«Богатой, важной и честолюбивой Служилой Уре совсем были не нужны пьющие и ворующие маргиналы, пусть и отпрыски авторитетных семей»

Побег из-за общественного давления

В характеристике, подписанной 37 уважаемыми домовладельцами Служилой Уры, была дана в целом положительная характеристика Алтая, близкого приятеля Аитова – Сабита Галеева, которого тоже подозревали в соучастии в краже. Однако, все в один голос отмечали «дурное поведение» Сейфульгабита, который еще в 1831 году находился под судом за ограбление питейного дома. Жители просили навсегда удалить из деревни злостного нарушителя спокойствия. Однако, Царевококшайский уездный суд руководствовался только прямыми доказательствами. Обвиняемым остался один Алтай, который 24 января 1833 года был приговорен к 20 ударам плетьми и отдан в солдаты. Впрочем, давление сельчан на Сейфульгабита Аитова, несколько раз покушавшегося на собственность Мукмина Хозясеитова, успешно продвигавшееся судебное следствие по прежним делам, дали свои результаты. 

Аитов, не выдержав напряжения, враждебного отношения со стороны «однообщественников», в 1833 году вынужден был тайно бежать из деревни. Показательно в этом случае то, что вся община деревни, бросилась на помощь своему соседу в трудную минуту, забыв о прежних обидах, ссорах и зависти. Посягательство на чью-то частную собственность рассматривалось сельчанами как угроза всему существованию аула. Богатой, важной и честолюбивой Служилой Уре совсем были не нужны пьющие и ворующие маргиналы, пусть и отпрыски авторитетных семей. В то же время стало очевидно, что без взаимовыручки, от преступлений или попыток совершения их, невозможно спрятаться даже в самой богатой, закрытой и охраняемой резиденции.

Крепость Мукмина

Сегодня, по сохранившимся документам, мы можем составить достаточно детальное представление об усадьбе Мукмина Тагировича Хозясеитова, которая в целом, была типичной для потомков бывших татарских помещиков, разбогатевших на международной торговле и успешном мануфактурном производстве. Дворовое владение предпринимателя в Служилой Уре органично соединявшее в себе жилое и фабричное пространство, занимало прямоугольный в плане участок в центре села общей площадью 5000 кв.м. (0,5 га). 

К сожалению, из-за отсутствия документальных сведений мы не можем указать точное местоположение усадьбы. Судя по косвенным данным, она примыкала к каменной 1-й соборной мечети и простиралась на юго-запад от нее, вплоть до речки Селенгур. В пользу этой версии говорит и сам факт строительства мечети дедом предпринимателя Назиром Хозясеитовым, выделившим, скорее всего участок для здания из своего двора. Учитывая то, что Мукмин, находившийся под опекой деда, возможно, наследовал часть или все его имущество, то и обширные владения купца продолжали оставаться в том же родовом месте. 

Двухэтажный кирпичный особняк купца, в котором он проживал вместе со своей семьей, находился с некоторым отступом от красной линии улицы. Он своей добротностью и даже монументальностью, модным в то время классическим оформлением фасада, символизировал могущество и богатство мануфактурщика, возрождавшего великую славу рода, соперничавшего в материальных атрибутах жизни с русским дворянством. 

Устройство дома

По всей видимости, дом был построен в первой трети XIX века, в период расцвета торгово-промышленной деятельности М.Т.Хозясеитова. По своему проекту это здание, как впрочем, и вся структура участка, очень напоминали усадьбы первостатейных купцов Казани, и, в первую очередь, домовладение М.И.Апанаева на 3 Поперечной улице в Старотатарской слободе (ныне ул. Сафьян, д.1–5). Дом Мукмин бая, как и дом Мусы Апанаева, был двухэтажным. На первом этаже находились три кладовые с железными дверями, на втором – 6 жилых комнат. Неподалеку от особняка, ровно также как у Апанаевых, располагалась двухэтажная, квадратная в плане, кирпичная кухня, общей площадью 72 кв.м. Она, вероятно, обслуживала не только хозяев, но многочисленных работников, прислугу. Кухня была оборудована тремя печами, и, соответственно, 3 большими котлами, в которых непрерывно готовилась пища для жителей усадьбы. 

Продукты, ежедневно требовавшиеся в огромном количестве, хранились в трех специальных одноэтажных деревянных амбарах, каждый площадью 64 кв.м. Непосредственно рядом с хозяевами находилась контора приказчиков – самых доверенных лиц М.Т.Хозясеитова, готовых, помимо сугубо торговых дел, выполнить любое его поручение. В одноэтажном деревянном, двухкомнатном флигеле они вели бухгалтерию, общались с рабочими и коммерсантами, решали все деловые вопросы.

Устройства двора

Безусловно, значительная часть строений, входивших в комплекс двора, имела хозяйственное назначение. Среди них две вместительные конюшни. Одна с каретником, площадью 84 кв.м., другая с летним навесом – 72 кв.м. В них содержались лошади бая, повозки и телеги, использовавшиеся им сугубо в личных нуждах. Мукмин Хозясеитов являясь крупным землевладельцем, активно занимался сельским хозяйством, заготовкой зерна и фуража в больших объемах. Поэтому, в его домовладении были предусмотрены 4 амбара для хранения этой продукции, площадь каждого из которых составляла 110 кв.м. Кроме того, еще 5 амбаров в среднем по 80 кв.м. каждый, один из них с погребом, хранили различные виды сырья, хозяйственный инвентарь, фабричные изделия. Таким образом, поместье купца в целом представляло собой огромный склад, в который нескончаемым потоком стекалось нажитое успешной коммерцией и производством «добро» – предмет зависти, слухов, вынужденного почтения односельчан. 

Недалеко от особняка располагали две добротные бани, топившиеся по белому. Одна хозяйская – площадью 36 кв.м., другая для рабочих и прислуги – площадью 24 кв.м. Ну и конечно, довольно приличный абзар (скотная изба), 3 конюшни для рабочих лошадей, небольшой домик прислуги. Однако, большую часть усадьбы занимал комплекс кумачной мануфактуры, состоящий в общей сложности из 14 зданий. Основными здесь являлись два больших, деревянных на каменном фундаменте, прямоугольных в плане корпуса (38х7 м) с 62 окнами по фасаду, предназначавшиеся для ткания кумачей и китайки. Одно, помещение, рассчитанное не менее чем на 50 ткачей, было снабжено 5 печами. Следовательно, в лучшие времена на фабрике трудилось 100 рабочих.

Рабочий быт мануфактуры

Отдельно стоял «дом для колотильщиков» (14х6м) в 17 окон по фасаду. – Еще одно производственное здание – «дом для клейки бумаги» на каменном фундаменте (14х6 м) в 17 окон по фасаду состояло из двух комнат также предусматривало значительное количество работников. Вообще, судя по значительности строений мануфактуры, в ней изготавливался весьма серьезный объем продукции, требовавший как вместительности помещений, так и большого количества рабочих рук. Учитывая также сезонный характер работы на фабрике, можно предположить, что реальное количество ее персонала намного превышало цифры, указывавшиеся в официальных документах и статистике. Например, только для сушки кумачей, в комплексе мануфактуры, действовало два «цеха» площадью более 100 кв.м. каждый. Еще в двух деревянных, одноэтажных, квадратных в плане зданиях, площадью 36 кв.м. кумач мыли и сортировали. Готовый товар складировался, в специальном большом амбаре (28х8 м). 

Кстати, кумачный мастер во многом ключевая фигура в производственном процессе, своеобразный технолог и руководитель трудился в отдельном доме (6х6 м). Особые условия предприниматель создал и для искусного кузнеца, обслуживавшего мануфактуру. Он также жил в отдельном доме, рядом с которым находилась кузница общей площадью 36 кв.м. Рабочие мануфактуры мылись в особой, очень небольшой бане (4х4м), которая отапливалась «по черному». Единственным каменным зданием комплекса являлась пекарня (6х6 м), обеспечивавшая мануфактуру свежим хлебом. 

Как выглядел хозяйский дом?

Интересно, что масштаб торговых связей заставил промышленника уже за пределами своей усадьбы построить своего рода, говоря современным языком, гостиничный комплекс для приезжающих в Служилую Уру агентов, предпринимателей, работников. Для них купец возвел двухэтажный деревянный жилой дом (8х6 м), оборудованный печью и кухонным котлом. Рядом находились конюшня, каретник и скотный двор. Здесь же заботливый хозяин держал лавку, в которой гости могли приобрести продукты и товары первой необходимости.

Сам Мукмин Хозясеитов со своей семьей, как мы уже отмечали, в пору успеха и богатства располагался в большом двухэтажном кирпичном особняке. В него он перебрался уже в зрелом возрасте, а до этого жил в отцовском доме, который возможно принадлежал еще его деду, грозному Назиру бин Туктамышу. Сохранилось описание этого здания, возведенного, скорее всего в середине XVIII века, и, воплощавшего традиции древнего татарского зодчества. Оно дает определенное представление о жилище богатых татарских мурз в эпоху лашманской повинности. Это было одноэтажное деревянное, квадратное в плане здание (12х12 м) в 12 окон по боковым фасадам, строго разделенное на мужскую и женскую половину. Оно состояло из 8 комнат средней площадью по 18 кв.м. каждая. Очевидно, что дом был построен для большого семейства. Так, например, у Назира бин Туктамыша было две жены и девять детей, восемь сыновей и дочь. В свою очередь, у его первенца, Тагира также было две жены, с которыми он вырастил пять сыновей и три дочери.

Семейный очаг

Мукмин Тагирович Хозясеитов по традиции имел большую семью. Вероятно, начинал он свою взрослую жизнь в отцовском доме. Его первая жена Бадигульджамал Максудова (1776–7.02.1838), происходившая, по нашему предположению из рода князей Маметевых, родила двух сыновей и десять дочерей. Причем, со своим старшим сыном Абдулвали, Мукмин бай и начал разворачивать фамильное дело. Видимо, это были счастливые годы для энергичного, молодого предпринимателя, без устали, с удовольствием трудившегося рука об руку со своими сыновьями, постоянно чувствовавшего могучую поддержку знаменитого деда. Но, безжалостное время не терпит идиллий. Два единственных сына, быстро окрепли и пожелали отделиться от отца. Впоследствии, Абдулвали Мукминович Хозясеитов также стал крупным торговцем, основавшим собственную успешную веточку купеческой династии. Другой сын Мухаметгали тоже начал работать на себя, выйдя из отцовского капитала. К сожалению, оба они прожили недолгую жизнь, так и не успев полностью реализовать себя на коммерческом поприще.

Романтика и крах крепкой семьи

Мукмин мурза, неуклонно богатея и укрепляя влияние во всем татарском мире, в личной жизни начинал испытывать серьезные проблемы. Полный сил и энергии, предприниматель, по примеру многих состоятельных мусульман того времени, решил взять вторую, молодую жену. В конце двадцатых годов XIX века, он женился на девушке Гульбике Хасановой, которая была младше его почти на 40 лет. У них один за другим родились трое сыновей: Абдулкотдус, Ахмет и Фатхирахман, еще две дочери вскоре после рождения умерли. Окрыленный романтическими чувствами, властный и грозный бай, относился к Гульбике с особой нежностью и вниманием, что вызвало резкое недовольство старшей жены, которая по праву считала себя главной спутницей Мукмина, прошедшей с ним через все трудности и испытания. В то же время сам купец не считал себя в чем-то виноватым. Всех многочисленных дочерей, которых они вырастили, очень хорошо выдал замуж, в состоятельные, родовитые семьи. Постаревшей супруге обеспечил все условия для спокойной и комфортной жизни.

Однако, так не считала Бадигульджамал, постоянно стыдившая и обвинявшая в предательстве Мукмина, устраивавшая громкие ссоры, что делало их брак просто невыносимым. Прожив так почти восемь лет, «второй гильдии купец и фабрикант» 2 мая 1836 года в присутствии свидетелей и приходском мулле официально объявил Бадигульджамал Максудовой развод, о чем уведомил Оренбургское магометанское духовное собрание и Казанскую гражданскую палату. Объяснил свой поступок купец лаконично: «Вышеуказанная Бадигульджамал Максуд кызы вела себя неспокойно, не ценила и не уважала Мукмина Тагира улы, тем самым сделала его равнодушным, отвратила от семейного ложа». Но, что особенно важно, Мукмин бай, сразу оговорил, что не оставит бывшую жену от своей заботы и попечения. Во время развода он заявил буквально следующее: «Гындаллаһи гөнаһкяр булмасым икəн, балалары хакында аны тəбəррəган тəрбия кылырмын...» (т.е. Перед Богом не хочу быть грешником, из-за этого, ради детей буду о ней заботиться). Бадигульджамал после этого потрясения, не прожила и двух лет. 
 

Продолжение следует

Автор: Салихов Радик Римович – директор института истории им.Ш.Марджани, доктор исторических наук.
Источник: Служилая Ура: рождение татарского капитализма.
Подготовил: Владислав Безменов.