Как переселенцы из Казанского края записывались в «башкиры»?

Скатился в бобыли

Бобыли. В русской литературе бобылями принято считать категорию обедневших крестьян, которая, ввиду «бедности и худобы», не в состоянии нести «тягло». Обычно они не имели своего дома, хозяйства, жили «за хребтом», «соседями» или «подсоседниками», т. е. у чужих. Этот же термин был употреблен, видимо, царскими чиновниками и относительно определенного разряда крестьян Башкирии. Однако бобыли Башкирии имели и некоторые отличия. Прежде всего, они представляли собой такую категорию людей, которые не входили в какой-либо башкирский род (абсолютное большинство из них были пришлые), имели свое хозяйство и двор, платили в казну определенный бобыльский ясак. 

Кроме того, обедневшие или отделившиеся по каким-либо причинам от своего рода башкиры по своему хозяйственному положению также оказывались в числе бобылей. Напр., С.М.Васильевым приведен случай проживания среди бобылей д. Шайчурино и башкира Смаила Каимова. Изучение социальной сущности бобылей Башкирии весьма затруднительно, т. к. XVI и первые три четверти XVII в. крайне скудно освещаются в русских письменных источниках. 

«Без указу и бес приема» 

Некоторый свет проливают документы следующего периода. Как свидетельствуют архивные источники, формирование категории бобылей шло за счет пришлого населения, самовольно устроившегося в XVI–XVII вв. на землях Башкирии. С.М.Васильев, изучив архивные источники, характеризует этот процесс следующим образом. Большинство сходцев селилось на землях Башкирии «не спросясь», «без указу и бес приема», т. е. самочинно, явочным порядком. После того как обзаводились своим хозяйством, они записывались в ясак. 

Во время расследования челобитни вотчинников-татар дер. Мушуги, напр., выяснилось, что чуваш д. Семяковы Баймурза Байчурин сначала платил ясак в Казани, а «лет 30 тому назад поселился в Уфинском уезде» к татарину Апасю Ахметову. «А как он построился двором и в то число ясашный зборщик... записал в ясак в две куницы». Житель д. Чапкиново Алкачка Яхин показал, что

«в деревне де его всех бобылей 9 человек и построился де он, Алкачка с товарищами своими тою деревнею тому лет з 20-и и больши в вотчине челобитчика Мурзакайка Юкачева, не спросясь его и доныне тою деревнею живут, с той своей вотчины никаких податей и оброку преж сего (Юкачев. – Д. Р.) не спрашивал, а живучи они в той деревне в казну великого государя платят бобылевый ясак и всякие подати по вся годы без доимки». 

Самовольно поселившихся в XVII в. деревень в пределах вотчины Мурзакая Юкачева с товарищами насчитывалось 24; 14 из них поселились 70 и больше лет тому назад. В них зафиксированы 276 семей, 165 из которых живут многие годы или издавна, более 30 лет. 

«Бобылевый ясак на год полполтины с человека»

Таким образом, сходцы, сначала поселившись самовольно или арендовав участок, постепенно обзаводились землею (вотчиной – как сказано в деле) и хозяйством, после чего, записавшись в ясак, становились ясачными бобылями. Факт уплаты ясака сыграет в дальнейшем весьма важную роль при решении их судеб. Русскому государству, уже предпринявшему ряд мер по укреплению своих позиций в крае, было выгоднее, о чем совершенно справедливо пишет и С. М. Васильев, увеличение ясачного населения Башкирии. Об этом свидетельствует и исход спорных дел, возбуждавшихся вотчинниками Уранской, Гирейской и др. волостей в пользу бобылей: они навечно оставлены на занимаемых ими землях. Запись в бобыльский ясак существовала, видимо, давно, возможно со времени присоединения Башкирии к Русскому государству или с конца XVI г. Напр., ясачные бобыли д. Баржы.

Некоторые из этих бобылей платили незначительный оброк вотчинникам Уфимского у. еще в 1649 г. указывали, что платят они «бобылевый ясак на год полполтины с человека». Ясачные бобыли Ногайской и Сибирской дорог в челобитной от 1700 г. пишут, что они «изстари платят на Уфе бобыльский ясак». 

Поскольку правительство относилось к пришельцам на земли Башкирии, главным образом, исходя из интересов государственной казны и всячески одобряло увеличение податного бобыльского сословия края, оно стремилось навести определенный порядок и в учете их. Уже в XVII в. известны попытки учета правительством бобылей. Напр., при П. Т.Кондыреве в 1678 г. были переучтены известные, положены в куничный и денежный ясак известные и вновь выявленные бобыли в количестве 2571 человек (надо полагать двор). Однако вряд ли можно считать количество бобылей XVII в. в Башкирии установленным. Русская администрация Башкирского края не была еще в состоянии учесть все передвижения переселенцев в крае. 

Как перейти в башкиры

Между тем, уже во второй половине XVII в., с одной стороны, продолжается прилив и постепенное оседание сходцев, с другой – начинается дальнейшее упрочение положения ясачных бобылей, обусловленное самой сущностью категорий башкир и бобылей, как сословных. Ясачный бобыль после того, как он окончательно утвердился на новой земле, и достаточно окрепло его хозяйство, мог переходить в башкиры. Так, на земле тархана Уфимского у. Ногайской дор. Табынской вол. Янбахтки Янбахтина жил в бобылях Зяникак Елымов, «а ясаку де платит с себя по 2 куницы из стари». В 1673 г. тархан Янбахтка подал челобитную, что «мочно де ему (т. е. Зяникаку. – Д.Р.) паша великого государя службу служить с башкирцы и нам великому государю пожаловати бы его Янбахтка велеть тому Зяникаку служить башкирскую службу...».

Грамотой царя, данной в 1673 г. П. Т. Кондыреву, просьба тархана Янбахтки была удовлетворена (там же). Другой грамотой того же 1673 г. и аналогичным же способом перешли в башкиры бобыли той же Табынской вол. Уразайка да Акпердайка Матросовы дети. 

У ясачных татар Кипчацкой вол. д. Бурлы Досмаметки Качакова, Ишимко Досмаметова, Ишметко и Йортбагышко Илтудиных еще отцы и деды «были Кипчатской волости»; «за их скудостью и за бедностью» они были написаны в бобыльский ясак. Грамотой царя было велено написать челобитчиков на тот ясак, который «платеж больше». Челобитчики обязуются «платить окладной ясак вместе с Кипчатской волостью». Татарин Уфимского у. Казанской дор. д. Тураевы Кулметко Еналеев в 1677 г. сдал свой бобыльский ясак уфимским гулящим людям и, т. к. он «человек вотчинной», записался в окладной ясак. Таким образом, официально он также становится вотчинником. 

«Станут называть башкирские земли своими землями, чтоб им остатца в Уфимском уезде…» 

Как свидетельствуют письменные источники, способы перехода бобылей в «башкиры» были различные. Так, бобыли Ногайской и Сибирской дорог в конце XVII в. переписываются в ясак «обще» с башкирами Ногайской дор. Минской вол. А их дети в челобитной от 1728 г. уже претендуют на равные права с этими башкирами. Некоторые пришлые, селившиеся на башкирских землях «происком своим», через определенное время подают челобитные «дабы позволил его императорское величество в Уфинском уезде написать в ясак». Напр., унтер-офицеры и сотники, посланные И. Г. Головкиным в башкирские волости для «сыску беглецов», сообщают, что некоторые из беглецов «происком своим, назвав их башкирские земли своими землями, и взяв у губернаторов указ, живут поселясь деревнями...» И. Г. Головкин выразил опасение, что «...многие беглецы, согласясь с их братьею башкирцами, станут называть башкирские земли своими землями, чтоб им остатца в Уфимском уезде…». По сообщению башкир Байлярской вол. Уфимского у., поселившиеся на их землях «сходцы из Казанского и других уездов» (всего 131 двор) во время спорного дела предъявили «указ и владеные выписи от губернатора г-на Салтыкова» на те земли, на которых они поселились «вновь деревнями и живут». 

Вотчинники же Гирейской вол. Алмет Аднагулов и Мясюгут Тятимов, как сообщают вотчинники башкиры Билярской вол., видимо, также были пришлыми татарами, земельные угодья заняли насильственно (самовольно) и ложными путями получили от воеводы Уфимской провинции А. Лихачева владеную выпись. Известно также, что сходцы, пришедшие на башкирские земли в годы восстания 1704 г., «в 1705 году на Уфе коменданту Дм. Бахметеву подавали челобитную, чтоб их в Уфимском уезде обложить ясашным оброком». 

«Знал бы припуск…»

Итак, мы проследили, как устраивалась на землях Башкирии часть самовольно поселившихся сходцев и какие возможности таили в себе местные социально-экономические условия для передвижения их по сословной лестнице. Однако подавляющее большинство самовольно поселившихся оставалось, видимо, вне поля зрения административных учреждений, о чем свидетельствует обилие жалоб и челобитных землевладельцев Башкирии в конце XVII и начале XVIII в. на самовольный захват их вотчин пришлыми людьми. 

Припуск. Большинство сходцев устраивалось на новых землях на основании различных припускных договоров. Р.Г.Кузеев пишет:

«Очень старым институтом, помогающим понять земельные отношения в Башкирии, является институт припуска».

Далее автором анализируются предпосылки возникновения некоторых особенностей существования такого института, распространенного лишь в Западной Башкирии. 

Мы же ограничимся рассмотрением только некоторых моментов, связанных с социальными и земельными отношениями между пришлыми – припущенниками и вотчинниками. Дошедшие до нас источники свидетельствуют о существовании в Башкирии припуска двух видов: устной и письменной. 

Когда слово против бумаги 

Припуск пришельца на основании устного договора является самой древней формой. О существовании такой формы имеются сведения и в документах более позднего времени. Часть бобылей, владевших своими землями без всяких крепостей, видимо, также были припущены когда-то по устной договоренности. Напр., бобыль д. Шайчурино Уразла Шабаев во время расследования тяжебного дела, затеянного Мурзакаем Юкачевым, показал, что его деревня «истари» находится в вотчине Мурзакая, там «истари» жили его отец, дед и другие родственники, а также и башкир Смаил Каимов, а крепостей на эти земли у них нет. 

Горный татарин Янтука Емекеев жил в вотчине башкира д. Ст. Каргино Сибирской дор. Асанки Уразаева также без крепостей. В 1702 г. Асанка подал челобитную с жалобой на Янтуку, будто тот занял его вотчину «насильством».

А ответчик же сообщает, что эту землю отдал его отцу, Емекею, башкир Минской вол. Уразака Сулашев еще «до прежние башкирские шатости»1 РО (т. е. 1662 г.) году и «владели тою землею и сенные покосы по его Уразаковой отца крепостей», т. к. «в прежних де годах их братья башкирцы их брату с бобылями и пашенные земли и сенные покосы отдавали без крепостей».

Положение владевших землями без юридических основании, т. е. без крепостей, было шатким. Как показывает вышеприведенный документ, уже ближайшие их потомки объявлялись самовольно поселившимися.