Сведения «Истории династии Юань» («Юань-ши») о татарах

Наибольший материал о татарах содержится в официальной китайской династийной истории «Юань-ши», в разделе «Лечжуань» («Жизнеописания»), где собраны биографии высокопоставлен¬ных сановников, военачальников, деятелей культуры, находившихся на службе у монгольских ханов в XIII-XIV вв., а также краткие описания тех стран, из которых эти персонажи происходили. Среди этих жизнеописаний есть и биографии татар, выходцев из племен, обитавших накануне и во времена Чингиз-хана и его первых наследников в Монголии и прилегавших к ней районах Центральной Азии, а также их потомков. Это - биографии татар Ванутая, Тимурбуки, Дачжира, Дахайтимура, Тоиньны. В «Юань-ши» приводятся данные о сыне Чингиз-хана по имени «У-лу-чи-тайцзы», «царевич Уру- чи», чья мать, по свидетельству Кэ Шаоминя, автора китайской династийной истории «Синь Юань- ши» («Новой истории Юань»), была татаркой.

В «Юань-ши» татары именуются по разному, и их названия пишутся различными китайскими иероглифами - «дадар»/«татар», «дадаи»/«татаи», «дадалитай»/«таталитай». Биографии указанных выше персонажей достаточно объемные, но в них практически нет сведений о событиях, имеющих отношение к истории центральноазиатских татар в Монголии до объединения кочевых народов Цент¬ральной Азии в государстве Чингиз-хана, т.е. до 1206 г., и все они посвящены жизнеописаниям татар на службе у Чингизидов, в основном во время царствований Чингиз-хана и его сына Угедей-хана, а также в эпоху Юань – период правления монголов в Китае (1271-1368 гг.).

«Ванутай. Из монгольского племени дадар. Его деда звали Дасыхорчи. Под командованием Тайц- зуна (Угедей-хана) устанавливал (монгольский) порядок на китайской равнине. Отличился (в боях) и стал даругачи (монгольским наместником) в Дунпинлу (провинции Китая). Серьезно возвысился. Ванутай служил Шицзу (Хубилай-хану, внуку Чингиз-хана и основателю Юаньской империи - монгольского государства на территории Китая и собственно Монголии после распада в 1260 г. единой Монгольской державы) в округе Бачжоу (в северном Китае) в должности «цзунлу-цзунгуагуаня» (высокопоставленного чиновника). На седьмом году Чжи-Юань (1270 г.) вновь стал темником войск, следующих в боевом авангарде. (За заслуги) был опоясан золотой и тигриной пайцзами. На восьмом году (1271 г.) был изменен (в должности) до монгольского темника... Учредил военно-морские части на южном побережье Вань-шаня (в Китае). На девятую луну (в сентябре того же года) с (монгольски¬ми) войсками атаковал (китайские города и крепости) Сянъян и Гучэн... Разбил войска (китайской империи) Сун в Аньяне. Сражался и оторвался на 80 ли (в пылу боя от боевых порядков своих войск)... На 10 луну (в октябре) большое войско атаковало (монголов)... (Ванутай) разделил (подчиненные ему) войска и стал дозором на пяти дорогах... Ванутай тогда возглавил пятое крыло войска... В награду (за ратные подвиги) получил 100 лянов (1 лян = 37 г) золота... Сянъян пал... Предстал пред очи государя, был награжден 50 лянами серебра, а также... латами и другими подарками. На одиннадцатом году (1274 г.) под командованием чэнсяна (министра) Баяна и пинчжана (особо уполномоченного чинов-ника) Ашу покорял юг (Китая). Получил приказ быть под бунчуком (т.е. в подчинении) темника Шигэ- шуая. Неоднократно у хребта Цзян-шань сталкивался с войсками Сун и прорывал их боевые порядки... Его войска продвигались с боями и разбили их (китайскую армию империи Сун)... (Ванутай) первым поднимался на стены (китайских крепостей во время их штурма)...» 

«Тимурбука. Из дадалитай... На седьмом году Чжи-Юань (1270 г.) получил тигровую пайцзу (особый знак отличия, удостоверяющий полномочия чиновника)... Участвовал в захвате боевых кораблей противника (т.е китайских кораблей империи Сун) и преследовал его до Юньнани (юго-западной провинции Китая)... Нанес мощное поражение (империи Сун)... Получил повышение в Синшэне (походном императорском секретариате - ведомстве, ответственном за подготовку и проведение военных походов) за свои заслуги. Был награжден 50 лянами белого золота и одним комплектом одежды, седлом и уздечкой. Дополнительно на девятом году (1272 г.) стал темником. На одиннадцатом году (1274 г.)... под командованием чэнсяна Баяна ходил карательным походом на Сун и разбил их великого полководца Фу Гуя... Великая армия монголов форсировала Янцзы. (В этом) его заслуги были очень велики. (За что) он был пожалован 500 лянами белого золота. (Затем) вновь, следуя с войсками, принудил к сдаче (китайскую крепость и город) Эчжоу (ключевой пункт обороны империи Сун), покарал Гуанси (провинция южного Китая)...».

«Дачжир. Из монгольского племени дадар... Сражался с армией Сун и разбил ее... Не раз громил войска Сун, обезглавил более 500 врагов (в бою)... Захватывал боевые корабли (империи Сун)...
Вновь сражался с войсками Сун, лично убил более 10 врагов (в бою)... Был пожалован серебряной пайцзой и получил должность тысячника в правительственной армии (империи Юань). Затем поко¬рял народ водуань (Хотана?)... Сражался с мятежными ванами (враждебными империи Юань Чингизидами)... Победил их... Подступил к Ганьчжоу (на северо-западе Китая). Был награжден золотой пайцзой и повышен в должности до цзунгуаня... Под началом чжувана (принца) Хэбаня и юаньшуая (главнокомандующего) Ваньгудая в составе их войск подошел к землям народа водуань (Хотана на территории Восточного Туркестана)... Чжуван Баба взбунтовался. (Дачжир) во главе воинов подо¬шел и атаковал (мятежника) Чжидара. По частям разбил их (мятежников) и свыше 500 человек из их толпы казнил... Продвинулся (по служебной лестнице) до поста заместителя темника... Взял в плен более 30 человек... был пожалован золотой пайцзой, стал обладателем титула «проникнутого доблестью полководца, умиротворившего Ян» (т.е. Сянъян, одну из крепостей Сун) и другие лу (провинции), был назначен даругачи в управлении темников. Умер. Ему наследовал сын Цзянду-бухуа (Тянбука)».

«Дахайтимур. Из дадалитай... Служил говану (владетелю государства) Мухули... Монгольское войско покорило Чжунъян (северный Китай)... (Дахайтимур) захватил восемь западных округов (в северном Китае), разбил (вражеских) военачальников, ванов (владетелей) и гунов (князей) и их войска. Обезглавил гунов. Затем... покорил Хэси (тангутов), уничтожил (империю чжурчженей в север¬ном Китае и Маньчжурии) Цзинь. Везде отличился (на поле брани) и был награжден земельными участками. Покорил Шу (Сычуань - провинцию Китая). Умер в Синъюани. Дед его Джалатай... Отец Бадар отличался доблестью... (Дахайтимур) разбил армию Сун в Байшуйцзяне. Захватил один вражеский военный корабль, пленил толпу врагов из 30 человек. Получил повышение и титул «доблес¬тного полководца правительственных войск». Воевал под командованием военачальника Есудара... Под его же командованием участвовал в покорении стран Сиюй, (лежащих к западу от Китая)... ».

«Тоиньна. Из племени дадаи. Во времена Шицзу (Хубилай-хана) участвовал в умиротворении Наяна (полководец Хубилай-хана, изменивший ему во время его междоусобиц с другими Чингизидами, оспа¬ривавшими престол великого хана), отличился и был высоко оценен (юаньским троном). На седьмом году Да-Дэ (1303 г.) стал тысячником в личной императорской охранной гвардии (монгольских правителей Китая), сформированной из цзиньча (кипчаков), и даругачи. (Тоиньна) был пожалован титулом «полководца, проникнутого добродетелью» и золотой пайцзой... На десятом году (1306 г.) был переме¬щен на пост даругачи в управлении темников... и соответственно (должности) награжден золотой пайц- зой. Был продвинут (по службе) и стал обладателем титула «полководца дальних завоеваний». Был изме¬нен (по должности) и получил титул «сановника, преданно воспринимающего указы государя»... По- прежнему совмещал предшествующие должности. На втором году Чжи-Да (1309 г.) стал цаньчжи-чжэн- ши («участвующим в управлении политическими делами»), т.е. советником в Синшэне - императорском походном секретариате в Ганьсу. Дошел (по служебной лестнице) до «сановника, назначенного по высочайшему указу императора». На четвертом году (1311 г.) стал цином (чиновником) в ведомстве Тайпу. Был повышен до «сановника, преданно воспринимающего высочайшие указы». На первом году Хуан-Цин (1312 г.) получил пост даругачи в управлении темников аэрлу (аргынов (?) - тюркских племен) и ханьских (китайских) войск (на монгольской службе) в городе Сянъян. По-прежнему возглавлял ведом¬ство Тайпу. На третьем году Янь-Ю (1316 г.) был пожалован титулом «добродетельного сановника» и ючэна (помощника главы ведомства) императорского походного секретариата в Ганьсу (на северо- западе Китая). На второй год Чжи-Чжи (1322 г.) дошел (по служебной лестнице) до чжэнши (советника). Несколько раз был передвинут на службе на пост фуюаньши (заместителя начальника ведомства). (За¬тем) вновь был возвращен на пост чжэна (советника)..., разделил ведомства в Шанду (Кайпине - летней столице империи монголов в Китае). На восьмую луну, весной (1328 года) был убит Даолашао (Давлат- шах, мусульманин и глава правительства монголов в Китае). Вэньцзун (монгольский император Тукти- мур) вступил на трон (империи монголов в Китае). Он особо наградил Тоиньну титулами «сановника, озаренного славой», «слуги, олицетворяющего добродетель и преданность», «столпа государства». (То- иньна) служил пинчжан-чжэнши (особо уполномоченного по делам управления) в Чжуншу (госсовете или правительстве). Следом был пожалован титулом «и-го-гуна» («князя, опоры государства»). Посмерт¬ное имя Тоиньны - Чжун Ин. Имел сыновей Динтуна и Чжиэрлахана. Динтун наследовал пост отца, стал даругачи в управлении темников китайских войск (бывших в подчинении монголов) из Сянъяна и управ¬ления темников войск аэрлу. Получил пояс с золотой пайцзой и титул «полководца, озаренного славой». Чжиэрлахан задолго до этого стал даругачи и тысячником императорской кыпчакской гвардии, был опоясан пайцзой из золота, стал обладателем титулов «полководца, овеянного доблестью», «сановника императорского двора»... Был повышен до «сановника, воспринимающего высочайшие указы».

Ала ад-Дин Ата-Мелик Джувейни. «История завоевателя мира»

Источник цитируется по изданию: Чингисхан. История завоевателя мира, записанная Ала ад-Ди- ном Ата-Меликом Джувейни / Перевод с текста Мирзы Мухаммеда Казвини на анг. язык Дж.Э.Бойла. Перевод с анг. на русский язык Е.Е.Харитоновой. - М., 2004. - С.18-25, 28-31, 183-186, 399-436.

«ПЕРВАЯ ЧАСТЬ <...>
[II]

О законах, созданных Чингисханом, и ясах, которые он распространил после своего прихода к власти

...Всевышний, как было предсказано, наделил Чингисхана силою могущества победой владычества, ибо «Поистине мощь Господа твоего крепка»; и поскольку от дерзости богатства, могущества и величия большинство городов и стран мира встретили его восстаниями и ненавистью и отказались выказать пови¬новение (в особенности земли ислама от границ Туркестана до отдаленных областей Сирии), то повсюду, где царь, либо правитель, либо управляющий городом оказывали ему сопротивление, он уничтожал их всех с их семьями, приспешниками, родственниками и чужаками; так что где было народу сто тысяч, не осталось, без преувеличения, и сотни душ, и подтверждением сего утверждения может служить судьба многих городов, о каждом из которых сказано в должном месте.

В соответствии и согласии со своим собственным суждением он ввел правило для каждого дела и закон для каждого обстоятельства, и для каждой вины установил кару. А так как у племен татарских не было письма, повелел он, чтобы монгольские дети обучались письму уйгуров; и чтобы ясы и приказы были записаны на свитках. Эти свитки называются Великой Книгой Ясы, и лежат они в казне старших царевичей. И когда станет хан садиться на трон, или будет набирать великое войско, или соберутся царевичи и [станут советоваться] о делах государства и управления, то приносят те свитки и с ними сообразуют свои дела; и к построению войска, и к разрушению стран и городов приступают по тому порядку, который в них предписан.

В начальную пору его владычества, когда с ним соединялись монгольские племена, он отменил дурные обычаи, которые соблюдались теми племенами, признавались ими, и установил обычаи, достойные похвалы, диктуемые благоразумием. Среди тех установлений есть многие, которые согласуются с шариатом.

В указах, что рассылал он во все страны, призывая народы к повиновению, он никогда не прибегал к запугиванию и угрозам, что было обычаем царей-тиранов древности, которые угрожали своим недругам захватом их земель и мощью своего снаряжения и припасов; монголы же, наобо¬рот, в виде крайнего предупреждения, писали так: «Если вы не смиритесь и не подчинитесь, что можем мы знать? То Древний Бог ведает». Если поразмыслить о значении этого, [видно], что это слова тех, что полагаются на Бога: «И сказал Господь Всевышний: «л кто полагается на Аллаха, для того Он достаточен», - так что при необходимости всякий достигнет того, что он носит в своем сердце и о чем просит, и исполнит всякое свое желание.

Поскольку Чингисхан не был приверженцем никакой веры и не следовал никакому исповеданию, то он не проявлял нетерпимости и предпочтения одной религии другой и не превозносил одних над другими; наоборот, он почитал и чтил ученых и благочестивых людей всех религиозных толков, считая такое поведение залогом обретения Царствия Божия. И так же, как он с почтением взирал на мусульман, так миловал и христиан и идолопоклонников. А дети и внуки его, по нескольку человек, выбрали себе веру по своей склонности: одни приняли Ислам, другие христианство, неко¬торые избрали идолопоклонство, а еще некоторые остались верны древним обычаям дедов и отцов и ни на какую сторону не склонились, но таких было меньшинство. Но хоть и приняли они разную веру, но по большей части избегают фанатизма и не уклоняются от ясы Чингисхана, что велит все толки считать равными и различий меж ними не делать.

И ввели они еще один похвальный обычай, закрыв двери чинопочитания, похвальбы титулами, крайнего высокомерия и недоступности, кои обычны у удачливых и могущественных. Когда один из них восходит на ханский престол, то ему добавляют одно имя - хан или каан, и только, и более ничего не пишут [в официальных документах], а сыновей его и братьев зовут теми именами, что даны им при рождении, в лицо и за глаза, и это правило установлено как для простолюдинов, так и для знати. И так же, когда пишут обращения в письмах, пишут только одно имя, не делая разницы между султаном и простолюдином; и излагают только суть дела, избегая излишних званий и выражений.

Большое внимание он уделял травле зверя и говорил, что охота на диких зверей подобает военачальникам; и обучение ей - обязанность воинов и бойцов, [чтобы те знали], как охотники гонят зверя, как ведут охоту, как строятся и как окружают добычу, смотря по числу людей. Ибо когда монголы собираются на охоту, они вначале высылают дозор, чтобы осведомиться о роде и числен¬ности зверя. А когда они не заняты военным делом, то всегда занимаются охотой и войско свое к тому приучают, и не только ради добычи, но также для того, чтобы воины были привычны к охоте и обучались стрельбе из лука и перенесению тягот. <...>

Что же до устройства их войска, то со времен Адамовых и до сего дня, когда большая часть земли находится под владычеством рода Чингисова, ни в одной истории не прочитано и ни в одной книге не написано, что когда-либо какой-то царь, бывший господином многих народов, имел войско, подобное татарскому, такое же выносливое и непривычное к удобствам, такое же покорное полководцу в благо¬получии и лишениях, не из-за жалованья и корма и не из-за ожидания повышения и дохода. И это поистине есть наилучший порядок организации войска; ибо львы, пока не проголодаются, не выходят на охоту и не нападают ни на какого зверя. Есть персидская пословица «От сытой собаки нет охо¬ты», и еще сказано: «Мори голодом свою собаку, чтобы она следовала за тобою».

Какое войско во всем мире может сравниться с татарской армией? В бою они, нападая и атакуя, подобны натасканным диким зверям, а в дни мира и спокойствия они как овцы, дающие молоко, шерсть и многую другую пользу. В дни бедствий и несчастий между ними нет раздора и противо¬стояния. Это войско подобно крестьянству, что выплачивает разные подати (ти ’ап) и не выказывает недовольства, чего бы от него ни требовали, будь это копчур, специальные налоги (avarizat), содер¬жание (ikhrajat) проезжающих, почтовых станций (yam) с предоставлением лошадей (ulagh) и корма для них ( UlUfat). Эти крестьяне в образе войска, все как один, от мала до велика, от знатного до низкого, во время сражений рубят саблями, стреляют из луков и колют копьями и способны свершить все, что ни потребуется. Когда бы ни ставилась задача уничтожить неприятеля или усми¬рить бунтовщиков, они приготовляют все, что потребуется в этом случае, от различного оружия и снаряжения до знамен, иголок, веревок, верховых и вьючных животных, таких как ослы и верблюды; и каждый должен предоставить свою долю сообразно своему десятку или сотне. В день смотра они предъявляют свое снаряжение, и если чего-то не хватает, виновного жестоко наказывают. И даже когда они участвуют в сражениях, они выплачивают столько разных налогов, сколько необходимо, а повинности, которые они выполняли, возлагаются на их жен и тех, кто остался дома. Так что если затеется работа, в которой должен был нести повинность (bigar) мужчина, а он будет отсутствовать, то его жена пойдет лично и выполнит за него повинность.

Смотр и учет войска ведутся так, что пропала необходимость записывать результаты проверки (daftar-i- rarz) и содержать специальных людей и их помощников. Ибо все разделены на десятки, и из каждого один человек назначен начальником над другими девятью; и из десяти начальников десятков один получает звание «командующего сотней», и вся сотня ему подчинена. И так с каждой тысячей, и точно так же с десятью тысячами человек, над которыми назначен начальник, называемый «команду¬ющим тумена». В соответствии с этим порядком, если возникнет необходимость и понадобится чело¬век или вещь, то дело передают темнику, а тот, соответственно, - тысяцкому, и так далее до десятников. В этом есть истинная справедливость; каждый человек трудится как другой, и между ними не делают разницы, не принимая во внимание ни богатство, ни власть. Если вдруг понадобится войско, издается приказ, что столько-то тысяч людей должны явиться в такое-то место в такое-то время дня или ночи. «Они не замедлят ни на час (назначенное им время) и не ускорят». И они не опоздают и не придут прежде времени ни на мгновенье ока. Повиновение и послушание их таковы, что если начальник тумена, будь он от хана на расстоянии, отделяющем восход от заката, совершит оплошность, хан шлет одного-единственного всадника, чтобы наказать его, как будет приказано; если требуется голова, он отрубит голову, а если золото, то заберет его у него. <...>

А еще есть такая яса, что никто не может перейти в другое место из тысячи, сотни или десятка, к которым он приписан, или искать убежища у других. И если этот порядок будет нарушен, то того, кто перебежал, убивают принародно, а того, кто укрыл, сурово наказывают. Поэтому ни один человек не может дать укрытия другому; и если (к примеру) военачальник-царевич, то и самого низкого звания человека он к себе не пустит и тем самым избежит нарушения ясы. Следовательно, никто не может своевольничать со своим начальником или вождем, и другие начальники не могут никого переманивать.

Ну а если в войске находятся луноликие девы, их собирают и передают из десятков в сотни, и каждый делает свой выбор вплоть до темника. После того девиц ведут к хану или царевичам. Те также делают свой выбор, и над теми, которые окажутся достойны и на вид прекрасны, произносят: «Удержать, согласно обычаю», а над остальными: «Отпустить с благодеянием». И они поступа¬ют в услужение к женам хана или царевичей; пока не захотят хан и царевичи пожаловать их кому- нибудь или сами будут спать с ними.

И когда удлинились и расширились их владения и стали происходить важные события, стало необходимо знать, чем занимаются их враги, и также нужно было перевозить товары с Запада на Восток, и с Дальнего Востока на Запад. Поэтому по всей ширине и длине страны были учреждены ямы, и сделаны распоряжения о содержании и расходах по каждому яму, и выделено для них опре¬деленное число людей и животных и количество яств, напитков и прочих необходимых вещей. И все они были поделены между туменами, и каждые два тумена должны были содержать один ям. И соответственно переписи они так распределяют их, чтобы гонцам не приходилось подолгу скакать до места, где взять свежих лошадей, и чтобы ни крестьянство, ни войско не терпели постоянного неудобства. Более того, гонцам дан строгий наказ беречь лошадей и другие наказы перечисление всего займет слишком много времени. Ежегодно ямы осматриваются, и если случается какой-либо недостаток или пропажа, убыток возмещают крестьяне.

Так как все страны и народы находятся под их господством, то они повсюду ввели перепись по установленному образцу и все население поделили на десятки, сотни и тысячи и установили поря¬ок набора войска, ямскую повинность и расходы на проезжающих и поставку фуража, не считая денежных сборов; а сверх всех этих тягот наложили еще копчур.

У них есть обычай, что, если умрет чиновник или крестьянин, то какое бы имущество после него ни осталось, большое или малое, его не трогают, и никто захватить его не может. А если не было у того наследника, его (имущество) отдают его ученику либо рабу. Ни в коем случае не забирают собственность умершего в казну, ибо считают это неподобающим.

Когда Хулагу назначил меня в Багдад [в управление], налоги на наследство взимались в тех местах повсюду; я отменил те порядки и упразднил пошлины, что существовали в Шуштерской и Баятской землях.
И много есть еще других яс, и на описание каждой уйдет много времени; поэтому мы ограни¬чились пересказом вышеупомянутых.<...>

[IV]
О сыновьях Чингисхана

У Чингисхана было много потомков, как мужского, так и женского пола, от его жен и наложниц. Его старшую жену звали Есунджин-беки. А монгольский обычай таков, что положение детей, рожден¬ных от одного отца, зависит от положения их матерей, поэтому сын, рожденный от старшей жены, имел преимущество и пользовался предпочтением. От этой жены у Чингисхана было четыре сына, которые подвергали опасности свои жизни, свершая для него подвиги и великие дела, и были четырь¬мя опорами трона царства и четырьмя колоннами ханского дворца. Каждому из них Чингисхан выб¬рал особую должность. Туши, самому старшему, он поручил надзирать за охотой и ловлей зверя, которые у монголов были важными занятиями и высоко ими почитались; Чагатаю, следовавшему за ним по старшинству, досталось следить за соблюдением Ясы и закона, насаждая их и взыскивая и наказывая за их нарушение. Угэдэя он выбрал для всего, что требовало разумения и совета и для управления государством; Толи он назначил командовать войсками, их устройством и снаряжением. Когда с Онг-ханом было покончено и племена монголов - одни по доброй воле, другие по принужде¬нию - были приведены под его начало и стали покорны и послушны его приказам, он разделил между этими сыновьями племена и народы монголов и найманов, а также все войска; и каждому из других своих сыновей и своим братьям и родственникам он выделил часть войска. И после он всегда призы¬вал к укреплению согласия и упрочению привязанности между сыновьями и братьями; и всегда сеял семена гармонии и согласия в сердцах своих сыновей, братьев и родственников и рисовал в них картины помощи друг другу и поддержки. И он упрочивал те здания и укреплял те основания с помощью притч. Однажды он собрал вместе всех своих сыновей и, достав из колчана стрелу, перело¬мил ее. Затем он достал две стрелы и также переломил их. И он продолжал так делать, добавляя к пучку по одной стреле, пока не набралось столько стрел, что даже богатыри не могли сломать их. Тогда, повернувшись к своим сыновьям, он сказал: «Так и с вами. Слабая стрела вместе со множеством других стрел становится прочной, и даже могучие воины не могут переломить ее и в бессилии опус¬кают руки. Поэтому, пока вы, братья, будете поддерживать друг друга и крепко помогать один друго¬му, какими бы сильными и могущественными ни были ваши враги, они не смогут вас победить. Но если не будет промеж вас вождя, чьему совету смогут последовать другие братья, и сыновья, и супру¬ги, и товарищи, и чьим приказам они будут повиноваться, то вы будете подобны змее о многих головах. Однажды ночью, когда стояла злая стужа, головы решили заползти в нору, чтобы укрыться от мороза. Но когда одна голова просовывалась в нору, другие мешали ей, и так они погибли все по одной. А другая змея, у которой была всего одна голова и длинный хвост, заползла в нору, где нашлось место и для ее хвоста, и для всех ее членов, и они спаслись от лютого холода». И он рассказывал много таких притч, чтобы упрочить в их головах свои наставления. И они всегда потом следовали его завету; и хотя власть и сама империя принадлежали одному человеку, тому, кто назначался ханом, в действи¬тельности все его дети, внуки и дядья получали свою долю власти и богатства; и об этом свидетельству¬ет то, что Император мира Менгу-каан на втором курилтае распределил и поделил все свои царства между своими родственниками, сыновьями и дочерьми, братьями и сестрами.

Когда во времена правления Чингисхана размеры царства стали огромны, он дал каждому удел для его местопребывания, которое они называют юрт. Так, своему брату Отегин-нойону и нескольким своим внукам он выделил земли в пределах государства китаев. Своему старшему сыну Туши он отдал область, простирающуюся от Кайялыка и Хорезма до крайних пределов Саксина и Булгара и дальше, где только касалось земли копыто татарского коня. Чагатай получил территорию, простирающуюся от земли уйгуров до Самарканда и Бухары, а местом его резиденции стал Куяш, расположенный непода¬леку от Алмалыка. Столица Угэдэя, предполагаемого наследника, во время правления его отца находи¬лась в его юрте, в окрестностях Эмиля и Кобака; но когда он взошел на трон ханства, то перенес ее на их исконные земли между государством китаев и страной уйгуров, а тот другой удел отдал своему сыну Гуюку; описание различных мест, в которых он жил, дано особо. Земли Толи также лежали по соседству и располагались в середине империи, как центр в круге.
То, что мы рассказали, лишь малая часть истории. Число детей и внуков Чингисхана свыше десяти тысяч человек, и каждый имеет должность (maqam), юрт, войско и снаряжение. Перечислить их всех невозможно; а то, что мы рассказали, мы сделали для того, чтобы показать какое согласие преобладало меж ними, в противоположность тому, что рассказывают о других царях, когда брат нападает на брата, а сын замышляет погубить отца, и как все они неизбежно бывают покорены и завоеваны, а их власть - низложена и свергнута. Всевышний сказал: «И не препирайтесь, а то ослабеете. И уйдет ваша мощь». Ханы же из числа детей Чингисхана, которые унаследовали его трон после него, помогая друг другу и поддерживая один другого, завоевали весь мир и уничтожи¬ли всех своих врагов до последнего. И цель этих рассказов и историй состоит в том, чтобы умный человек учился на чужом примере и это повествование служило бы ему уроком. <. .>

[XXXVIII]
О Туши и о вступлении на престол вместо него Бату

Когда Туши, который был старшим сыном, отправился в Куланбаши соединиться с Чингисханом, и вернулся оттуда, пробил назначенный час. И из всех его сыновей возраста достигли семеро: Богал, Хорду, Бату, Сибакан, Тангут, Берке и Беркечер; и Бату наследовал своему отцу и стал править царством и своими братьями. И когда Каан взошел на трон Империи, Бату подчинил и покорил себе все края, прилегающие к его территории, включая остатки кифчакских земель, аланов, ясов и русов, а также такие земли, как Булгар, Магас и другие.

И Бату жил в своем собственном лагере, который он разбил в районе Итиля; и он построил там город, который называется Сарай; и его слово стало законом во всех странах. Он был царем, не склоняющимся ни к какой вере или религии: он признавал только веру в Бога и не был слепо предан какой-либо секте или учению. Его щедрость была безмерна, а его терпимость безгранична. Прави¬тели всех стран и монархи со всех сторон света и все остальные приходили к нему; и до того как их подношения, которые копились веками, успевали убрать в казну, он раздавал их монголам и мусуль¬манам и всем присутствующим, и не смотрел, много это было или мало. И купцы из разных стран приносили ему всевозможные товары, и он брал все, и увеличивал цену в несколько раз против начальной. И он дал денег султанам Рума и Сирии и вручил им ярлыки; и ни один из тех, кто приходил к нему, не ушел, не достигнув своей цели.

Когда ханство унаследовал Гуюк-хан, Бату по его просьбе и приглашению отправился навестить его. Когда он достиг Алакамака, Гуюк-хан скончался. Он остался в этом месте, и отовсюду к нему прибыли царевичи; и они передали ханство Менгу-каану, о чем будет рассказано в главе о Менгу- каане. И оттуда он отправился назад и пришел в свою собственную орду, и предался удовольствиям и развлечениям. И всякий раз, когда готовился поход, он, соответственно необходимости, посылал войска, которые возглавляли члены его семьи, его родственники и ратоводцы. Когда в 653 году (1255-1256) Менгу-каан проводил очередной курилтай, он послал к нему Сартака, который был приверженцем христианской веры. Не успел Сартак прибыть, как исполнился приказ Господа, и неизбежное свершилось в году... И когда Сартак прибыл, Менгу-каан принял его с величайшей добротой, выделив его среди равных; и он отпустил его с такими богатствами и сокровищами, которые подобали такому великому царю. Не успел он достичь своей орды, доехав лишь до..., как отправился вслед за своим отцом. Каан послал своих эмиров утешить его жен и братьев; и он приказал, чтобы Боракчин-хатун, которая была старшей женой Бату, издавала бы приказы и занималась воспитанием Улагчи, сына Сартака, пока он не станет взрослым и не займет место своего отца. Но судьба распорядилась иначе, и Улагчи скончался в тот же год.

Источник: История татар с древнейших времён в семи томах. Том III. Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в.»

Материал подготовила: Алсу Арслановна
Подготовил для «Миллиард.Татар»: Владислав Безменов