Фандас
В нашей делегации был депутат Госсовета Фандас Шакирович Сафиуллин. Его функция состояла в радикализации нашей позиции, которую можно было смягчить в ходе дальнейших переговоров. В прошлом кадровый офицер, полковник со стажем, он подходил для такой роли и хорошо ее выполнял, но, видимо, перегорел.
Фандас Шакирович Сафиуллин. Источник фото: ru.wikipedia.org
Мы с ним жили в одном номере гостиницы «Россия». Тогда с отдельными номерами было туго. Вечером после переговоров я первым делом кипятил воду в граненом стакане походным кипятильником и заваривал чай. В один из таких вечеров предлагаю ему присоединиться. А он лежит на кровати и не может пошевелиться:
- Фандас Шакирович, давай вставай, будем чай пить, день был тяжелым.
- Я бы водки выпил.
- Водки нет, и на этаже не продают. Чай попьем.
- Сил нет.
Психологическое напряжение выбило его из колеи, а ведь он человек закаленный, отслуживший в армии много лет. Он не может ни встать, ни разговаривать. Заклинило. К утру отпустило.
ГКЧП (18-21 августа 1991 г.)
Переговоры закончились подписанием «Протокола». Для нас это была явная победа. Но в конце переговоров наши контрагенты намекнули, что страну ждут большие события. Голову подняла старая гвардия, объявившая о смене власти. Для нас это стало, как гром среди ясного неба, но наших оппонентов по переговорам, похоже, это не сильно удивило. Они явно были готовы к такому повороту событий, а может, сами же и спровоцировали.
Поведение руководителей ГКЧП было невнятное, неуверенное и уж точно против демократических преобразований, а значит, это могло угрожать республике возвращением старых порядков. Мы еще не успели осознать новые порядки, а уже заговорили о возвращении старого режима. Смущала неуверенность самих зачинщиков и, похоже, у них не было понимания целей, привлекательных для населения.
Пресс- конференция членов ГКЧП. 19 августа 1991 г.
Фото из книги Рафаэля Хакимова «Бег с препятствиями по пересеченной местности» (мемуары)
Во время этих событий глава Государственного комитета по чрезвычайному положению вице-президент СССР Геннадий Янаев объявил о вступлении в должность и.о. президента, сославшись на, якобы, болезнь Горбачева. По утверждению самого Горбачева и находившихся с ним лиц, он был изолирован в Форосе. После самороспуска ГКЧП и ареста его бывших членов Горбачев вернулся из Фороса в Москву и сказал: «Имейте в виду, настоящей правды никто не узнает». В одном из интервью Геннадий Янаев высказался о последствиях победы над ГКЧП: «...Если «победители» хотели, чтобы национальная экономика была разрушена, чтобы мы потеряли половину национального продукта (а в годы Великой Отечественной войны мы потеряли 33%), если «демократы» боролись за право бабушек рыться в мусорном ящике, если они боролись за то, чтобы всё стало платным: и здравоохранение, и образование и чтобы была нищенская заработная плата, если они боролись, чтобы решения великой державы не принимались без оглядки на Вашингтон..., то я их поздравляю с этой «победой»! Я эту «победу не могу принять и народ наш не признает эту победу"...». Трудно возразить Янаеву, но и возврат к прежнему коммунистическому режиму не был решением накопившихся проблем. По крайней мере, татары от Перестройки больше выиграли, чем потеряли.
Мое отношение к ГКЧП было однозначно отрицательным с первого дня, причем без колебаний и тени сомнений. Руководство Рескома РТ мне поручило подготовить проект заявления в поддержку ГКЧП, но я саботировал это поручение, ожидая скорого разрешения ситуации - инициаторы ГКЧП не вызывали доверия. Наверху почувствовали мои настроения и поручили спичрайтеру составить заявление, но его не успели опубликовать. По большому счету руководство республики было озабочено не проблемой отношений коммунистов и демократов, главное состояло в том, чтобы отстоять Татарстан, провозгласивший суверенитет, остальное было вопросом тактики. В московские разборки республике не стоило вмешиваться.
Борис Ельцин (слева), Александр Коржаков и Виктор Золотов у Белого дома в августе 1991 года
Источник фото: ru.wikipedia.org
В эти дни я писал проект заявления от имени ТОЦ* в поддержку Ельцина. Опубликовать заявление ТОЦ* не успели, путчистов арестовали, и тут в Реском нагрянули местные «демократы». Они начали рыскать по кабинетам в надежде найти следы местного ГКЧП, опечатали все кабинеты вместе с личными вещами, которые потом не вернули.
В канцелярии обнаружили записи о протоколах, которые я размножал. Радости не было конца - они подумали, что напали на след. Однако их ждало глубокое разочарование. Протоколы были с переговоров в Москве. Я им объяснил, что на самом деле писал проекты заявления от имени ТОЦ* в поддержку Ельцина, а не ГКЧП. В качестве подтверждения своих слов предложил открыть мой компьютер и посмотреть содержимое. Арестованный компьютер принесли и включили, распечатали проект заявления ТОЦ*, а «протоколы» оказались за подписью Бурбулиса, Шахрая и других соратников Ельцина. Облом.
Коммунистическую партию запретили, и я остался без работы. Тут же из разных вузов посыпались предложения перейти к ним на работу. Предлагали даже под меня специально открыть новую кафедру. Я не спешил давать согласие, у меня на тот момент была проблема, решение которой было гораздо важнее.
*деятельность организации приостановлена в связи с осуществлением экстремистской деятельности
Фото на анонсе: из открытых источников ed-glezin.livejournal.com
