Казанское ханство: сколько земли было у крестьянского хозяйства

«После завоевания Казанского ханства татарское земледелие в крае стало сокращаться»

Общая тенденция в судьбе татарского крестьянина в этот момент шла, говоря словами Б. Д. Грекова, по пути превращения его «из свободного в подвластного, платящего оброк, отбывающего барщину или даже становящегося крепостным». 

Крестьянское землевладение 

Изучение татарского крестьянского землевладения в Казанском ханстве представляет определенные трудности ввиду отсутствия соответствующего татарского документального материала типа писцовых книг и актов. Приблизительное представление о размерах крестьянского землевладения в Казанском ханстве можно составить по данным русских писцовых книг второй половины ХVI и начала ХVII века. В этом отношении особый интерес может представить писцовая книга Казанского уезда письма и меры Ивана Болтина 1603 г. 

Мне кажется, что сведения этой книги, описывающей землевладение служилых татар, допускают ретроспективную интерпретацию их для Казанского ханства периода завоевания его русскими. Нельзя забывать, что после завоевания Казанского ханства татарское земледелие в крае стало сокращаться в результате русской колонизации, в результате испомещения во вновь завоеванных местностях русских служилых людей и заселении этих местностей русскими крестьянами. Так что все указания русских писцовых книг о татарском землевладении представляют собою какой-то остаток бывшего прежде до завоевания. Я считаю, что такие указания вполне можно, в качестве примера, в качестве иллюстрации, использовать при характеристике земельных отношении в Казанском ханстве. 

«Служилыми татары в поместье вопче с ясачною чювашею…» 

Нельзя также не отметить, что при описании некоторых земель имеются прямые указания на существование данного землевладения до Казанского взятия, то есть, до завоевания Казани. 

Процитирую одно из таких характерных указаний писца: «Галицкие ж Алатцкие дороги за служилыми татары в поместье вопче с ясачною чювашею, а владеют отцовскими и дядьев и братьи помесными же(ребьями). А государевых грамот и выписей (с писцо)вых книг и с казанских дач на (по)месные жеребьи не клали, а сказали, что владели теми жеребии отцы их и дядья и братья до казанского и от казанского взятья, а они после их теми помесными жеребьи владеют по старине без дач». 

Такое же указание имеется по Зюрейской дороге: «Зюрейские ж дороги за служилыми новокрещены в поместье, а владеют поместными жеребьями без дач и государевых грамот, а выписей с казанских дач на те жеребья, опричь тархана, не клали и сказали, что они владеют теми жеребьи по старинке». 

По Арской дороге также писец отметил: «Арские дороги за служилыми новокрещены, а владеют отцовскими и дядьев своих и братьями поместными жеребьи по старине без дач». Соответствующая оговорка имеется также по Ногайской дороге: «По Ногайской дороге за служилыми татары вопче с ясачною чювашею, а владеют отцовскими жеребьи и дядьевых и братьи поместьями, а государевых грамот и выписи с писцовых книг и казанских дач на те поместные жеребьи… Отцы их и дядья и братья до казанского и после казанского взятья… после их теми поместными жеребьи владели по старине ж без дач…». Правда, все эти указания относятся к землям служилых татар, т.е. татарских феодалов, сохранивших свои права и положение при новом строе. 

Основание русскими Алатского пригорода 

Поэтому у нас тем более не может быть сомнений в сохранении следов крестьянского земледелия Казанского ханства. Для установления размера крестьянского землевладения в Казанском ханстве представляют интерес сведения о деревне Средние [в рукописи Ш.Ф. Мухамедьярова «Середние» – ред.] Алаты. В этой деревне был один двор служилого татарина Курмана Килдербышева с пашней 21 четверть в поле, а в дву потому ж. Кроме того, в деревне указано 17 крестьянских дворов с общим количеством пашни 51 четверть в поле, а в дву потому ж. Значит, на один крестьянский двор приходилось исключительно малое количество пашни размером 3 четверти в поле и в дву потому ж. 

После этих сведений писец указывает: «Ясачные люди били челом государю царю, а сказали: прежде того было в той деревне до Алацкого поставления 10 дворов, а пашни пахали на двор по 12 четвертей и по 13 четвертей, а как де Алаты поставлены и у них де пашни отошло в пашню алатцких стрельцов и тем ясачным людем, которые у них отделились от отцов дети и братьи, от братья и от дядь племянники, а давали де они тем ясачным людям пашню и своех жеребьев, а ныне да за нимы только по 3 четверти на двор пашни и им де тое земли мало и государева ясаку платить не с чего». 

Алатское поставление означает основание русскими Алатского пригорода после подавления в 1556 г. волнений в Арской земле под руководством Мамич-Бердея. Естественно предположить, что заселение Алат русскими стрельцами произошло тотчас же после восстания, т.е., после 1556 г. Это предположение находит себе подтверждение в том, что в казанском разряде городов в 1583 году уже числится город Алат. 

Сколько земли было у крестьянского двора

Таким образом, размер пашни, приходившейся на один крестьянский двор до построения Алатского городка, то есть, до 1556 года, равнялся 12–13 четвертям в поле, а в дву потому ж. Если учесть приведенные ранее указания, можно предполагать, что таким же был размер крестьянского землевладения в дер. Средние [в рукописи Ш.Ф. Мухамедьярова «Середние» – ред.] Алаты во времена казанских ханов. 

И, действительно, анализ сведений по другим селениям дает более или менее сводные результаты. Например, в дер. Большой Атне указано 51 крестьянских дворов с пашней 724 четверти в поле, а в дву потому ж. Средний размер пашни на один крестьянский двор здесь равнялся 14 четвертям в поле, а в дву потому ж. 

«Крепости татарского писма 945 и 970 годов, по которым им та земля досталась до взятья Царства Казанского» 

Существование мелкой крестьянской поземельной собственности подтверждается фактами купли-продажи крестьянских земель. В этом плане представляет интерес судьба пустоши между деревнями – Елгуловым и Салаучь, получившая отражение в писцовой книге Казанского уезда, письма и меры Ивана Болтина 1603 г. Служилый новокрещен Никита Бакшигов [в рукописи «Башкигов» – ред.] бил челом об этой своей наследственной пустоши, так как эту пустошь стали пахать чювашские крестьяне [ясачные татары – ред.] дер. Салаучь. 

В качестве доказательства своего права на пустошь «на тое пустошь положил купчую татарского письма новокрещен Никита Бакшигов, что был черемисин Баим. А в купчей написано: купил тое пустошь с бортным ухожьем Бакшанда Бакишев, а его, Микитин отец, у Килдыша Салаучева». 

Не менее любопытно судебное дело о земле, возбужденное в августе 1727 года в канцелярии Свияжского воеводского правления ясачными чувашами деревни Орининой Козьмодемьянского уезда Казанской губернии Елдимером Елшиховым и Потеем Одаковым и деревни Маргоуш Цивильского уезда Васьки Ехрепеева с товарищами против ясачных чуваш деревни Хракасов Цивильского уезда Савилы Чючакова и Пиандика Ахметева с товарищи «во владении их челобитчиковою ясачною землею и сенными покосы бec крепостей и в свозе с той земли сжатого их оржаного хлеба да сена и в бою на той земле деревенских их людей трех человек чюваш». Истцы в качестве доказательства на спорную землю предъявили «крепости татарского писма 945 и 970 годов, по которым им та земля досталась до взятья Царства Казанского, которые переведены Свияжского уезда деревни Других Черемшан татарином Романом Уразлиным на руской язык, а другие на тое земли крепости предложили рускова писма от 6948 и 7112 годов». Тексты этих четырех крепостей в русском переводе приведены в деле. 

«Им дано за работу Тойщю одна куницу, Акмашееху лисицу, Утяшку одно куницу» 

Во-первых, следует обратить внимание на датировку крепостей. В татарских актах счет лет ведется по хиджре. В таком случае 945 г. х. соответствует 1538–1539 году, а 970 г. х. соответствует 1562–1563 году. Что касается даты 6948 г., то эта дата, мне кажется, неправдоподобной. Если первые два документа относятся к середине XVI в., то третий документ, согласно дате 6948 – 5508 = 1440 г., следует отнести уже к середине ХV века. Датировка Н. Н. Ардашова первого документа 1437 годом, основанная на предположении, что даты в документах указаны от сотворения мира (6945 – 5508 = 1437 г.), совершенно неправильна. По такому расчету анахронизмом является упоминание о Мухаммед-Эмине (царствовал с 1487 г. по 1518 г. с перерывом) в документе 1462 года (6970 – 5508 = 1462 г.). Поэтому и датировку третьего документа следует, пожалуй, производить по хиджре, отбросив первую цифру «6», приписанную, вероятно, позднее писцом (948 г. х. = 1540–1541 г.). 

Возможно, что в деле перепутаны даты второго и третьего документа. «Сее письма земляная. Лета 945 году продал я, Кудай Берди, за нуждою своею два знамя своя Кошме Сабу. А взял я за оные знамены шесть батман меду за пятьдесят копеек денег, а знамены таковы… Да еще продал пять знамяны таковы… А взял за те знамяны двенатцеть батман меду, а межа про между река Кукар, пала в Большу Кингару, и по обе стороне Кингар реки ходят в лес. А всего продал я ему, Кошме Сабу, семь знамен и сие письмо дал, чтоб впред о той земле не каму не тягатся. А свидетели Тойза Акмашеех да Утяшка, а им дано за работу Тойщю одна куницу, Акмашееху лисицу, Утяшку одно куницу. Письмо писал Хуриграй. Лета 970 году. Чюряшь Атяков, который был у меня поле отца своего Юргашеевская земля да четыре знамяны таковые… А ту землю и знамяны своеи предал [передал – ред.] я, Чюрашь, Янчуру Козялееву, а взял я у него одну корову с теленком. А межа по oбe стороне речка Кама на Иерасулимской стороне вершине речки по одной стороне речка Булакалей по другой стороне речки Кугагар. А те четыре межи со всякими угодьи дельнеми и недельнеми, медяными и немедяными, и с валежными и стоячеми всякими деревами и с пашенными землями и с сенными покосы и с лугами и с рыбными ловлеми и с озерами и со всякими зверями отдал я ему владеть и в том сие писмо я ему дал, чтоб впред мне, Чюрашу Аяткову, и детем моим и братьем меньшим и большим и родственникем моем и протчем сторонным людем о той землей на нево, Янчюру Козялееву [в рукописи Ш.Ф. Мухамедьярова «Козялмну» – ред.] не бить челом. А хотя и бить челом из нас хто станет, то судием не принимать и не слушить. А притом были свидетели, которым за работу я дал Чюрашу куницу, Анкузю Шарначеву куницо же, Кулаю Табозееву один колпак, Юсую полбатмана меду да овцы. А письмо писал Мамкачь Балтачев, а ему, Мамкачю, четырнадцать копеек. Да еще я же, Чюрашь Атяков, продал два знамя своя Яитову да Аланалею Чюреевы дети. А взял я за те знамени денег дватцеть копеек, а знамени таковы…». 

«При бытность царя Мохамед хана отцы и прадеды наши купили вотчинной земли» 

Значит, в ХVI в. в Казанском ханстве были закрепленные за отдельными крестьянами земли на праве собственности. Земли имели определенные границы – межи. Земля была предметом юридических сделок в письменной форме. В указанных земляных письмах имеется еще прямая ссылка на старину: «При бытность царя Мохамед хана отцы и прадеды наши купили вотчинной земли и тое земле положили знамена свои к молиному дереву. А как отцы и прадеды наши ту землю от кого и каким образом купили, про то мы не ведаем и другие старинные люди не знают, а с того времени и по сее число помунятою землею и сенными покосы по пожалованию царя нашего отцым и прадедым нашим и по благословению отцовского владеи мы и нехто о той земли некакой спор не учинили и некакой тяжбы от кого не произходила». 

Упоминаемый здесь Мохамед-хан, по моему предположению, является Мухаммед-Эмином, на которого часто встречаются ссылки в различных земельных делах. Таким образом, имеются достаточные основания предполагать существование в Казанском ханстве мелкой поземельной собственности. Крестьяне, значит, имели за собою закрепленные на праве собственности небольшие участки земли. Эта земля была предметом юридических сделок в письменной форме: ее можно было продавать и покупать, как и передавать по наследству. Не может быть сомнения в том, что эти земельные участки были постоянно возделываемые и используемые поля, луга и другие угодия. Поэтому эти указания можно также считать доказательством существования постоянных полей قرا» кра», то есть примитивной паровой системы земледелия в виде трехполья. 

«Озерко с истоком: рыба в нем карась, щука, ловят в нем Борис Меренесев и иные деревенщики безоброчно»

Не может быть сомнения в том, что для временных лесных заимок нет надобности в строгом размежевании участков. «Казанский летописец», описывая завоевание Казанского ханства, во время которого многие феодалы были убиты или бежали в соседние ханства, правильно подметил, что земледельцы составляют основные население вновь завоеванного края: «Мало жива осташа во всей земли Казанской разве простых живых людей и худых и немошных и убозех земледелец»84. Кроме участков индивидуального пользования, были общие угодия – лес, озера и т.д. Например, «лесу у всей деревни (Аганбаш по Ногайской дороге – Ш.М.) вопче з деревнею Байчюгою в длину на 3 версты, а поперег на 2 версты, инде больше инде менши». При описании деревни Сентяковской по Алатской дороге указано «озерко с истоком: рыба в нем карась, щука, ловят в нем Борис Меренесев и иные деревенщики безоброчно». В отношении другого озера писец также указывает: «… а ловят в нем рыбу Чюгрей Терегулов и деревни Аков и иных деревень чюваша безоброчно».