«Для негативного образа татар использовалось слово «гиравец», чубатый. Чубатость тогда ассоциировалась с запорожцами»

Долгое соседство повлияло на отношение народов друг к другу. По мнению О. В. Русиной, в Литве «отношение к татарам было неоднозначным. С ними соседствовали несколько веков, их боялись и одновременно преклонялись перед силой и энергией кочевников. В XVI в. в ВКЛ сформировалось даже своеобразное татарофильство, правда, лишь в виде тенденции, а не как устоявшийся компонент социально-политической мысли». У литовских авторов рассматриваемого периода татары ассо¬циировались с воинской доблестью. Известнейший хронист ВКЛ XVI в. Мачей Стрыйковский называл татар «гордыми наездниками», а литовский посол в Крыму Михалон Литвин в своем знаменитом полемическом произведении ставил татар в пример литовцам как носителей воинского духа и патриархальных нравов. Анонимный автор панегирика князю Михаилу Вишневецкому также отдавал должное татарам, написав про своего героя: «ни страшны ему ни москвитянин, ни турок в тюрбане, ни храбрый татарин». Вместе с тем в польской публицистике указанного времени отношение к татарам было скорее пренебрежительным. Любопытно отметить, что в польско-литовской литературе XVI в. для подчеркивания негативного образа татар использовалось слово «гиравец», то есть чубатый: до определенного времени чубатость еще ассоциировалась не с запорожцами (становление Сечи было еще впереди) или со шляхтой, а с южными соседями Польши и Литвы. Внешнеполитические отношения Польши и Литвы с Крымским юртом в XVI в. прошли в своем развитии несколько этапов.

Первый период (1503-1512)

Ввиду давления Москвы на ВКЛ и нарастания крымско-москов¬ских противоречий из-за Казани в 1503-1506 гг. происходит интенсификация дипломатических контактов Вильно и Кырк-Йера. Польский историк Д. Колодзейчик метко окрестил эти измене¬ния «переворачиванием альянсов». По замечанию М. В. Довнар-Запольского, «переговоры эти тянулись почти десять лет, сопровождаясь весьма торжественными клятвами с обеих сторон и опустошительными набегами крымцев на Литву».

Следствием переговоров, начавшихся в 1505 г., стал мирный договор 1507 г. Его заключению не помешал даже разгром крымского войска Фетха Герая и Бурнаша Герая литовцами в битве под Клецком в 1506 г. Менгли Герай I объявил проведенный своими двумя сыновьями набег самовольным деянием, не вписывавшимся в русло официальной политики юрта. Стоит отметить, что хотя нарративные источники и утверждали, что татары обладали в битве под Клецком огромным численным превосходством над противником, исследования польских и белорусских историков показывают, что литовцы и поляки имели, скорее всего, в 2-3 раза больше воинов, чем сыновья хана. По разным оценкам – от 7-12 тыс. литовско-польских войск (в том числе немногочисленная ружейная пехота) против 3-5 тыс. татар. Несмотря на это татарское войско успешно от-ражало натиск неприятеля до тех пор, пока врагу не удалось свежими силами атаковать фланг крымских татар. Тем не менее это поражение не сломило военной мощи Крымского ханства.

Серия набегов

Однако вскоре, уже в 1508 г., хрупкий крымско-литовский союз оказался под угрозой. Один из влиятельных литовских княжеских родов – Глинские – во главе с М. Л. Глинским (победителем под Клецком) поднял мятеж против великокняжеской власти. Свою выгоду в этом литовском внутриполитическом конфликте стремился заполучить хан Менгли Герай I. Еще до начала мятежа он требует от польского короля и великого князя литовского Сигизмунда I дать Глинскому должность маршалка (июль 1507 г.), то есть показательно протежирует князя. Когда же Глинские открыто начали военные действия против литовского правительства, Крым обратился к вождю мятежников с предложением создать на Киевщине отдельное государство под покровительством Гераев, которые защищали бы князя от Литвы. Однако М. Л. Глинский предпочел присягнуть на верность великому князю московскому Василию III, что вызвало новый виток русско-литовской войны 1507-1508 гг.

По мнению И. Б. Грекова, отказ Крымского ханства от поддержки Глинских объяснялся тем, что хан и элита юрта разочаровались в возможности мятежников самостоятельно захватить Киев, а также решив, что мятеж сыграл свою роль в возобновлении войны между Василием III и Сигимундом I. Уже летом 1508 г. Менгли Герай I предупреждает короля о желании Глинского захватить Киев и предлагает послать татарское войско в Литву для борьбы с мятежниками. Король, однако, отказался, считая, что хану следует отправить армию против России. После того, как Москва и Литва заключили в 1508 г. «вечный мир», недовольные эти крымцы провели летом – осенью 1508 г. новый набег на польско-литовские земли.

Серия набегов и шедших параллельно с ними переговоров продолжалась до 1512 г. Во время набега 1512 г. польско-литовское войско, обладая численным перевесом (по подсчетам историков - 6 тыс. против 5 тыс. татар), нанесло поражение крымским султанам в битве под Лопушной. Несмотря на превосходство противника в численности и вооружении (поляки уже имели пушки), татарская конница стойко держалась на поле боя, не отступая перед врагом. Лишь после того, как поляки сумели пробиться к кошу с ясырем и освобожденные невольники напали на татар с тыла, те были обращены в бегство. Это поражение повлекло за собой уступчивость хана, и стороны заключили новый союзный договор.

Этап второй (1512-1523)

Крымско-литовские союзные договоры возобновлялись в 1514, 1516, 1517 и 1521 гг. Отношения между юртом и Литвой в этот период разворачивались на фоне большой литовско-московской войны 1512 – 1521гг. В этих условиях крымцы, держась в основ¬ном союза с Литвой, продолжали эффективно опустошать земли обеих враждующих сторон. Несмотря на противоборство ВКЛ и Москвы «и русские, и литовские вооруженные силы были скованы борьбой с татарами». Некоторые военные операции против Москвы были совершены совместными татарско-литовскими силами. Так, в крымских набегах на Северские земли 1512-1515 гг. участвовали литовские отряды, а в грандиозном ханском походе на Москву 1521г. по приглашению хана Мехмеда Герая I принял участие небольшой литовский отряд в 200 человек во главе с Евстафием Дашкевичем. Но даже и во время союзных кампаний имели место различные инциденты, наглядно демонстрирующие традиционное недоверие и напряженность, царившие в литовско-крымских от¬ношениях. Так, Дашкевич арестовал в Каневе крымских татар Абд ар-Рахмана бея, ходивших вместе с литовцами на русских в 1512 г., и забрал их имущество, что вызвало негативную реак¬цию хана Менгли Герая I.

Позиция юрта

В 1519 г. Крым находился в союзе с Василием III, и по согласованию с новым союзником армия калга-султана Бахадыра Герая провела вторжение в украинские земли. В битве под Сокалем она нанесла тяжелое поражение польско-литовской армии. В этой битве противников разделяла река, союзники переправлялась двумя частями – поляки на виду у воинов калга-султана, литовцы же искали иной брод к северу от места перепра¬вы королевских сил. Крымская конница действовала, засыпая противника стрелами на руинах сожженного города, а затем – сражаясь на поле за Сокалем, где она обошла фланги противника и нанесла ему поражение.

Раздраженный перманентными крымскими нападениями, в письме хану весной 1520 г. Сигизмунд I отказывался платить поминки, аргументируя это так: «Желаешь, чтобы за те прошлые годы прислали упоминки. Однако сам знаешь, что царевичи и люди твои не выходят из обоих наших государств, беспрестанно их воют и большую добычу вывозят и все огнем опустошают. А из тех городов, дворов, местечек и волости доходы и дань шли в нашу казну и из них упоминки посылали тебе брату нашему и царицам и сыновьям и князьям и уланам и другим сановникам твоим – все то твоими людьми разво- евано, сожжено и полностью уничтожено, и с тех земель никаких доходов не имеем и еще долгое время иметь не будем. А что землям нашим твой сын Алп-султан своей конницей вред причинил, могли бы тем упоминки тебе тринадцать лет посылать, а старший твой сын Бохадир-султан и твои люди нашим государствам много вреда и кровопролития причиняли все прошлые годы и землю нашу без устали воевали».

В 1521 г. союз с ВКЛ был восстановлен. Весьма любопытна позиция правителя юрта во время переговоров с литовскими дипломатами в 1520г., во время которых «хан указал, что находится в неприязненных отношениях с султаном Сулейманом. Более того, по словам Мухаммед Герая, когда султан потребовал прекратить нападения на московские приграничные земли, он ответил Сулейману: «Я ведаю, что маю с холопом своим с московським вчинити, а ты, царь, в то не вступай». Таким образом, перед литовской стороной хан изображал из себя полностью суверенного монарха, ни в коей мере не зависящего от воли падишаха.

Этап третий (1523-1540)

Гибель хана Мехмеда Герая I и начало борьбы Исляма Герая за власть в ханстве привели к ослаблению внешнеполитических позиций Крымского государства. В этот период времени становятся более редкими татарские набеги, заметно усиливаются нападения польско-литовских отрядов на Причерноморье.

Новый хан (с 1532 г.) Сахиб Герай I обратил взор на восточные дела, активизируя давление на Кавказ и Москву. Для ВКЛ это было тем более своевременно, что в 1534 г. начинается очередная русско-литовская война. В Вильно в том же 1534 г. делают попытку заключить новый договор с ханством, отправив в Крым посла Е. Горностая, уполномоченного обещать 15 тыс. злотых с ВКЛ и Польши ежегодно кроме тех лет, когда татары совершали нападения на польско-литовские пределы. Сахиб Герай I согласился заключить новый союз. Дипломатические связи между Гераями и Ягеллонами продолжались на фоне гражданской смуты в Крымском ханстве. Умело пользуясь междоусобицами в юрте и поддерживая амбиции Исляма Герая, Вильно сумело на время прекратить крымский натиск на свои рубежи. При этом король вел тай¬ные переговоры с Ислямом Гераем, признавая его ханом.

Серьезно на расклад сил в регионе повлияла османская кампания против мятежного молдавского господаря Петра Рареша в 1538 г. Это отразилось на содержании отправляемых королю ханских ярлыков, в которых, начиная с 1538 г., исчезло упоминание Очакова и Хаджибея, которые раньше фиктивно жаловались великим князьям литовским от имени хана. Любопытно, что в ярлыке 1539 г. хан отказывался брать на себя ответственность за на¬падения жителей Аккермана, Очакова и Азова на польско-литовские земли, объясняя, что эти земли принадлежат османскому падишаху, но Сахиб Герай I обязуется наказать их, если они появятся в его владениях.

Этап четвертый (1540-1551)

Окончательная ликвидация угрозы со стороны Исляма Герая (убитого Бакы-беем в 1537 г.) привела к консолидации сил ханства и укреплению позиций хана. Отныне у Сахиба Герая I были развязаны руки для активизации внешней политики, традиционно представленной литовским и московским направлениями. К концу 1540 г. крымскими эли¬тами было принято решение о необходимости начала войны с Москвой. Татарский посол Али Хаджи отправился в Польшу, чтобы возобновить союз с королем Сигизмундом I. Результатом поездки стало заключение нового союзного договора в 1542 г. Согласно нему, крымские татары должны были помочь Литве вернуть захваченные Москвой литовские земли. Также стоит отметить, что крымская сторона гарантировала право польских купцов беспрепятственно вывозить соль из Хаджибея (нынешняя Одесса): показатель того, что юрт осуществлял опосредованное управление и на этих землях. Гарантировалась свобода путешествий польских купцов в Ферах-Керман (Перекоп) и Кефе. Король обязался выплачивать ежегодно 15 тыс. флоринов крымскому хану. В случае татарских набегов хан должен был наказать виновных и вернуть захваченную собственность, в противном случае король освобождался от выпла¬ты поминок за год, в котором был совершен набег. Сахиб Герай I также вновь жаловал королю обширные территории бывшей Руси – вплоть до Новго¬рода и Пскова.

Хан уделял большое внимание сдерживанию московской экспансии в Поволжье и проводил крупные походы на Кавказ. Эти приводит к уменьшению набеговой активности татар на литовском направлении, что было еще более заметно с учетом нарастания частоты нападений литовских пограничных старост на татарские улусы. Указывая на масштаб польско-литовских набегов на мусульманское Причерноморье и их последствия, польский историк А. Дзюбиньский писал: «Денежное измерение [последний польско-литовских набегов], например, в 1549 году, было почти равно величине налога, полученного казной от Аккермана, Очакова и их районов. И всегда величина потерь, понесенных населением Очакова, превышала налоги, уплачиваемые этим городом. Нападения часто означали материальные разрушения, гибель людей или неволю до конца жизни, особенно для захваченной молодежи. У нас есть зеркальное отражение последствий татарских нападений на юго-восточных окраинах Речи Посполитой при сохранении схожих пропорций». Характеризуя польско-литовские вторжения в правление Сигизмунда II Августа, польский историк конца XVI – начала XVII вв. Анджей Любенецкий писал: «Чаще наши ходили в татарские поля казаковать, чем татары к нам».

Продолжение следует
 

Источник: История Крымских Татар. Том III. Крымское ханство (XV – XVIII вв.)
Автор: А.А.Шейхуметров
Подготовил: Владислав Безменов