Рафаэль Хакимов: «Лучше гор могут быть только горы»

«Лучше гор могут быть только горы»…

Имам Шамиль предпочел хадж вместо ссылки. Его похоронили в Мекке. А в доме Шамиля жил четвертый сын знаменитого имама Мухаммад-Шапи. Будучи генерал-майором, он в 45 лет женился на 18-летней дочери купца Ибрагима Апакова Биби-Мариам-Бану и получил в качестве свадебного подарка дом Шамиля, где и прожил до конца своих дней. Обе его дочери от этого брака были поочерёдно замужем за общественным деятелем Дахадаевым, в честь которого названа Махачкала. Но я слегка отвлекся.

Из Гуниба в кузове поехал с жителями разных аулов дальше до самых вершин Дагестана. Сказать, что вокруг были горные тропы - ничего не сказать. Дорогу можно было лишь условно назвать дорогой, это даже не направление, а игра с судьбой. Киношники назвали бы ее дорогой в ад или что-то вроде этого. Из кузова грузовика лучше было не смотреть вниз, казалось еще чуть-чуть и окажешься на дне ущелья. Мелкие камешки, которые попадались на пути, долго летели вниз, и звук их падения доносился откуда-то из пасти сказочного чудовища. Местами колея была так узка, что едва хватало ее для колеса, а в одном месте, где она обвалилась, просто положили доску. Мы сидели на каких-то мешках, готовые в любую секунду спрыгнуть. Бывало, что грузовик не мог подняться в гору, и его тащило назад. Мы тогда спрыгивали и подталкивали грузовик. Для меня это был всего лишь эпизод путешествия, а там люди так жили постоянно. Это были их будни. Они вовсе не казались угнетенными. Они и в таких условиях находили повод для радости.

Дома в аулах были покрыты тонкими сосновыми досочками, они со временем «выгорали» и серебрились на солнце. Склоны настолько крутые, что ходить приходилось по крышам нижних домов. В отличие от долин, утопающих в садах, в горах трудно было представить себе, чем живут люди. Картофель сажали прямо в щебень, который шуршал и осыпался под ногами. Я с детства сажал картошку и знаю, как ее растить, но как это можно делать в горах, прямо на скалах, мне было трудно даже вообразить.

На крутых склонах виднелись узкие террасы - вот и вся «земля» из щебня. На этих же склонах паслись овцы.

В магазине, кроме сушеного мяса и водки, больше ничего не было. Зачем было завозить так далеко водку в мусульманские аулы? Непонятно.

Ну, вот и этой дороги не стало. Дальше с тощим рюкзаком я пошел в сторону перевала. У меня не было конкретного маршрута. За перевалом ждала Грузия. Идти в одиночку было большой самонадеянностью, я даже не представлял, что меня ждет, поэтому смело взбирался на кручи. Ближе к ночи добрался до вершины перевала, и тут вдруг на меня налетели огромные псы с медвежьими мордами. Я не столько испугался, сколько обрадовался, значит, где-то рядом должны быть люди. Но на всякий случай забрался на большой валун. Появился чабан и отогнал собак.

В землянке чабана все было просто - проще некуда. Он в казане приготовил сыр, медленно помешивая кипевшее молоко, дождался, когда оно свернется и загустеет. Затем все выложил в марлю и подождал, пока стечет сыворотка. Сыр был готов. У меня с собой еще из Казани оставалась целая коробка сахара. Мы пили простой кипяток с кусочком сахара.

Я самонадеянно думал, что смогу в одиночку просто по рассказам перейти перевал. Помогла удача, на мое счастье на утро появилась группа мужчин, идущих в Грузию за мукой. Без них я бы точно не нашел нужных троп, тем более кругом были сплошные облака. Тропинку едва было видно. Мы шли в облаках, поднимаясь все выше и выше, и, казалось, не будет конца этому подъему, однако спускаться,оказалось еще тяжелее. Особо опасными были горные ручьи. Их переходили вброд, по пояс в воде, вещи держали над головой, под ногами булыжники шевелились вместе с потоком ледяной воды.

О чем только я думал, забираясь так высоко в горы, да еще в одиночку с пустым рюкзаком за плечами. Испытать себя? Найти себя? Вроде, я уже проделывал до этого подобные эксперименты над собой. Еще в школе мы, несколько ребят вместе с классным руководителем, ходили на лыжах из Казани в Йошкар-Олу. Пробирались через таежный дикий лес. Кругом стояли на страже высокие вековые ели, освещенные зимним солнцем. Девственный снег искрился и переливался радужными цветами. По дороге встретили марийскую деревню, заглянули в избушку погреться. Хозяйка радушно приняла. Но мне запомнилась коза, которая жила вместе с ней и огромный погреб, куда они забирались в трескучие морозы, чтобы согреться. Погода над землей и под землей не синхронизированы, они почти в противофазе. Когда наверху лютый мороз, внизу еще теплая осень.

Ночевали прямо в лесу в палатке в спальных мешках. Для тепла под палатку накидали еловые ветки. В следующую ночь нам повезло, на пути встретилась школа, в которой не было занятий из-за каникул, мы спали на полу в спортзале. В Казань возвращались на пригородном поезде. 

Летом как-то поехали в Карелию посмотреть на водопады. Спустились на плотах до водопада Кивач. Там для сплава деревьев были сделаны сбоку у самого водопада деревянные стоки. По ним казалось спуститься можно было спокойно, не сломав себе шею. Плоты удачно сплавились, но внизу они ушли под воду, и нас накрыло волной. Вещи были хорошо привязаны, а мы всего лишь промокли, но натерпелись страху. В юности хотелось приключений.

Тяга к авантюрным приключениям сидела где-то в закоулках моей души, и я как-то уже в старших классах решил, что надо попробовать себя на выносливость, и побежал налегке в Кулле-Киме. Поскольку я каждый день по вечерам делал получасовые пробежки, то был уверен в себе. В ясный солнечный день, взяв немного воды, легкой трусцой в китайских кедах «Два мяча» побежал в сторону Атни. Бежать по шоссе было скучновато, и я свернул на проселочную дорогу, думая, что могу так сократить путь. Ничего не сократил, но бежать было веселее. О чем я мог размышлять, передвигая отяжелевшие ноги? Наверное, ни о чем, так, вообще, перебирал разные события студенческой жизни ...
  

Фото на анонсе: © Владимир Васильев / «Татар-информ»