приют в России: «Мне и работающим вместе со мной товарищам коммунистам-татарам крайне обидно, что руководители революционного движения мусульман внутренней России после смерти Мулланура Вахитова не удостаиваются приёма с Вашей стороны, тогда как к Вам имеют свободный доступ мусульманские националисты (З.Валидов, Баракутулла, Муса Бигиев и другие)» – писал он в своё письме Ленину. 

Акцент на религиозный фактор, согласно мнению Султан-Галиева, не сумел бы раскрыть весь потенциал мировой социалистической революции, ведь исламским миром не должно было всё ограничиваться, хотя в начале своей деятельности, на территории России периода гражданской войны.

Взгляды Сутан-Галиева касательно революции заключались в том, что он считал революцию в России только началом. Началом, которое должно было вызвать цепную реакцию в колониях и полуколониях, где единственным фактором, как уже было сказано ранее, мог являться только принцип национальной идентичности. Российский пример показал, что в революционной ситуации народ выступает как безклассовое организационное объединение с опорой на этническое происхождение. 

Именно по этой причине Султан-Галиев требовал расширенной автономности для национальных республик: «Неудача нашей «вылазки» на Запад и наших «рекогнасцировок» на Востоке заставили русскую революцию «замкнуться в самой себе» и сузить её задачи рамками восстановления России (как государства, конечно, советского), а это вызвало, особенно в первое время, суровый и судорожный централизация со всеми его отрицательными последствиями для окраин, тем более при условиях НЭП» – писал Султан-Галиев. 

Сложившиеся события заставили разочароваться Султана-Галиева в российской революции из-за её крена, однако сам революционный процесс был неизбежным по его мнению. Неудавшаяся российская революция должна была породить новую. Скорее всего, подобные идеи и использование в своей риторике не межклассовых отношений, а отношений межнациональных и вызвали недоверие со стороны Ленина, Троцкого и Сталина. Султан-Галиев считал, что социалистическая революция замкнулась в самой себе и уже не способна подняться на наднациональный уровень. Опора на национальный фактор – это лишь начало социалистической революции, в последующем нужно было подняться на межнациональный фактор, чего он не видел в Советской России. Султан-Галиев считал, что социалистическая революция в России в том виде, в каком она произошла и как в последующем развивались события, позволяет лишь обслуживать внутренние интересы советского государства, но уже не выйти на мировой уровень. 

Иосиф Сталин и Султан-Галиев

Противостояние двух этих фигур было достаточно серьёзным явлением для послереволюционной России. Именно через Сталина была организована встреча Мусы Бигиева с Лениным, что в свою очередь, как было сказано ранее, вызвало негодование со стороны Султана-Галиева. 

Со временем данное противостояние только нарастало, и когда Иосиф Виссарионович Сталин сосредоточил в 1923 году практически всю власть в своих руках, Султана-Галиев был исключён из партии, а позже и вовсе арестован, как и большинство его последователей. 

Проект Султан-Галиева окрестили таким термином, как «султангалиевщина». Султан-Галиева обвиняли в создании «татарской буржуазно-националистической оппозиции и контрреволюционной организации». Все эти события повлекли отстранение Султан-Галиева от культурной и политической жизни России того времени. В 1928 году он был вновь арестован и был приговорён к расстрелу за «национал уклонизм», но приговор не был исполнен сразу, перед расстрелом Султан-Галиев провёл более двенадцати лет в лагерях и ссылках, после чего в 1940 году расстрельный приговор был приведён в исполнение.

Фото на анонсе: crimeantatars.club