«Прииде степью Казачей орды царь Кучюм Муртазеев сын с многим воинством своим Казачыи орды и дойде ж града Сибири»

Реки Сибирской страны

Сия убо Сибирская полуношная страна от Росии великого царствующаго града Москвы многое разстояние, яко бысть до двою тысящю поприщ. Меж сих царств, Росискаго и Сибирского, земли облежащ Камень з[е]ло превысокий, яко досязати инем холмом до облак небесных, тако божими судбами устроишася, яко стена граду утвержена. На сем же Камени ростяху древеся разлычные: кедери и иние разние протчие. А в них жителствует зверие разлычные, овии подо[б]ни суть на снедение православн[ы]м християном , овии же на украшение и на одеяние риз; сии убо зверие , еже есть: елень, лось, заяц, коза, дикия свинии; а иния на украшение разное: лисица, соболь, бобр, розсомака, рысь, белка, горностай, выдра и ина подобна сим.

Многия же и сладкопеснивыя разныя птицы, паче же и многоразличныя травныя птицы. Из сего Камени многие реки истекша: овии поидоша к Росискому царству, овии же в Сибирскую страну дивну, убо есть, како божими судбами река тамо бысть, камень тверд разкопа, и бысть реки пространны и прекрасны зело, в них же воды сладчайшия и здравыя, и риба различния множество; на изходящих сих рек дебр плодовита на жатву и скотом питанные места и пространны зело. Первая же река изыде ис Камени в Сибирскую страну глаголемая Тура. По сей же реке жителство имеют людие иноземцы рекомыми вагулича, говорят своим ясиком, а покланяютца идолом.

Псы впреженные в нарты

В сие же реку Туру пала река Тагил, другая река Ница, и совокупишася три реки во едино совокопление, а Тура именуетця ради старейшинства. Оттоле же Тура река идет внутрь Сибирская страны; по ней же жителствуют людие зовоми татаровя. Река же Тура вниде в реку Тобол, Тобол же река вниде в Ыртыш в реку, сия же река Иртиш вниде своим устьем в великую реку Обь. По сих же реках жителствуют мнози ясыцы: татаровя и калмыки, мунгалы и Пегая орда, остяки и самоядь и протчая языцы. Татаровя держатца маметева закону, калмыки же которой закон или от отец своих предание держат, не ведомо и, потому что писма о нем не обретохом, ни испастахом.

Пегая же орда, остяки и самоядь закона не имеют, идолом покланяютца и жертву приносят яко богу, волшебною хитростию правящее домы своя всуе, понеже приносят дары кумиром своим, яко подаст им дары кумиры, многая дары в домы их. Сие людие скотом уподобишася, скот бо и безсловесен: что бог не повелел ясти, и не яст – звери или птицы, или траву селну. Сии человецы не уподобишася сим, понеже бога они на небесех не ведающе, не закона его, сыроядцы, зверска и гадкая мяса снедающа, и кровь зверскую пияху от животных, и траву и корение ядяху. Они же, остяки, одежду имеют от рыбы. Самиядь же ядят алени и всякой зверь и гад, имянуютца сыроядцы же.

Остяки ездят на псях, впряжени бывают в нарты, на далное разтояние; самоядь же ездят на оленях, впряжени бывают в санки, а санки делают, как человеку мочно сесть, от земли вышиною в полчеловека. А великая река Обь вниде своим устьем в губу морскую. Путь бывает через ту губу в реку Тажу, и в Мангазею; а та морская губа двема устьи вниде в море акиян прямо к северу. В тех устях лед искони состарейшася и николи таяща от солнечнаго зноя, и в ту страну никому не проходимо, место неснаемое.

О Сибирских царех и князех

В Сибирской стране, едучи вверх по Иртышу реке, есть река зовома Ишим, пала устьем своем в реку Иртышу. И на той реке Ишиме бе царь маметева закону – имя ему Он. И воста на него его же державы от простых людей имянем Чингий, и шед на него, Она царя, яко разбойник с протчими своими людми, и уби царя Она, и царство сам Чингин взя. И некто от слуг царя Она соблюде сына Онова, ему же имя Таибуга. По неколицех же летех уведано бысть цару Чингину про Таибуга, что сын есть царя Она; и приемьлет его и великою честию почте его, дарует же ему княжение и власть. Владех по сем князь Таибуга, прося от царя Чингина отпущения, идеже хощет. Царь же Чингин, собрав воинство много и воуружено, и отпусте Таибугу по реке Иртышу, идеше живяху Чють. Князь же Таибуга с воинством своим многие царю Чингину покори, покори по реке Иртышу и по великой Оби живущих там, и оттоле князь Таибуга возвратися во своя с радостию.

Царь же Чинги слыша от Таибугии, что покорил многия и подручны сотвори, Чинги же наипаче честь ему дарует. Таибуга же, прося от царя Чингина отпущение, идеже хощет, тамо да пребывают. И отиде Таибуга от него со всем домом своим и с людми на реку Туру и тамъ созда град и нарече имя ему Чингиден, ныне же на том месте град просва Тюмень. Живяше же Таибуга во граде Чингине много лет и умре. И после его, Таибуги, в том граде сын ево, имя ему Ходжа. После Ходжы княжили Мар, Моровы дети Абалак да Одер. Князь же Марман женат был на сестре казанскаго царя Упака. Сей же казанской царь Упак зятя своего Мару убил и град взял и владелство имел много лет. Марамовы же дети Абалак и Отдер умре в то время своею смертию. После того владил градом сын его Одеров Мамет, и казанскаго царя убил Упака, и град свой Чингиден разби, и отиде оттуду в Сибирские земли, и постави себе град на реке Иртыше и назва его град Сибирь, а по их иноземскому языку зван началны град, и живяше в нем царем лета многа и ту умре, и оттоле прозвася царство Сибирь.

О Сибири, чего ради Сибирь наречеся

Да егда убо Идеров сын Мамет казанского царя Упака победи и повеле поставить град на Сибирской стране того ради, что царя Упака победи и храбрость свою показуя, и повеле звати ево началным градом Сибирью, ини же гради сибирския именуеми кождо их по прилучаю и по размотрению и по древьнему именуванию, обше же и Сибирь именуетца, такожде и Римская страна Итталия нарицаетца от Италиба некоего, обладавшего странами вечерними, яко же свидетелствует кроника латинская, а Римские страны раззнство имеют, обще же Италия нарицаеца. Преже сего како нарицашеся не ведомо, отнеле же град Сибирь создан лет испитати невозмохох, прежде бо живяше Чють по всей Сибирской земли, а как нарицашеся, и того в память никому не внидет, не писания обретох. По княжении Маметеве княжил в Сибири Абалоков сын Агиш, после Агаша Маметев сын Касын, после Казына дети ево Итигарь, Убук, Булат, Сейдак. 

О царе Кучюме

Прииде степью Казачей орды царь Кучюм Муртазеев сын с многим воинством своим Казачыи орды и дойде ж града Сибири и вся князей и татара и Бебкулата уби, и сяде ту, и прозвася сибирски царь Кючюм, и круг области своей многия ясыки повинны себе сотвори. И превознесеся мыслию своею и сего ради погибе по глаголющему пророку: господь гордым противитца, смиренным же дает благодать. Царь же Кючум царствава в Сибири лета доволна во обили и радости и веселии, и дани и оброки со многих ясык имяше до лета и до повеления господня, внял же бог, восхоте царство ево раззорити, искоренити и предати православным християном в покорение.

О вере царя Кучяма. Таков закон царя Кучюма, иже под его областию быша мааметева закону проклятого, иже кумиром покланяютца и жруще и жертву кумиром. Святии апостоли написавше в правилех своих и всей вселенне предаша, еже бе: аще кто предлежит маметевым законом и заповедем его и внемлет учение его – анафема, сиречь да будет проклят; паче же идолопоклонник правило предлежит: проклятию сподобленыни, исправлению в царех и нестроению в воинстве его же, во всех же людей пря и мятеж, много есть рати воздвижение, чад наследие безднами и напастми скорбят. Мню же, яко сего ради бог посла на них гнев свой, на сего царя Кучюма и иже кто под его областию быша, понеже закона божия не ведуще и покляняющеся идолом и жруще бесом, а не богу богом, же не ведуще, яко древле при Моисею законудавце сотворища исраилтейкии людие телец и вместо бога поклонищася ему и рекоша: «Сеи боги твои, Израилю». И сего ради бог посла на них гнев свой: змием повеле поядять их. Киждо, кого уязвляху змием, от них умаряху; и господь милосердова о них и вложи в сердце Моисею; он же, божим повелением, сотвори змию медяну и превознесе ю на трость, прообразуй Христово распятие, уязвляеми же от змия, повеле же им не вместо бога имети, они же и сию обложиса и начата яко бога хвалити. И сего ради тмами казнися, гладом и язвами, пленом и ратию и различными раззорении, яко же той Моисей и впред возвешая глаголя некоторым людем: «В будущее время будет озлобление».

И виде господь разгневася ради сынов их, дшери, имеяху бесом пожретии, и рече бог: «Отвращу лице свое от них, прогневаша мя во идолех своих». И отче божие попечение, иже о нас печетца и покрывает, яко птица птенца своя, такожде и от сих идолопоклоник отврати бог лице свое идол ради и жертв их кровных и казни их ни гладом же, ни мором, ни огнем жегий, ни камением побивая, на сопротивных посла меч свой обоюдуостр, поядая и побивая и искореняя и тли предавая беззо всякого идоложертвеннаго их, которые служили и поклонялись идолом.

О пришествии в Сибирь Ермака з дружиною его

Посла бог очистити место святое и победити бусорманского царя Кучума и раззорити богомерское их и нечестивая капища. И избра бог не от славных мужей, ни царского повеления воевод, и вооружи бог славою и ратобойством атамана Ермака и с ними пять сот сорок человек, и славу и смерть в живот преложиша, и восприм щыт истинныя веры, утвердившеся мушественно и показавшее храбрость пред нечестивыми, не поскорбеша о суетных пищах сладкое и покоишное житие; дело, оружие и щиты возлюбиша и не даша покоя своим краниям, ни зеницам дремание, дондеже божию помощь прията на безбожных бусорьман; неоскудно бо излитие крови своея и пост прияша, учашаеми ранами от стрелных вержении от окаянных агарян вдаша плещи своя на раны; они бо окаяннии яростию претяше им паче, но храними божима дланма.

Писано есть: не обоитеся исполин, ни зверя устрашица, ниже вострепещет, ни коркодил уст, имать бо поборъника всякого камени и твердости. Такоже и воини возложиша упование на господа бога твердо и вси глаголюще: «Достоини умрети за Христа своего и за истинную православную християнскую веру и пострадати и благочестивому дарю нашему послужити». Не от многих бо воии такова победа бывает, но от бога свыше. Истинна убо воистинну словеся сия: не многими воии победита шатание поганых и брови их извергоша превысочайшия и гордыя смириша, и по всей Сибирской земли ликоваху стопами свободными, ни от кого же возбраняеми.

Гнев Кучума

И от сих поставися град и святыя божия церкви воздвигоша, аще издревле Сибирская земля идоложертвием помрачиша, в ныне же благочестием отпаде сия бесовская служба и требища идолская сокрушишася, богоуведения всадися Троица единосущная и не созданное божество прославляетца по глаголющему пророку: во вся землю изыде вещание их и в концы вселенныя глаголы их; божественным апостолом речено, аще и благоволи бог произходити сия страны, на проповеди их повсюду изыдоша.

Лета 7089-го году в державе благочестиваго государя царя и великого князя Ивана Васильевича, всеа Росии самодержца, сии приидоша воини с Волги реки в Сибирь; идоша же им в Сибирь Чюсовою рекою и приидоша на реку Тагил и плыша по Тагилу и Турою рекою и доидоша до реки Тавды. На устье же тоя реки всяша татарина именем Таиузака, царевича Кучюмова двора, сказаша же им все про царя Кучюма.

Слышав же царь Кучюм пришествие руских воин и мушество и храбрость их и о сем оскорбися зело и паки мысль свою прелагает, и вскоре посылает во всю свою державу, дабы ехали к нему воинские люди во град Сибирь, против войска руских людей ополчися бо. В мале же времени собрашася к нему множество татар и остяков и вогулич и протчии инии языцы, иже под его властию быша. Посла царь сына своего Маметкула со множеством воинством и повеле мужески ополчатися противу нашедших; сам же царь Кучюм повеле засеку учинить подле реку Иртишу под Чювашевым и засыпать землю и многими крепосми утвержати повеле.

Маметкул же с войским своим дойде некоего урочищя, именуетца Бабасаны. Ермак же с казаки, видяща таково собраных поганих, не мало устрашашась, и бысть с погаными брань велия и бой и побита поганих множество, и на бегство поганы устремишася. И того ж числа казаки, собрався во своя ни вреждены, поплыша в стругах своих по Тоболу реке. Татаровя же начата стрелети на казаков из городы на струги их, и то место они, казаки, проплыша ничим божиею помощию не вредими.

О Карачине улусе

Ермак же с казаки поидоша по реке Тоболу и доидоша до Карачина улуса; в том же улусе татарин думной ево царя Кучюма имянем Карача. Учиниша же казаки с Карачею бой и улус ево Карачинской взяша и множество богатсва преобретоша и царева меду в струги своя наполниша. Казаки же от того улуса доплыша до реки Иртиша и сташа у Княжей речки; погании же вышед на брег, а инии на конях, инии же пеши. Казаки же из струг взыдоша и мужески наступиша на поганых, и в то время бысть поражение поганых, и вдашася погани невозвратному бегству. Царь же Кучюм, виде падение людей своих, изыде со многими людми стояше. Казаки же поидоша по Иртишу реке вверх и всяша городок имянем Атик мурзы и сташа в нем. Нощи же пришедшу и быша в размышлении вси, видевше токовое собрание поганых, едину битись з десятию или з дватцатию человеки. Убояшася казаки и ужаснии быша и восхотеша бешати от них, а ини же не возхотеша, но уповаша на господа бога своего, сотворшаго небо и землю. Утвердишася вси заутра, да идут противу поганых, упование возложиша на бога, и пришед под Чювашев к засеке царя Кучюма вооружени.

О приступе казаков на бой

Месяца октября в 23 день вси росийсти казаки у засеки стоя, проглаголаше вкупе возвышающим гласом: «С нами бог! Разумейте, языцы, яко з нами бог». Ноипаки приложиша к тому: «Боже наш, помози нам, рабом своим». И начаша приступати к засеке и учиниша бой велик с погаными. Они же злораднии убиение и дерзость свиреподушную показоваху, яко копие имеюще во устех своих, ибо вооружишася собою крепцех и вси дыхающе гневом своим и яростию; одеяние у них железное и меднощитцы и копойшики и железострелцы, поставляху же бой с обоих стран.

Погани же пустиша из засеки с многочисленно стрел, казаки же противу их удариша из оружия огнем, и бысть сеча велия, ибо и за руки друг друга емлюще. И божию помощию погании начаша умялятись от огненнаго бою и вси в боязнь вдашася и побежаша. Казаки же их погнаша, вслед побивающе, и много валяющеся и попирающе, и обагряшеся кровми поля и постилаша трупием мертвых. И собрашась от поганых казаки у Троинского град близ Комаздры реки пленующе Акилесу.

Пустой Сибирский град

Тако помощию великого бога победиша окаянных бусорман, божий бо гнев прииде на ных за беззаконие их и кумиропокланение, яко видяше бога сотворшаго. Царевича же Маметкула уязвиша от руского войска, и в той же бы время пойман был, но свои его увезоша за реку Иртышю. Царь же Кучюм стояще на горех Чювашевы и повеле абызом своим кликати сиверную молитву и призывати на помощь сиверныя своя боги, и не бысть им от них помощи, ни поспешения. В то же время князи остяцкие поидоша от царя Кучюма из засеки, когождо во своя. Царь же Кучюм, видя царство свое лишению вдашася, и рече сущим своим: «Отселе побежим немедленно. Сами мы видехом, всего лишаемся, силнии изнемогоша, крепцы избиени быша. О, горе нам! О люте мне! Увы, увы! Что сотворили нам? Како бежу! Покры срамота лице мое. Кто мя победи и напрасно мя из царства изгна? От простых людей Ермак не со многим войским пришед и толика мне зла сотвори, воя моя вся изби и из царствия изгна, а меня царя посрамиша». А того он беззаконниче не ведает, что и чада родителей своих страшут овии гладом и наготою, овии пожаром и от сверей снедаеми.

А он беззаконны, сиверная ево молитва, хотяше ратися, болезнь чюжая на главу его, неправда сниде на него. Да и сам он, царь Кучюм, на себе рек к сему: «Аз победих во граде Сибири князей Итигиря и Бекбулата и многое богаство в Сибирском царстве преобретох, приидох и победих, ни от кого же посла, корысть ради и величия». И в то же время прибеже царь Кучюм тайно во град Сибирь и нечто вся от сокровиш своих, сколко возможно и вдашася из града Сибири невозвратному бегству со всем войским своим и оставиша град Сибирь пуст.

Продолжение следует

Источник: Сибирская летопись (краткая Абрамовская редакция Есиповской летописи, XVIII)
Взято: История татар. Том IV. Татарские государства XV-XVIII вв.
Подготовил: Владислав Безменов

Источник фото на анонсе: ​​​​​​​ru.freepik.com