«В ходе судебных опросов обнажился масштаб холодного рационализма первых татарских капиталистов»

Восстание родичей

В то же время уже ничто не могло остановить маховик внутриобщинного кризиса, когда отдельные преуспевающие семьи начали самовольно на общей земле строить мануфактуры, вырубать лес, по рыночному варварски пользоваться угодьями. Произошедший позже, раздел имения, уже никак не мог способствовать какому-то компромиссу, в связи с прогрессирующим ростом населения и появлением большого количества семей, претендующих на свою долю общего достояния. Больной вопрос наследственной земли только усугублял рано обнажившиеся социально-психологические проблемы, процветающего, на первый взгляд, аула. Поистине феодальный монополизм потомков Котлымета бин Янморзы бин Хозясеита, органично совмещавших прогрессивность преуспевающих буржуа с жестокими «атавизмами» средневековых беков, их довлеющая власть над не менее знатными сородичами, провоцировала череду бесконечных межличностных, внутрисемейных, внутриобщинных конфликтов.

Поэтому затишье было недолгим. В 1811 году началось новое, затяжное и довольно жесткое противостояние между кланом разбогатевших промышленников и остальными жителями села. Можно сказать, что именно в это время окончательно завершилась история кровного и духовного единства арских князей в Служилой Уре, когда сами представители родственных семей начали требовать равного подушного раздела, оставленных предками земельных угодий. По сути, в деревне произошло самое настоящее восстание против семьи Назира Хозясеитова, когда наиболее авторитетные представители общины: Якуб бин Халилулла бин Амин Бин Бикмет бин Янморза бин Хозясеит (происходил кстати из одного токыма с знаменитыми промышленниками), братья Монасып и Таир бин Габдрахман бин Калим Маметевы, так и не дождавшись положительного решения губернских властей, самостоятельно разделили между односельчанами общую для двух княжеских фамилий землю. Этот отчаянный шаг был вызван настоящей вакханалией захватов общинной земли многочисленными сыновьями, внуком и близкими родственниками Назир бая, которая им как воздух требовалась для дальнейшего расширения мануфактурного производства, увеличения жилых усадеб, возведения складов, амбаров и других построек фабричной инфраструктуры. Мало того, местные нувориши начали производить коммерческие операции с захваченной землей, вызывая естественное возмущение совладельцев. Особенно пострадали от этих действий обширные владения токыма, в который входили потомки Кильдияра Хозясеитова.

Агрессивное присвоение 

Во всю эту сумятицу и были вынуждены вмешаться наиболее уважаемые мурзы Служилой Уры и, по собственной инициативе, произвести неформальный подушный раздел, чтобы у каждого клочка фамильной земли имелся конкретный защитник и хозяин, способный хоть как-то противостоять захватам разбогатевших предпринимателей. Их поддержала вся деревня, каждый домохозяин, вполне оправданно опасавшийся не только за общее наследство предков, но и за собственную усадьбу. Мало того, односельчане вновь стали требовать сноса фабрик, выстроенных у местных водоемов, которые стали непригодны, даже для хозяйственных нужд, так как оказались загрязненными промышленными отходами: золой, жирами и краской. Они силой начали возвращать в общее владение пашни и сенокосы, самовольно присвоенные сыновьями Назира Хозясеитова. В частности, сильно пострадал его сын Халит, лишившийся значительного количества земли под энергичным напором сельчан. Слабые оправдания о наследственных правах на нее, о том, что еще дед Туктамыш бин Муслюм, приобрел данное имущество у Дауда бин Бурхамета (Берей) бин Колы бин Биктимера бин Кильдияра бин Хозясеита, не возымели никакого действия.

Губернские власти тоже ничего не могли сделать, годами ожидая соответствующий вердикт Правительствующего Сената. Упорное сопротивление бывшего феодального гнезда беспощадным капиталистическим тенденциям, набирало силу, и готово было продолжаться бесконечно. Первыми не выдержали новые буржуа. Через восемь лет, после разгоревшегося конфликта, 1 июня 1819 года Исхак Назирович Хозясеитов обратился к императору с жалобой на действия Таира Маметева и его единомышленников. Дело, переданное в Царевококшайский уездный суд, долго разбиралось и, в конце концов, было вынесено решение, отказывающее просителям в жалобе. Захват и самовольный подушный раздел земли был фактически узаконен.

Однако, это совсем не означало благополучного завершения земельной эпопеи. Нерешительность властей казалась понятной и очевидной. С одной стороны «обыватели» деревни, самостоятельно разделив подушно имение, преступили закон, с другой, агрессивное присвоение общинных угодий одной семьей, грозило самыми неприятными последствиями и тоже не имело ничего общего с элементарным соблюдением права. 

Семейные рейдерские захваты 

Поэтому Казанская судебная палата, получив апелляцию, в 1825 году постановила отменить прежнее решение Царевококшайского уездного суда и вернуть отобранное имущество Халита Назировича Хозясеитова, который тут же, «от греха подальше» продал ее своему родственнику. Позиция внуков Назир бая подкреплялась многочисленными документами: купчими крепостями и грамотами. К тому же формально действия жителей Служилой Уры, пошедших в наступление на богатых мануфактурщиков являлись не законными.

Но в то же время в Служилую Уру были направлены землемеры для осуществления замеров всех насильно захваченных участков земли. Впрочем, бюрократические проволочки существенно затянули эту крайне необходимую процедуру, что привело к обострению давнего противостояния.

Причем оно приобрело еще и сословный характер, так как все потомки Назира Хозясеитова, обладавшие огромными для аула капиталами, приписались в уездное купечество или мещанство, постоянно подчеркивая свой высокий статус перед остальной «чернью» Служилой Уры. Они быстро пришли в себя и, воспользовавшись ситуацией, пошли в наступление на взбунтовавшихся родичей.

В 1822–1826 годах самые успешные и богатые промышленники Уры Сулейман Назирович Хозясеитов и внук Назир бая Мукмин Тагирович Хозясеитов продолжили захваты больших участков общей земли, врезать территории своих дворов в домовладения соседей. Жертвами их становились и близкие родственники из собственного токыма, и давние соперники из токыма Кильдияра. Масштаб таких притязаний постепенно принимал угрожающий характер и вынудил сельчан в 1826 году обратиться с просьбой к уездному землемеру, который еще в 1822 году по решению уездного суда провел аналогичную работу, не принесшую никаких результатов, вновь прислать специалистов для замеров, захваченных угодий и добиться, наконец, справедливого решения. Землемер, в свою очередь, сообщал в уездный суд, что конфликт перерос в сословное противостояние между арскими купцами, мещанами и просто обывателями села. Он отмечал со слов поверенного жителей Уры Бикчентая Абсалямовича Хозясеитова, что первые из них, несмотря на малочисленность, «пользуются оной землей усильственным образом… засевают оную хлебом и занимают в покосе, а также застраивают разными фабриками произвольно сколько им потребно, яко свою собственность, в чем им обыватели Служилой Уры не осмеливается никто никакого делать воспрещения; по причине той, что на фабриках имеют разного сословия людей, человек по сто, то оных тот час посылают какое место похотят запахать или занять: следовательно таковое число людей обыватели никак не в силах от того удержать, да и по всем своим просьбам не могут нигде получить справедливой защиты, тем более, что купцы они значительные капиталисты».

Наглый купец

После заявления землемера суд начал расследование, которое продолжалось неоправданно долго, с 1826 по 1835 год. Вероятно, большую роль в этом сыграли коррупционные связи и в целом презрение к праву, а также правам односельчан со стороны промышленников. Ровно то, на что жаловались крестьяне Служилой Уры. В ходе судебных опросов обнажился масштаб холодного рационализма первых татарских капиталистов, которые ради расширения своего дела, личных подворий, сельскохозяйственных площадей, готовы были лишить имущества членов своих семей. Так, Усман Сулейманович Хозясеитов выстроил кумачную фабрику на земле, отобранной у его родного дяди – Халита.

Особое возмущение сельчан вызвали действия Мукмина Хозясеитова, вырубившего под луг для сенокоса, общественный подлесок. Купец пустил на дрова для собственных нужд 24 дуба, ели, липы, березы и вязы. В условиях растущего населения деревни, соответственно с появлением дефицита земли такое посягательство на общее достояние, рассматривалось не просто как преступление, но и предательство общины.

Их, безусловно, поддержал землемер, заявивший 19 ноября 1833 года, что «Земля усильно завладенная Хозясеитовым (М.Т.Хозясеитовым. – прим. авт.) ни в каком случае не должна ему принадлежать как собственность казны и казенных поселян, наделенная им по числу душ. За несправедливое и усильное завладение купец Хозясеитов неминуемо должен быть подвергнут законному взысканию». Впрочем, решение царевококшайского уездного суда от 13 сентября 1835 года, как и желание Мукмина Хозясеитова заключить мировое соглашение с односельчанами не дали никаких результатов. Возвращать уже захваченные площади никто не собирался. Правда насильственное приобретение земли тоже прекратилось, в первую очередь из-за объективного ослабления, а то и повального разорения мануфактурщиков в середине XIX века. Более выгодным стало приобретение угодий на стороне, которые и стоили дешевле, и не сопровождались бесчисленными и болезненными конфликтами интересов.
 

Продолжение следует

Автор: Салихов Радик Римович – директор института истории им.Ш.Марджани, доктор исторических наук.
Источник: Служилая Ура: рождение татарского капитализма.
Подготовил: Владислав Безменов.