Казанское ханство: какие налоги платили?

Какие были налоги?

Допускаемое М.Г. Худяковым сближение термина «ир хблэси» с «поплужным» русских источников не вяжется со смыслом самого термина. Бадж (персидское слово – باج ) обозначал налоговый сбор с крестьянской торговли хлебом, плодами и т.д. на базарах городов и крупных селений. В словарях для этого слова дается расшифровка «вещь, которая берется на дороге с торговцев». К. Насыри переводит термин «бач» русским словом «пошлина». Бадж, как сбор с мелкой крестьянской торговли, следует различать от тамги – налогового сбора с торгово-промышленных заведений в городах. Правда, в словарях иногда отождествляется слово «тамга» со словом «бадж», но при этом, обычно суживается значение термина «тамга». Других терминов. Он писал: «Трудно судить, что такое представляли собою подати «салыг», «кулуш», «култыка» и «бач». 15. Тамга – تمغا – этим термином назывались налоги, взимавшиеся в городах с торгово-промышленных заведений. Поэтому с понятием тамги следует связывать не столько понятие о дороге и дорожной пошлине с товара, сколько понятие о городах и городских сборах. 

Упоминаемые в формуле обращения ярлыка Сахиб-Гирея «тамгачи», вероятно, ведали сбором этого налога. Поэтому у Рашид-ад-дина говорится о «городской тамге» и о «тамгачи городов». По мнению В.В. Бартольда, «земельный налог (копчур) в городах был заменен налогом на торговлю и промышленность (тамга)». Указаний на взимание копчюра в Казанском ханстве мне не встречалось. Это, вероятно, объясняется особенностями хозяйства страны, так как «копчур», как указывал Картмер, по своему смыслу обозначает пастбище и употребляется в качестве названия налога с пасущихся стад в размере одного процента. Казанское же ханство было в основном страной земледельческой.

Ярлык Сахиб-Гирея

Джизья – подушная подать с немусульман, взимавшаяся с первых дней ислама. Хотя я в источниках не встречал сведений о взимании джизьи, но, исходя из факта проживания в городах и селах Казанского ханства значительного количества христианского населения (русские и армяне), можно предполагать существование такой подати. Кулыш-култка قولوش قلتقه – этим словом, вероятно, обозначалась в Казанском ханстве помощь или подарки, преподносимые феодалу его подданными и вассалами в трудные или торжественные для первого момента. Этот двойной термин встречается в ярлыке Саадат-Гирея. И.Н. Березин считал, «кулуш» означает – «раб», а «култка» – военнопленного раба, и соответствующее место своего ярлыка переводил: «… да не берут рабов их и невольников…». Объяснение В. В. Григорьева было не менее удивительным: «Слова колс и колодка обозначают, по моему мнению, первое ручные, а второе ножные колодки; впрочем, это слово, вероятно, перешло в Россию во время монгольского ига.

Должно быть с колодки, как и со многих предметов амбарных, например, весов и прочих, был установлен сбор». Смысл этого двойного термина остался неясным для издателя ярлыка Сахиб-Гирея, который в своем комментарии привел объяснение В.В. Григорьева, указав, что «так как в наших руках нет материалов, которые могли бы объяснить этот термин, мы и приводим его объяснение». Смысл термина был также неясен ни одному из комментаторов ярлыка Сахиб-Гирея. М.Г. Худяков считал, что словами «кулыш» и «култыка» обозначены две различные по содержанию подати, о которых «трудно судить, что такое представляли». 

История татарских пошлин

Составители «Истории Татарии в документах и материалах» также считали: «Салыг, куляш, култыка – значение этих трех названий не выяснено». Н.Ф. Калинин, автор главы, посвященной Казанскому ханству в «Истории Татарской АССР», также не предпринял попытки расшифровать термин. Сравнительное изучение «Материалов по истории Крымского ханства» В.В. Вельяминова-Зернова и старорусских посольских документов показало, что под этим двойным термином понимались: «запросы», т.е. «сураб алуна турган буляк» –  سوراب ا لونا تورعان بوله ك . В своем объяснении я и придерживался этих выводов. Подать, взимавшаяся с жениха и невесты, упоминается в писцовой книге письма и меры Ивана Болтина 1603 года. Татарский феодал князь Бакшанда Нурушев взимал с волости Нали Кукмор по Арской дороге «з девяноста з десяти дворов… с свадеб кунишную пошлину». Замечание писца, что «государевы грамоты князь Бакшанда на то не положил», заставляет думать, что этим правом пользовались и предки князя Бакшанды, то есть такая подать была еще во времена татарских ханов.

Дорогильная пошлина также упоминается при описании землевладения татарского князя Бакшанды по Арской дороге в писцовой книге 1603 года. «Ем-лет князь Бакшанда с волости с Нали Кукмор з девяноста з десяти дворов дорогильные пошлины 14 рублев и 18 алтын 2 деньги». Писец также указывает: «государевы грамоты князь Бакшанда на это не положил». Вскрыть содержание термина мне не удалось. Может быть, перед нами редкий случай сохранения пошлины в пользу даруги – управителя ханской власти на местах. Почти все перечисленные повинности и подати носят ярко выраженный земледельческий характер, что является еще одним солидным аргументом в защиту принятого нами положении о земледелии, как основном занятии населения Казанского ханства.

Судьба татарского крепостного 

Из неземледельческих повинностей можно еще указать на обязанность крестьянского населения ближайших к Казани сел участвовать в строительстве городских укреплений. Именно о такой повинности рассказывает «Казанский летописец» при описании обороны города Казани в 1531 г., когда казанский хан «загна же черемису ближнюю всю многу и повеле им делати подле Булака острог, около посаду, по Арскому полю, от Булака же и до Казани реки, округ его рыв копати, по за острогу, да в нем сидят черемиса с прибылыми людьми, яко да и граду помощь будет и посады целы от запаления огненного устоят». Из приведенного материала видно, что значительное число повинностей шло в натуральной форме. Типы поборов исключительно многообразны. Конечно, все эти подати и повинности выполнялись не одновременно, а в различных случаях и в различных местностях с различных категорий людей и земель.

Установленный нами список податей и повинностей дает также право утверждать, что в Казанском ханстве была распространена такая совершенная форма феодальной ренты, как продуктовая. «Рента продуктами предполагает более высокий уровень непосредственного производителя, следовательно, более высокую ступень развития его труда и общества вообще». В отличие от барщины, продуктовая рента была присвоением прибавочного продукта татарского крестьянина. Труд крепостного крестьянина делился на необходимый и прибавочный. Необходимый труд служил для создания средства потребления и для воспроизводства рабочей силы татарского крепостного и для содержания его семьи. Прибавочный труд крестьянина создавал прибавочный продукт, взимавшийся феодалом. При барщине татарский феодал не посредственно присваивал прибавочный труд крестьянина. При оброке татарский феодал требовал от крестьянина поставки определенного количества продуктов, предоставляя ему по своему усмотрению распределять свое рабочее время.

Феодальная борьба 

Кроме общегосударственных податей (вроде «салыг мсми» и др.), остальные подати следует рассматривать как вид оброка татарского крестьянина своему феодалу. С другой стороны, установленный нами список дает возможность предполагать определенное введение в практику и более совершенных форм феодальной повинности, как денежная рента. Введение денежной ренты следует связывать с распространением товарно-денежных отношений в Казанском ханстве. Существование налогового сбора «бадж» указывает на определенное развитие мелкой крестьянской торговли. Не возникли же оброки сразу и внезапно в 1523 году, когда был издан ярлык Сахиб-Гирея. Оброки были уже в конце ХV – начале XVI века. Переломным моментом в развитии феодальных отношений в Казанском ханстве вообще и феодальной ренты в частности следует признать царствование Мухаммед-Эмина (1487–1518 гг. с перерывом). Поэтому время Мухаммед-Эмина в источниках более позднего времени не случайно характеризуется как время установления таких поземельных отношений, следы которых чувствуются на протяжении всего XVI в. и даже ХVII в. Русское правительство после завоевания Казанского ханства стало взимать ясаки «как было [при –ред.] Магмеделиме царе».

В писцовой книге 1603 г. встречаются ссылки на земельную практику времени хана Мухаммед-Эмина. В татарских земляных письмах Н. Н. Ардашева ссылка на старину также относится ко времени правления Мухаммед-Эмина. Во время царствования Мухаммед-Эмина сложились в основном развитые феодальные отношения в Казанском ханстве. Установленный нами обширный список податей и повинностей не дает права отрицать существование классовой борьбы татарских крестьян с землей владельцами-феодалами и феодальным государством. Однако в исторической литературе совершенно не ставился вопрос о борьбе двух основных классов татарского феодального общества. Наоборот, буржуазные историки отрицали существование непримиримой классовой борьбы в Казанском ханстве, которая составляла характерную черту феодального строя. 

Было ли угнетение?

Н. Фирсов в своей работе «Положение инородцев Северо-Восточной России в Московском государстве» писал: «С вероятностью можно заключить, что низший класс народонаселения в Казанском царстве далеко не был так угнетен, как бы можно думать, взяв во внимание аристократический уклад государства: господствующий в нем класс, с самого начала до конца царства, вследствие географических и исторических условий, находился в таком положении, что не мог быть слишком требовательным по отношению к подчиненному ему населению страны; не подлежит сомнению, что личная свобода ясачных, при всей зависимости их от казанской аристократии, не была совсем уничтожена Об умеренности господствовавшего класса в Казанском царстве к низшему сословию татар и к ясачным может отчасти свидетельствовать то обстоятельство, что нет известий о мятежах последних против первого, что инородцы финского корня и низший класс из татар не разрывали связи с дворянством [т.е. с аристократией – ред.] почти до падения царства, не отставали от него ни в счастливые, ни в тяжелые дни его существования».

Эта пространная цитата говорит сама за себя. Мнение Н. Фирсова сочувственно разделяется Г. Перетятковичем и другими буржуазными историками. Буржуазные историки игнорировали указания русских летописей на разнообразные формы классовой борьбы в Казанском ханстве. Надо полагать, классовая борьба в Казанском ханстве выражалась в постоянных попытках уклонения крестьянского населения от платежа податей и повинностей. История классовой борьбы татарского крестьянства с феодалами еще ждет своего исследователя. Скупые известия источников по этому вопросу еще не выявлены в достаточной мере и требуют специальных изысканий. Поэтому я вынужден здесь ограничиться лишь несколькими указаниями о крестьянских движениях в Казанском ханстве. Феодальная верхушка постоянно использует в своих целях недовольство крестьянских масс.

Кто провоцировал восстания в ханстве?

Воцарившийся в 1486 г. с помощью «многою силою Нагайскою» на казанском престоле шибанский хан Мамук беспощадно стал эксплуатировать местное население: «гостей и земских людей всех пограбил». Против хана Мамука подняли восстание крестьяне Арской земли. Карательная экспедиция Мамука не увенчалась успехом: «Арские же князи града не здаша, но бишасяс ними крепко». Население города Казани и окрестных деревень также поднялось против Мамука и не пустило его обратно в город. Крупные крестьянские движения были во время царствования на казанском престоле представителей крымской династии Гиреев незадолго до завоевания Казанского ханства русскими войсками. Особенно это относится к царствованию Сафа-Гирея, при котором была «земским людем великая продажа». Крымские феодалы, приведенные Сафа-Гиреем, своими притеснениями вызвали в 1546 г. восстание народных масс. Правда, «Казанский летописец» пишет об этом очень скупо, но весьма выразительно: «Воста в Казани, в вельможах и во всем народе и во всем люду казанском смятение великое подчеркнуто Ш.Ф Мухамедьяровым – ред.]; возвигоша бо крамолу все, соединившеся большие с меньшими, на царя своего Сап-Кирея и свергоша его с царства, и выгнаша из Казани и с царицами его, и мало не убиша за сию вину, что он приемляше вся земца, крымских срацын, приходяще к нему в Казань, в велможах быти устроиша, и богатяше их, и почиташе, и власть велику обидети казанцев даваше, любляше их и брежаше паче казанцев».

Здесь отмечены как массовость, так и стихийность движения. Не вызывает сомнения то обстоятельство, что движение было вызвано притеснениями феодальной знати. Социальный состав движения, надо полагать, был разнообразный. Часть знати также была недовольна правлением Сафа-Гирея и его вельмож и принимала участие в движении, закончившемся свержением хана. Обострение классовых противоречий было особенно сильно накануне падения Казанского ханства, когда «не хотят бо казанцы меньши больших слушати и покарятися им, коим царство приказано бысть брещи; вси бо творяхуся велики, властвовати в Казани хотяху, за сие друг друга убиваше…».

Народные бунты в Казани 

Значительное крестьянское восстание произошло в 1551 году и было направлено против правительства крымского улана Кощака: «… и приходили чюваша Арьскаа з боем на крымцов: «О чем де не биете челом государю?». Пришли на царев двор, и крымцы Кощак-улан с товарыщи с ними билися и побили чювашу». Тот факт, что восстание было быстро разгромлено, указывает на чисто крестьянский характер движения. В случае участия в движении местной феодальной знати, оно вряд ли могло быть так быстро разгромлено. Стихийные крестьянские восстания в Казанском ханстве часто смыкались с движениями ремесленников и городской бедноты, как это, например, было в 1546 г. при свержении Сафа-Гирея.

Неоднократные вооруженные восстания местных крестьян против казанских ханов и их феодалов наглядно свидетельствуют о сильных внутренних противоречиях в татарском феодальном обществе и разрушают легенду татарских буржуазных националистов об отсутствии классовой борьбы в Казанском ханстве. Конечно, эти восстания, в силу своей стихийности, неорганизованности и отсутствия надлежащего руководства, были всегда обречены на неудачу и не могли не только разрушить господствовавшие в Казанском ханстве феодальные производственные отношения, но даже не могли существенно облегчить тяжелое положение татарского крестьянина-труженика. Но борьба между двумя антагонистическими классами татарского феодального общества никогда не прекращалась и не могла прекратиться. Говоря словами И. Сталина, «классовая борьба между эксплуататорами и эксплуатируемыми составляет основную черту феодального строя».

Автор: Ш.Ф Мухамедьяров
Источник: Социально-экономический и государственный строй
Казанского ханства (XV – первая половина XVI вв.)

Подготовил: Владислав Безменов