Часть 101: «И нам великому государю пожаловати бы ево, Московку, не велеть их казанских ямских охотников ложному челобитью»
Часть 102: «Татарки Кинтейки Ирмухамметевой дочери велено итить замуж в мусульманской же веры за мусулманенина Московского государства»
Часть 103: «Велено де тебе ржаную муку, которая смолота, послать из Рыбной слободы в Лаишево и класть в анбары, и в Лаишеве де анбары не годятца.»
Часть 104: «Пусташь Кучюк, что дана по грамоте великого государя дяде моему обводная земля за речкой Аметевкой, да полянка Енабекава»
Часть 105: «Казанские купцы доносили вам, что там в мелких деньгах великая скудость, а медные пятикопеечники поставляют за тягость»
Часть 106: «Татары в этом дворе имеют свои отдельные лавки, в которых они продают персидские товары, которые состоят почти исключительно из шелковых тканей»
Часть 107: «Рассуждение прорицательного плача казанские царицы в 7061 году октября 3 дня»
Часть 108: «В сию посылку употреблял я татар слободы Сеитовой; и как сей народ легко ослеплен может быть корыстию, то я сих татар наградил изобильно обнадежил»
Часть 109: «А случитца суд сместнои тем людем и крестьяном з городцкими людьми или с волостными, и наместницы новагорода Свияжскаго и воеводы тех людеи»
Часть 110: «Учредить единожды навсегда при казанской гимназии для охотников класс татарского языка»
Часть 111: «Ибо Мурат именует себя верховнейшим святым, и пишется от наследия дочери Магомеда пророка Фатьмы»
Часть 112: «Града сего имя есть Болгары. Знайте, о! мужие совершенный, которой отныне просветится и переимянуется Наубагаром»
Часть 113: «Человек Зюбяир Ягазы называемой, сокровище есть фруктов, и где есть оному подобное: фамилия и дети его странные»
Часть 114: «Малмыжского уезда деревни Тюнтера мулла Галей Сайфуллин не сознался в совращении в магометанский закон некрещеных вотяков и чуваш разных селений»
Часть 115: «Как выше означено что я учрежденным в Уфе магометанского закона духовным собранием определен»
Часть 116: «И после арских людей и побережными и луговые город поставили на Меше, от Казани города 70 верст и землею стену насыпали, хотяше тут отсидеться»
Часть 117: «И после того Петръ воевалъ десять день и все Арские места повоевал и побилъ многыхъ людей и полономъ вывелъ безчислено много»
№ 19
Летописная запись об отписке свияжского воеводы о разгроме крымцев «горными людьми» во главе с князем Кочаком и освобождении пленных, а также о сообщении атамана Ивана Клушина о разгроме крымцев, напавших на рыбные ловли по реке Волге под Увеком
июль 1558 г.
О присылке отъ воеводъ изъ Свияги. Того же месяца Июля писали воеводы изъ Свияжского города: приходили Крымцы на Горнюю сторону войною, и горние люди Кочякъ князь с товарыщи, собрався, побили на голову и полонъ весь отполонили; а Крымцовъ было триста человекъ. – Того же месяца писалъ съ Волги Иванъ Клушинъ: приходили Крымцы на рыболовей на Волге подъ Увекомъ, Иванъ на нихъ пришелъ, а съ нимъ Вятчяня, побилъ ихъ на голову; было Крымцовъ сто человекъ, а утекло ихъ шесть человекъ одна.
Источник: ПСРЛ, т. 13, ч. 2, с. 305; ПСРЛ, т. 20, ч. 2, с. 599.
№ 20
Курбский А. о восстании народов Среднего Поволжья в 1552-1558 гг.
Не ранее 1558 - не позднее 1573 г.
Григорьев А. Лесной бой. Из открытых источников: vk.com
[…] Паки ополчаютца против его (Ивана IV. – прим. ред.) оставише князи казанские, вкупе со предреченными протчими языки поганскими, и воюют зелне, не токмо на град Казанский приходяще с великих лесов, но и на землю Муромскую и Новаграда Нижнего наезжают и пленят. Того было беспрестанне, аки шесть лет после взятия места Казанского, иже во оной земле грады новопоставленные, некоторые же и Русской земле, в осаде были от них. И свели тогда битву з гетманом его, мужем нарочитым, ему же имя было Борис Морозов, глаголемый Салтыков: и падоша полки христианские от поганов и сам же гетман пойман и держаша его жива, аки два лета, и потом убиша его; не хотеша его а ни на откуп, а ни на откуп, а ни отмену своих дати. И в тую шесть лет битвы многие быша с ними и воевания: и толикое множество в то время погибе войска христианского, бьешеся и воюющеся с ними безпрестанно, иже вере неподобно. И по шестом лете сбора войско не мало царь наш, вящей нежели от тридесять тысещей и поставил над ними воевод трех: Иоанна Шереметьева, мужа зела мудраго и острозрительнаго и от младости своея в богатырских вещах искуснаго, и предреченного князя Симеона Микулинского, и меня; и с нами немало стратилатов, светлых; и храбрых и великородных мужей. Мы же пришедше в Казань и, опочинув__мало воинству, поидохом в пределы оныя далеко, идеже князие казанские с воинствы бусурманскими и другими поганскими ополчашесь. И было их во ополчение вещей, нежели пятьнадесят тысящей, и поставляху битвы с нами и со предними полки нашими: сражашеся мало на дваесять битвы с нами и со предними полки нашими; сражашеся мало на двадесять крат, памятамися ибо им удобно бываше, яко знаемым во своей их земле; паче же с лесов прихождаху, сопротивляющиижеся нам крепце; и везде, за благодатнею божиею, поражаеми были от християн. И к тому: погодное время бог дал нам: на них понеже зело в тую зиму снегу были великие без северов; и того ради мало что их осталось, понеже хождаху за ними месяц целый, а предние полки наши гоняху за ними аж за Уржум и Мет реку, за лесы великие, и оттуда аж до башкирска языка, яж по Каме реке вверх ко Сибири протязается. И что их было осталося, те покоришася нам. И воистину было, что писати по ряду о оных сражениях з бусурманы, до краткости ради оставляется, бо тогда больши десяти тысящей воинства бусурманскаго погубихом со аттаманы их; тогда же славных кровопиицев христианских, Янчюру Измаильтянина и Алеку Черемисина и других князей их не мало погубихом. И возвратихомся, за божиею благодатию, во отечество со пресветлою победою и со множайшими корыстьми. И оттуду начала усмирятися и покорятися – Казанская земля цареви нашему…
А потом взяла была черемиса луговая царя собе с Ногайские орды, броняшеся христианом и воююще; бо тот черемисский язык не мал есть и зело кровопийствен, а обирается их, глаголют, вящей два десять тысящей войска; потом же егда расмотривши, иже мало им прибыли с того царя, убиша его и сущих с ним татар, аки триста, и главу ему отсекоша и на высокое дерево воткнули и глаголали: «Мы было взяли тебя того ради на царство, з двором твоим, да обороняеши нас; а ты и сущие с тобою не сотворил нам помощи столько, сколько волов и коров наших поел; а ныне глава твоя да царствует на высоком коле!». Потом избавши себе своих атаманов, бьющеся и воююще с нами крепце, аки два лета, и паки потом ово примиряхуся, ово паки брань начинаху.
Источник: Курбский А. История о великом князе Московском. СПб., 1913. С. 58-60, 66-67.
№ 21
Разрядная запись о направлении воевод князя Никиты Романовича Одоевского, Ивана Константиновича Курлятева, а также воевод из Казани, Свияжска, Чебоксар и Алатыря для подавления выступлений «казанских людей» и «черемисы»
Не позднее 21 сентября 1572 г.
Лета 7081-го в осень роспись бояр и воевод, как государь посылал бояр и воевод на
изменников на казанских людей на луговую черемису и на горную; и были воеводы по
полком: В болшом полку боярин и воевода князь Микита Романович Одоевской да воевода
князь Иван2 // [л. 318об.] Петрович Охлебинин. В правой руке воеводы князь Юрьи Костентинович Курлетев да Иван Михайлович Морозов. В передовом полку боярин и воевода Иван да воевода Федор Васильевичи Шереметевы. В сторожевом полку князь Ондрей Петрович Куракин да князь Борис Васильевич Серебреной. В левой руке князь Ондрей Петрович Хованской да князь Ондрей Дмитреевич Палецкой.
Извлечено из: РК 1475-1605, т. 2, ч. 2, с. 335-336; РК 1550-1636, т. 1, с. 201-202;
См. также: РК 1559-1605, с. 87-88.
№ 22
Разрядная запись о приговоре царя Ивана IV о направлении войск против «казанских людей» и «луговой черемисы» и роспись воевод
1-10 октября 1582 г.
Лета 7091-го наряд береговой и украинной и по годовым от крымские и от литовские и от немецкие украины и посылки в казанские места. Приговорил государь царь и великий князь послать зимою в казанские места по казанским вестем, что казанцы заворошилися над казанцы промышлять. И были в походе воеводы по полком, а збиралися в Муроме, срок Дмитреев день: В болшом полку воеводы князь Иван Михайлович Воротынской да околничей и воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин. В правой руке воеводы князь Ондрей Петрович Куракин да Ефим Бутурлин. В передовом полку воеводы Иван Михайлович Бутурлин да князь Михайло Ноздроватой. В сторожевом полку воеводы князь Иван Ондреевич Ноготков да князь Меркур Щербатой. // [л. 454об.] В левой руке воеводы ис Торопца князь Иван Самсонович Туренин да князь Иван княж Михайлов сын Борятинского. А наперед приговорил государь послать воевод в казанской поход, а збиратися им в Муроме же, срок за неделю до оспожина дни: В болшом полку воевода князь Иван княж Михайлов сын Елецкой да Христофор Залеской. В передовом полку воевода Ондрей Яковлев сын Измайлов. В сторожевом полку Елизарей Ржевской. И как тем воеводам князю Ивану Елецкому с товарищи на Москве государеву службу сказали, и бил челом государю Ондрей Измайлов, что велено быть в казанском походе в первых в болшом полку князю Ивану Елецкому, а ему, Ондрею, в передовом полку; и ему менши князя Ивана быть нельзе, потому что преж того Елецкие князи служили великим князем // [л. 455] рязанским и бывали с прадедом его и з дедом и с ыными рязанскими бояры. И бояре приговорили челобитье его в Розряде записать; а как служба минетца, счот дать. И те воеводы збиралися в Муроме и из Мурома пришли в Нижней, и стояли по той росписи в Нижнем до больших воевод до князя Ивана Воротынского с товарищи, а в поход из Нижнего до болших воевод не ходили.
Извлечено из: РК 1550-1636, т. 1, с. 347-348. См. также: РК 1559-1605, с. 192-193.
№ 23
Летописная запись о восстании татар в связи с христианизацией, направлении под Казань войск и их поражении
Сентябрь 1583 – не позднее 18 марта 1584 г.
Из открытых источников: dzen.ru
О войне Казанской и о походе бояръ и воеводъ въ Казань. Попущающу Богу за грехи християнския овогда гладомъ, овогда пожаромъ, овогда нашествиемъ инаплеменниковъ, овогда же межиусобною бранию, въ лето 7092 году нашедшу безбожному языку на православную християнскую веру, ни отъ чюжихъ ордъ, ни отъ земель, ни отъ подданныхъ царства Московского: есть на восточной стране царство рекомое Казанское, покори жъ его Богъ царю Ивану Василиевичю взяти царство Казанское, и устроя въ немъ Божии церкви и православную веру, насади градъ православными крестьяны и архиепискупа въ немъ устрои Гурия чюдотворца. По тридесятъ же единомъ лете сии окаяннии бусурмани не похотеша видети православные християнския веры и подъ государевою рукою жить не похотеша, воздвигоша рать и плениша многие городы. Царь же Иванъ видя их суровство и посла въ Казань бояръ своихъ и воеводъ и повеле имъ пленити. Они же погании, аки звери суровствии, противяхусь противъ рати Московские; аки змеи ядяху человека жалы своими, тако же и они погании побиваху Московскихъ людей, овогда на станахъ, овогда на походехъ; бояре же и воеводы не можаху ихъ обратити.
Извлечено из: ПСРЛ, т. 14, с. 34.
№ 24
Новый летописец о поведении казанского дьяка Н.Шульгина и о помощи Казани Москве
1612 г.
Посла же в Казань Ивана Биркина, да с ним властей о совете и о помочи Московского государства. В то же время бывшу в Казани дияку Никонору Шулгину, и мысляше себе на благо совет: тому радовашеся, что Москва за Литвою. Ему же хотяшу в Казани властвовати, тому же Ивану Биркину с ним же советующу не на благое то дело, но на злое, те же власти приехаша в Нижней и возвестиша их недоброй совет…
Придоша же ис Казани с ратными людми Иван биркин, да голова Татарской Лукьян Мясной и бяше с Ываном не в совете. Иван же, едучи дорогою, многую пакость делал городам и уездам; и приидоша в Ярославль и в Ярославле многую смуту содеяша: хотяху быти в началниках. И такую пакость содеяша: едва меж себя бою не сотвориша. Бояре же и стольники и все ратные люди опричь Смольян ево откинуша. Казанские же люди по приказу Никонора Шулгина приидоша до Ярославля и назад поидоша, никоторые помощи не учиниша, лише многую пакость земле подеяше и идучи назад. Немногие же Казанцы осташася: голова Лукьян Мясной, да с ним двадцать человек князей и мурз, да дворян тритцать человек, да голова стрелецкой Посник Неелов, да с ним сто человек стрельцов. И быша под Москвою до взятия Московского и приидоша в Казань, многие беды и напасти от Никонора претерпеша: Лукьяна Мяснова, Посника Неелова едва с тюрме не умориша…
На Москве же все людие поцеловаше кресть и послаша властей и дворян во все городы приводити х крестному целованию. Во всех же городах с радостию целоваху кресть. Придоша же в Арзамас. В Арзамасе же в те поры бывшу вору, Никонору Шульгину, со всею Казанскою ратью, и начаша приводить ко кресту. Тако же Никонор хотяше по прежнему воровати, не нача креста целовати, а говорил посланником, что «без Казансково совета креста целовати не хочю». Ратные же люди и все Понизовые люди Казанского государства и града Арзамаса не послуша ево и начаша целовати кресть. Никонор же с советники своими пойде в Казань на спех, хотяше Казань смутити. Казанцы же, слышавше про государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии и про Никонорово воровство, и встретиша Никонора в Свияжском и отказаша ему, что «в Казань тебе ехати не пошто». В Свияжском же ево поимаша и приведоша ево к Москве. С Москвы же ево послаша в Сибирь; там и скончася.
Источник: ПСРЛ, 14, с. 117, 119-120, 130.
Взято: История татар. Том V. Татарский народ в составе Российского государства(вторая половина XVI-XVIII вв.)
Подготовил: Владислав Безменов
